Встреча
Шрифт:
Заскрипели ворота и оттуда выкатили телегу запряженную двойкой скакунов. Мы помогли переложить раненного, а потом, развернулись и собрались возвращаться в пустыню, как услышали голос десятника:
— А вы куда?
— Ну, так никого в город после заката пускать нельзя. — сказал я.
— Это закон. — добавил Лихт.
— Э нет. Так не пойдет. Да, завтра этот господин мне голову отрубит, если узнает, что я его спасителей на ночь глядя в пустыню выгнал. Бегом заходите.
— Да, мы к пустыне привычные. — ответил я.
— Я ему это потом не объясню. Сказал, заходите,
— Спасибо, лэр десятник, заулыбались мы с Лихтом. Дома ночевать все же приятнее.
— Вам спасибо. Где хоть его нашли-то?
— В пустыне, с версту отсюда. Около гор. Там еще входы в катакомбы.
— А-а-а. Знаю, знаю. Ну, бегите домой.
Наставник был сильно удивлен, когда мы вошли через парадную дверь, а не через потайную.
— Что случилось? — спросил он и мы рассказали ему все в подробностях.
— Вы поступили правильно. Хоть это и создаст нам проблемы. Но жизнь человека важна. Нужно будет сделать вот, что. Завтра с утра дождитесь, когда к вам заявится этот господин, поговорите с ним. Особо не переигрывайте. Изображайте простолюдинов вашего возраста, но умеющих выживать в пустыне. Заподозрить он ничего не должен. Потом, мы вместе уйдем в катакомбы, до того, как про это прознает его хозяйка. Я полагаю это она приходила к тебе Сэм.
Не думаю, что она станет болтать, раз не проболталась до сих пор, поэтому, жить той жизнью, что мы жили этого, вполне возможно. После того, как она уедет. Думаю, за мной последят какое-то время и отстанут.
— Хорошо, наставник. — ответил Лихт. — Мы все сделаем.
На следующее утро, наставник ушел на работу в свою лавку, а мы остались дома. Раздался стук в дверь, потом, не знакомый мужской голос:
— Куда прешься, в чужой дом? Тебя приглашали?
Снова стук и уже знакомый голос:
— Сэм, Лихт, это я, десятник Клим, открывайте.
Я открыл дверь и вышел, за мной вышел Лихт. Мы увидели вчерашнего нашего пациента и, наконец, смогли разглядеть его нормально, вблизи, в сознании и не разодранного в клочья. Высокий, стройный блондин, с карими глазами, которые выдавали его с потрохами. Внешне он казался щеголем, любящим развлечения и удовольствия, тратящим кучу денег на прожигание жизни. Таким он хотел показаться. Цветастый камзол, украшенный драгоценной вышивкой. Широкие штаны, заправленные в высокие сапоги с дорогущими бляшками. Серьги в ушах с драгоценными камнями, перстни, почти на каждом пальце. Но вот, его глаза говорили о том, что этому человеку не чужда дисциплина и самопожертвование. Воля, сила и стойкость скрылись в его глазах. Этот человек повидал много смертей и много боли, но это его не сломило, лишь сделало сильнее.
Мы перестали его рассматривать, поклонились и сказали:
— Здравствуйте, господин. Вам стало лучше?
— Намного. — ответил тот. Маг сказал, что если бы не ваши снадобья то, я был бы уже мертв. Не пригласите в дом?
— Ой, простите, господин. Конечно, заходите. Только у нас не богато. Не будет ли вас раздражать обстановка? — сказал я.
— Не будет. Клим останься тут и проследи, чтобы нас никто не беспокоил.
— Да,
Дворянин, зайдя в дом, разулся. И поставил свои сапоги рядом с нашими, отчего ввел нас в ступор. Мы так и остались стоять, разинув рты:
— Слышал у вас дома всегда чисто и гости разуваются, когда к вам приходят. — сказал он.
— Да, господин, но наши гости простолюдины. Разве вам пристало разуваться в доме не благородных? — спросил Лихт.
— Пристало. Входя в чужой дом, уважай правила и труд хозяев. Куда идти-то?
В ту комнату проходите. Она маленькая, правда. — ответил я.
Господин зашел в комнату и мы следом за ним.
— Вина у нас, господин, нет, но есть цвар. Правда, не дворянский. Сами собирали.
— Цвар? Уважаю хороший цвар. Из чего собирали? Из тех трав, из которых лекарства сделали, чтобы мне жизнь спасти?
— В пустыне собирали, кое-что в городе купили. Да там есть немного тех трав, из которых мы снадобья лекарственные делаем.
— А откуда рецепты снадобий знаете? Маг сказал, что таких вообще не знает. И, что если бы не чудодейственные их свойства, мое тело бы уже к похоронам готовили.
— Нам наставник рецепты рассказал, он наемником служил, потом, остепенился. Но тут не растут многие травы из его рецептов и мы подобрали похожие по свойствам в пустыне. Смешали, попробовали на себе, снадобья работают.
— А рецептами поделитесь?
— Поделимся, если прикажете, но не хотелось бы. — ответил Лихт.
— Заставлять не буду, но если согласитесь продать, куплю.
— Мы не хотим наживаться на чужих бедах, господин. На самом деле наши рецепты не стоят того, чтобы за них платить. Наставник сказал, что у столичных лекарей, есть много лекарств намного эффективнее тех, что мы делаем. Только стоят они очень дорого, потому, что такие растения растут только в пустынях. Поэтому, тратить деньги на наши рецепты не стоит. Но если прикажете, мы так расскажем. — ответил я.
— Сказал же, не буду я вам приказывать, но спасибо за информацию. А рассказать про растения, можете?
— Конечно господин. Сейчас. — ответил Лихт и побежал за нашей сумкой. Достал несколько тряпочек и положил на стол перед господином. Вот те травы, что мы собираем.
— Можно мне взять немного? — спросил дворянин.
— Можно. — ответил Лихт.
Господин взял по немного от каждого пучка и только собрался сложить их в один, как мы с Лихтом вдвоем закричали:
— Нет!!!
Дворянин замер, боясь пошевелиться.
— Простите, господин. Эти травы нельзя смешивать. Они потеряют свои целебные свойства. Каждый вид травы надо держать в отдельном свертке. Сейчас я принесу тряпочки. — сказал я.
Я быстро сбегал и принес небольшие тряпочки. Завернул в каждую по небольшому пучку, из тех трав, что лежали на столе и отдал их гостю.
— Так из каких трав вы хотите цвар заварить? — спросил дворянин.
— Полагаю, в цваре будет вот эта, вот эта, вот эта и вот эта трава. — сказал Лихт, а я в это время метнулся на кухню и принес еще трав с местного рынка.