Встречи во мраке
Шрифт:
— Однако, мы странные люди, — задумчиво проговорила она.
— Прочти его мне, — попросил он, — пока я покурю.
Она вынула письмо из конверта, развернула его и поднесла к свету. Затем замешкалась.
— Что случилось? — с тревогой спросил он. — Почему ты не читаешь?
— Сама не знаю, — беспомощно ответила она.
— Он пишет что-нибудь обо мне?
— Нет. Я не писала ему о тебе.
Письмо упало на землю. При свете фонаря виднелись слова: «Моя любимая маленькая жена!»
— Что же тогда с тобой? — спросил он. — Почему ты плачешь?
Она всхлипнула.
—
— Да? — поинтересовался он. — Да?
Она в отчаянии закрыла лицо руками.
— Я не люблю его больше! Я люблю тебя, Джо! О, Боже, что же это со мной случилось? Я тебя все чаще вижу, а его все реже… Ты занял его место… Я… я сама этого не хотела, но…
Она затряслась от рыданий.
— Я сижу со своим любимым на скамейке в парке и получаю письма от постороннего, от чужого человека в военной форме, от человека, который меня больше не интересует…
Он обнял ее одной рукой и попытался утешить.
— Что-же нам делать? Должен ли я уйти и больше не возвращаться? Скажи, должен ли я…
Она обняла его обеими руками.
— Нет, Джо, нет! Никуда не уходи. Не оставляй меня одну, я не могу этого перенести. Ты — единственный, кто у меня остался после того, что я потеряла его!
— Я, Зарон, я… — глухо прозвучал его голос.
Впервые их губы слились. Они обнялись так крепко, будто хотели раствориться в друг друге. Позабытое письмо лежало у ее ног.
«Моя дорогая маленькая жена»…
«Любимый Бэкки!
Прошлую неделю я была так занята, что не смогла тебе написать. Особенно и не о чем было писать. Все идет своим чередом. Погода в последнее время стоит прекрасная, кажется нам в этом году действительно повезло.
Я должна поторопиться. Автобус уже ожидает меня и Рыжуху.
Всегда любящая, Зарон».
Нахмурив лоб, он посмотрел на второе письмо, которое пришло с этой почтой. «Солдат» — начиналось оно. И дальше он прочел:
«…кто-то должен сообщить вам об этом, поэтому решился я. И на тот случай, если ты подумаешь, что я заблуждаюсь, поясняю: она имеет темно-коричневые волосы и карие глаза. Рост у нее 165, весит 48 кг и носит небольшой медальон в форме листка клевера.
Она ежедневно встречается с ним в городском парке. Ты ведь знаешь этот парк, не правда ли? Каждый вечер она спешит туда, на встречу с ним. Они целуются и затем долго сидят на своей скамейке. Я видел это, да и многие могли это видеть. Но это не смущает ее. Она, видимо, живет только для себя.
Бедный солдат, мне жаль тебя… Ты должен понять, что потерял жену…»
Никакой подписи.
Он вскрикнул так громко, что его товарищи повернулись. Сосед по койке спросил его:
— Что случилось, Пэдж? Что с тобой?
Он уткнулся головой в подушку и ничего не ответил.
Только с тех пор письма приходили вместе, всегда вместе.
«…иногда люди быстро меняются, Бэкки. Ты должен попытаться это понять. Любовь длится не долго, она не вечна. Она приходит и уходит.»
«Если два человека находят, что они не подходят друг для друга, то всего благоразумнее им расстаться. Бесцельно в отчаянии цепляться друг за друга и этим только терзать себя. Я говорю это тебе только потому, что в своем последнем письме ты просил и умолял ее, в то время как принуждать насильно…»
«…они больше не сидят на своей скамье в парке, солдат. Где же они? Чем они заняты? Чем занимаются? Я попытался узнать это для тебя, но мне не удалось. Они встречаются около восьми возле их скамьи, но затем исчезают. Иногда он провожает ее домой около двенадцати, иногда позже. Где они находятся в этом промежутке времени?»
«Она тебе изменяет, солдат! Пошли ей прощальный поцелуй…»
Его командир ел за завтраком копченую селедку. Она пришлась ему по вкусу. Его командир имел мозоль на левой ноге, и сегодня она особенно беспокоила его из-за перемены погоды. Командир не ударил лицом в грязь. Бэкки имел угрюмый вид. Он ненавидел солдат с любым лицом… вообще ненавидел солдат. Вообще был ненавистником.
Лет десять назад от него ушла жена. С тех пор он желал, чтобы всякого мужчину оставляла жена. Он завидовал всем мужчинам, жившим в счастливом браке.
Он выслушал все благосклонно.
— Ну, естественно, — успокаивающе сказал он. — Для этого мы и существуем. Выслушаем вашу персональную проблему и поможем вам. Мы охотно прекратим для вас войну… или, по крайней мере, на короткое время приостановим ее… пока ваши личные дела не придут в порядок. Я немедленно пошлю телеграмму в Вашингтон… Я уверен, что для такого случая получу согласие… Двух недель будет достаточно? Или вы предпочитаете четыре?.. — А потом словно ударил плеткой: — Убирайся вон! Заявление отклонено! Разойдись!
— Есть, сэр!
Солдат Пэдж отдал честь, повернулся на каблуках и вышел. На улице он был вынужден на минуту прислониться к стене. У него закружилась голова.
Рано на рассвете лагерный туалет был безлюден и пуст, от стен струился ледяной холод.
Он вошел в умывальню в брюках и нижней сорочке. Осмотревшись кругом, он убедился, что поблизости никого нет. Затем он вынул из кармана брюк пистолет и положил его на край раковины. От его дыхания в воздухе поднималось небольшое облачко пара. «Ну, надо поторопиться. С этим надо поскорее кончать».
Он закурил сигарету, которую приготовил именно для этого момента, и стал ходить взад и вперед, как дикий зверь в клетке.
Бросив сигарету, он придавил ее ногой, затем схватил пистолет. Он решил покончить с собой. Он хотел немного покоя.
Рассохшаяся дверь, которая несколько раз тихо приоткрывалась и закрывалась, вдруг резко распахнулась. Его товарищ Робин бросился к нему. Он схватил поднятую руку Пэджа и вывернул ее за спину. Пистолет упал на пол. Затем он прижал Пэджа к умывальнику и ударом ноги отбросил подальше оружие.