Встречи во мраке
Шрифт:
— Нам нет нужды беспокоить десяток людей. Достаточно одного… К примеру, водителя такси, который опознал вас по фотографии и который довез вас до ее дома.
Камерон обратился к одному из своих спутников:
— Приведите его сюда. Мы заставим его повторить свои показания.
Снова Стрикленд остановил его движением руки, затем бессильно опустил ее. Он дал этому шоферу тысячу долларов за то, чтобы тот держал язык за зубами. Что же заставило его заговорить? Вероятно, большие деньги, которые кто-то дал, чтобы он заговорил.
— Откуда у вас мое фото? — необдуманно спросил он.
Ему никто не ответил. Он видел их уклончивые взгляды и старался разгадать их значение.
Неожиданно в комнату привели Флоренс.
— Господа, я протестую! — привстал он со своего кресла. — Вы не должны этого делать! Я требую, чтобы вы оставили мою жену в покое!
На него не обратили никакого внимания. Они вежливо предложили Флоренс стул. Она была настоящая леди. Леди, которая только на короткое время встала с ними на одну ступеньку, окруженная грязными проделками мужа.
— Вы говорили, миссис Стрикленд, что 31 мая ранним утром после устроенного вами званного вечера ваш муж не выходил из дома.
— Я говорила, что, насколько мне известно, мой муж не выходил из дома ни рано утром 31 мая, ни позже.
— Почему вы настаиваете на этой столь подробной формулировке? — спросил ее Камерон.
— А почему вы настаиваете на том, чтобы я изменила свои первые показания? — с очаровательным видом задала она встречный вопрос.
— Мы только хотим знать, настаиваете ли вы на своих первых показаниях или можете их пересмотреть?
— Я не изменю их, — коротко ответила она.
— Речь идет об очень серьезном деле, миссис Стрикленд.
Камерон с огорчением посмотрел на нее.
— Даже очень серьезном. К сожалению, мы уже не исходим из тех предпосылок, которыми располагали при вашем первом допросе. Поэтому я еще раз прошу вас заново дать показания. Водитель такси, некий Юлиус Глезер, опознал в лицо вашего мужа как пассажира, которого он возил в ту ночь.
Он вынул из кармана конверт.
— Здесь тысяча долларов, которые он мне вручил и заявил, что получил их от вашего мужа, как взятку. Ваша лояльность мужу несомненна, миссис Стрикленд, но она теперь бесполезна. Итак еще раз: выходил ли ваш муж из дома в ранний утренний час после вечеринки или нет?
— Можно ли принудить меня выступать против моего мужа?
— Нет, принудить вас нельзя.
После этого она замолчала. Как раз этим она уличила его еще больше.
Он видел, как они торжествующе переглянулись. Внезапно страх охватил его. Пришло время, когда он должен пойти своим последним козырем. Это было единственное, что могло его спасти.
— Флоренс, покажи им лист бумаги! — неожиданно вырвалось у него. — Тот лист бумаги, который я отдал тебе!
Она непонимающе посмотрела на него.
— Какой лист бумаги, Хью? — спросила она наконец.
— Флоренс… Флоренс…
Им пришлось удержать его в кресле.
Она смущенно покачала головой.
— Единственное, что ты отдал мне, было…
— Да? Да? — спросили все разом.
Она взяла свою сумочку, помедлила, потом вытащила из нее бумажку.
Камерон схватил ее. Она не подала ее ему, но и не сопротивлялась, когда он взял ее у нее из рук. Она была настоящей леди и не могла позволить себе сопротивляться.
— Чек на 500 долларов, — прочитал Камерон вслух. — Выдан на предъявителя. Дата 30 мая, накануне убийства…
«Она перепутала и сожгла не ту записку. Она сделала ужасную ошибку… Сожгла записку, которая могла спасти его, а вместо нее сохранила чек… Эту ошибку уже не поправишь, но чек выдан на предъявителя. Им может быть любой человек. Это еще ничего не значит, потому что он…»
Камерон перевернул бумажку.
— Подпись, — сказал он, — Эстер Холлидей.
Наступила мертвая тишина. Затем вскрикнул Стрикленд:
— Нет! Этого не может быть! Чек не был подписан, когда я взял его! Это не ее подпись! Это невозможно! Она уже была мертва, когда я… Это подделка! Кто-то другой мог…
Вдруг он встретился взглядом с Флоренс. Она была какая-то необычная — холодная, расчетливая, почти торжествующая. Он внезапно прервал начатую фразу, и больше ни слова не сорвалось с его уст.
Камерон опустил руку.
— Вы только что сказали, что она была мертвая, когда вы взяли у нее чек. Естественно, это так и было. Перед тем, как забрать чек, вы должны были убить ее.
Он обратился к своим спутникам:
— Дело ясное, господа! Следы царапин, которые эта леди оставила ему на память — определенно косвенная улика. Мы должны сделать с них пару снимков, пока они совсем не побледнели.
Они помогли Стрикленду подняться. Он не мог без посторонней помощи стоять на ногах. Она же, напротив, продолжала сидеть. На ее губах лежала холодная, застывшая улыбка, которая выражала удовлетворение и утоление жажды. Эта улыбка выглядела ужасней, чем маска смерти на лице Эстер Холлидей.
С умоляющим взором он обратился к Камерону:
— Разрешите мне на одну минутку поговорить со своей женой? Только одну минутку, прежде чем вы меня уведете.
— Мы не можем выпускать вас из поля зрения, мистер Стрикленд. Вы арестованы.
— Ну так здесь, в этой комнате… немного в стороне, пожалуйста…
— Вашу сумочку, миссис.
В виде предосторожности он забрал у нее сумочку на случай, чтобы она не передала ему оружия или яд. Но она не собиралась этого делать. Она была сама своего рода смертельным оружием, своего рода ядом.
Она поднялась и разрешила ему подойти. Она была такая же холодная и такая же очаровательная, как всегда.
— Почему ты так со мной поступила, Флоренс? Я не убивал эту женщину.
Она заговорила очень тихо, так, что кроме него, никто не мог разобрать: