Встреть меня на полпути
Шрифт:
Я сглотнула, — Ты снова смотришь на меня сексуальными глазами.
Он ухмыльнулся, вынимая руки из карманов и потирая одной о тень, покрывающую его подбородок. — По шкале от одного до десяти, насколько жутко это прозвучит, если я скажу тебе, что пришел посмотреть, как ты работаешь?
— Твердая десятка.
Он сделал шаг вперед. — Что, если я скажу, что пришел посмотреть, как ты работаешь, потому что мне невыносима мысль о том, что я проведу целый день и ночь, не видя тебя?
О Боже. О Боже, о Боже. — Это снизило бы его до шести или семи, может быть, — сказала я, мысленно поднимая руки и крича «Аллилуйя», когда
Еще один шаг. — Что, если я скажу тебе, что мысль о том, чтобы ждать всю ночь, чтобы снова попробовать тебя на вкус, была для меня невыносимой? Что я схожу с ума, вспоминая, каково это было — впиваться зубами в твои идеальные губы, пока я втягивал их в свой рот.
Я вдохнула, но это было неуверенно и никак не помогло унять вспыхнувшее покалывание, сосредоточившееся в очень определенном месте. — Три.
Теперь он был прямо передо мной, и я прекрасно осознавала, что в любой момент кто-нибудь может войти и увидеть, как он практически прижимает меня к стене. Вместо того чтобы вызвать у меня панику, как следовало бы, это знание, казалось, только подстегнуло мое возбуждение, позволив ему практически взять верх.
— А если я скажу тебе, что испытываю искушение усадить тебя на этот прилавок, прикрыть твой рот и доказать тебе, что ты создана быть моей, по одному толчку за раз?
— Меня, вероятно, уволили бы.
Он просунул один палец за ворот моей рубашки и потянул, и я, как марионетка, задвигалась вместе с ним. — Дай мне цифру, Мэдди.
Число? Я не могла дышать, не говоря уже о математике.
Его рука поднялась, обхватывая мое горло сбоку. Не сжимая, просто отдыхая, в то время как его большой палец нежно надавливал на нижнюю часть моего подбородка. — Ты можешь притворяться сколько угодно, детка, но я знаю, что ты тоже это чувствуешь.
Он провел большим пальцем по моему подбородку и провел им по нижней губе, приоткрывая ее между зубами. — Твое тело выдает тебя, и я не могу сопротивляться этому.
Он сократил небольшое расстояние между нами, нежно поцеловав в уголок моего рта, затем в другой. Его зубы нежно сжали мою губу, и стон, который я издала, был долгим и хриплым.
Его реакция была мгновенной. Он проглотил этот звук, одной рукой обхватив мой затылок, в то время как другая обхватила мою задницу.
Он поцеловал меня грубо, страстно, перехватив мое дыхание и одарив своим собственным. Я никогда не хотела, чтобы это прекращалось, хотела вечно жить этим моментом, но так же быстро, как он начал, он отстранился. Его глаза были прикрыты, а грудь быстро поднималась и опускалась рядом со мной.
Он не сказал ни слова, когда наклонился вперед в последний раз и запечатлел легкий, как перышко, поцелуй на моем лбу. А потом, просто так, он исчез.
Я смотрела ему вслед, не в силах пошевелиться в течение нескольких минут, утопая в дикой похоти, все еще терзавшей меня изнутри. Я не могла поверить, что позволила этому случиться, но в то же время мои глаза умоляли дверь открыться. Чтобы он вернулся.
К тому времени, как я вышла из ванной, я увидела, что на за моими столиками сидели. Дважды. Официантка, которую я попросила найти меня, проверила, нет ли меня в подсобке, но, очевидно, на этом ее детективные способности закончились. Что, вероятно, было хорошо, учитывая то, что она могла бы увидеть, если бы нашла меня.
Я обошла весь ресторан в перерывах между заказами,
Наблюдая, как новая группа юркнула в одну из моих кабинок, я откинула голову назад и вздохнула, игнорируя хихиканье Нейта позади меня. Я была так готова к тому, что эта ночь закончится. Я полезла в правый карман своего фартука в поисках ручки, так как мой предыдущий столик украл мою, когда комочек чего-то на дне коснулся моих пальцев.
Странно. Я держала свои наличные и блокнот в левом кармане, а в правом — только ручки. Я нахмурилась, вытаскивая его. Это был грубо сложенный листок бумаги. Я понятия не имела, что в нем могло содержаться, но только один человек был достаточно близок ко мне, чтобы положить это туда.
Там было всего четыре слова, написанные знакомым корявым почерком.
Мой второй заклятый враг этой ночи стоял передо мной, твердый и непреклонный, намеренно преграждая мне путь и смеясь надо мной. Я уставилась на него, стиснув зубы. Я бы пнула его ногой, если бы не думала, что разобью себе коленную чашечку. Ублюдок.
Моего первого заклятого врага победить было легче. Я отправилась домой сразу после работы, пропустив свой обычный коктейль с Нейтом, как никогда благодарная за то, что и Лейла, и Джейми уже были в постели.
Я на цыпочках прошла по дому, не забывая о все еще спящей дворняжке, свернувшейся калачиком в моей постели. Войдя в свою комнату, я сразу же произнесла множество ласковых слов, чтобы она знала, что это я, и именно тогда появилась немезида номер один.
Моя одежда.
Что я должна была надеть? Должна ли я была одеться сексуально, потому что мы оба знали, что произойдет, если я появлюсь? Или это было слишком очевидно? Должна ли я была надеть то, в чем он всегда меня видел, — спортивные штаны и пушистые носки? Или я должна была появиться в своей рабочей одежде?
Я посмотрела вниз, приподнимая рубашку и принюхиваясь к ней. Да, нет, этого не будет. Я пахла, как корзина Буффало картофель фри, смоченная в специях. Восхитительно? Абсолютно. Но не тот вкус, на который я рассчитывала.
Когда мужчина ложится на тебя и срывает с тебя одежду, ты хочешь, чтобы он сказал, что от тебя пахнет цветами, а не гребаным острым чесноком.
В конце концов я решила быстро принять душ, не вымывая голову, и надеть свою обычную одежду для сна — за вычетом пушистых носков. Они не были сексуальными, независимо от того, как ты их носила.
И вот теперь я стояла на крыльце Гаррета, отмораживая задницу в тонком топе и пижамных штанах, и смотрела на его дверь. Я не могла ни открыть ее, ни даже постучать. Я пыталась. По всей моей нервной системе ползали муравьи, а мои конечности, по-видимому, были сделаны из чистого свинца.
По сути, я чертовски нервничала. Итак, поскольку он отказался открывать «Сезам», я застряла, прожигая в ней две дырки, проклиная её, как маленькую сучку, которой она и была.
Это была вибрация моего телефона, которая, наконец, заставила меня отвести взгляд от моего противника.