Встречи во мраке
Шрифт:
— Да, — сказал он, немного подумав, — это лицо я видел где-то раньше… Подождите, только где?..
Он снова откинулся на спинку кресла. Потом взял фото и посмотрел еще пристальнее.
— Попытайтесь вспомнить, — ободрял его Камерон.
— Это было не в нашем филиале… это было где-то в другом месте… где-то…
Он закрыл глаза. Вдруг вскочил на ноги и ударил кулаком по столу. Бумаги полетели на пол.
— Конечно!.. Это был наш проводник, который всегда сопровождал нас при наших полетах. Мы были неопытными, а он был единственным, кто хорошо ориентировался. Он всегда находил для нас лучшие места. Наконец-то я вспомнил!.. Мы звали его Бэкки. Бог мой, я уже много лет даже не вспоминал о нем!
— И куда он вас сопровождал? — допытывался Камерон. — Что это были за полеты?
— Он сопровождал нас в полетах на рыбалку. Мы состояли тогда в маленьком спортивном клубе. Мы называли его Рац-Рил-Клуб. Два или три раза в год мы организовывали коллективные полеты, отдыхая от повседневной суеты. Вы хорошо понимаете, что я имею в виду?
Камерон вздохнул.
— Я правильно поступил, что посетил вас, — сказал он. — Хорошо сделал, что разыскал вас. Теперь мы стоим перед основным вопросом. Имели ли вы, помимо этого клуба, какие-либо контакты со Стриклендом?
Тот кивнул.
— Да, и еще задолго до того, как мы организовали клуб. Потом, правда, у нас ничего общего не было. Потом наш клуб распался.
— А с Пэджем?
— Нет, я не был с ним знаком до этого и не видел его впоследствии. Я встречался с ним только во время полетов. После полетов мы с ним прощались.
— Значит, с этими двумя мужчинами вы были только во время полетов?
— Правильно.
— Видите ли, для меня вы и эти двое находились в одной непосредственной связи. Во-первых, из-за этих таинственных записок, и, во-вторых, из-за определенной даты, 31 мая. Ваша первая жена умерла в этот день, у Стрикленда — ну, скажем, его хорошая подруга — была убита 31 мая, и трупы Бэкки Пэдж и Зарон Пэдж были найдены тоже 31 мая… Для двух таких случаев можно допустить простое совпадение, но для трех всякая случайность отпадает. Вдобавок все трое были знакомы друг с другом.
К тому же выводу приводят нас и те послания, которые каждым из вас были получены. Все эти записки имели сходное содержание. Правда, я видел только две из них, но, по словам Стрикленда, содержание оставленной ему записки соответствует двум другим. И сам он не мог придумать этого, так как не знал о существовании обеих других.
Все это приводит нас к исключительно важному выводу, так сказать, к ключевому пункту. Это означает, что не исключена возможность того, что подобные записки и те же даты могут иметь огромное значение и для других людей. Я не могу принимать решительных мер, пока не пойму смысла и цели всего этого. Поэтому вы должны мне сейчас сказать, сколько еще человек состояло членами вашего спортклуба. Я должен узнать их имена с тем, чтобы мог их предостеречь и предотвратить дальнейшие беды.
— Я охотно сделаю это, — ответил Гаррисон. — Клуб состоял из очень небольшой группы людей. Всего из пяти человек.
Он пересчитал их по пальцам:
— Кроме Стрикленда, этого Пэджа и меня, там было еще двое. Их имена были…
Однажды вечером его можно было снова увидеть в маленьком городке возле обвешенной витрины аптеки Гритиса. Там, куда он всегда приходил. Он стоял и ожидал с отсутствующими и полными тоски глазами, как фантом, явившийся из Вечности.
Городок изменился, люди его уже не узнавали. Они не знали его в лицо. Только площадь оставалась такой же, как прежде.
Это было воскресенье, первое июня. Площадь была ярко освещена. Толпились люди, прогуливались парочки влюбленных.
Он не бросался никому в глаза. Он недавно подстригся и надел новый галстук, как человек, явившийся на свидание.
Время от времени, слегка улыбаясь, он посматривал на часы с видом человека, который знает, что его девушка может опоздать.
Вдруг кто-то заговорил с ним:
— Хэлло, Джонни! Узнаешь меня?
Никакого ответа.
— Мы вместе играли в баскетбол. В Ред-Вашбурн клубе. Ты, конечно, помнишь: Эд Тайлор, Джонни?!
Снова никакого ответа.
— Что с тобой случилось? Что ты так уставился перед собой? Я долгое время помогал хозяину в овощном магазине. Теперь магазин принадлежит мне. Ты помнишь дочь Аллена? Она стала моей женой.
Он продолжал смотреть на него пустыми глазами и не проронил ни слова.
Эд не был уверен, он смутился. Наконец он оставил его в покое.
— Я был уверен, что это Джонни Марр, — сказал он жене, продолжая с ней свой путь. — Не мог же я так обмануться. Ты его помнишь или нет?
Она безучастно пожала плечами.
— Удивительно, что он не сказал мне ни слова. Он стоял там как мумия, как призрак. Пожалуй, верно то, что я о нем как-то слышал. Будто он вдруг потерял рассудок…
— Пойдем, Эд, — поторопила его жена нетерпеливо. — Смотри, милый, чтобы нам успеть взять хорошие билеты в кино. Я не хочу снова далеко сидеть.
Время шло, площадь опустела, люди расходились. Никто не посмотрел на него, уходящего. Никто не знал, когда и куда он ушел.
Но на следующее утро, когда взошло солнце, угол возле аптеки опустел. Никто больше там не стоял. Вечером там тоже никого не было, как и в последующие вечера.
Только сторож Фридховского кладбища мог бы кое-что рассказать, если бы его спросили. Но никто не интересовался и никто не спросил его. На следующее утро на одной могиле лежал свежий венок из цветов. Он был тайно положен в ту ночь первого июня.
Положен перед надгробным камнем, на котором была надпись:
«ДОРОТИ, Я ЖДУ ТЕБЯ»
5. Четвертая встреча
Холл отеля Карлтон был излюбленным местом встреч молодых людей. В городе это стало традицией. Здесь все договаривались встречаться, независимо от дальнейших намерений.
Девушки были в приподнятом настроении, молодые мужчины были холеные и разодетые. Они вели себя различно, в соответствии с темпераментом. Одни, скептики, беспокойно расхаживали взад вперед, нетерпеливо поглядывая на ручные часы и сверяли их со стенными часами, висевшими в холле. Другие, оптимисты, терпеливо стояли в одном углу и ожидали, полные уверенности, ни разу не взглянув на часы, кроме тех случаев, когда хотели убедиться, что явились вовремя.
Молодой человек, небрежно прислонившейся к мраморной колонне и перелистывавший вечернюю газету, принадлежал, без сомнения, к оптимистам. Это был симпатичный юноша. Один из тех, отцы которых охотно устраивают их на работу на своих предприятиях. Один из тех, за которых матери, не задумываясь, выдают замуж своих дочерей.