Встретимся до полуночи
Шрифт:
— Ну вот, — улыбнулся муж, целуя её в губы. Мужчина и женщина снова соприкоснулись, Рита подалась вперёд, гадая, сколько продлится поцелуй. Ровно две секунды. Хватит, чтобы соблюсти приличия, но недостаточно, чтобы поверить, будто Борис дорожит браком. Тогда зачем он её удерживает?
Рита встала и молча прошла в ванную. «Какое-то бесконечное повторение», — подумала она, подставляя спину первым холодным каплям душа. Чувство вины так и не пришло, а значит, всё правильно. Так, как и должно быть.
— Умница! — с утра Борис чмокнул Риту в щёку и хлопнул по ягодице. — Я уже опасался,
И муж стиснул Риту в объятиях. Почувствовав его возбуждение, девушка испугалась, что он отменит запланированные встречи. Нет, вчера был Их последний раз.
— Ты такая тёплая, — почти нежно произнёс Борис, уткнувшись в шею. Шёлковый халат распахнулся, мужские руки шарили по-хозяйски бестактно. — И пахнешь лавандой.
— Опоздаешь, — прошептала девушка, почти испытывая сожаление, что так и не смогла полюбить благодетеля. Да, он не был рыцарем, бескорыстно спасающим даму, скорее купцом, торгующимся за тело дочери человека, чья фирма перешла в его полное владение. Борис опутал Риту цепями, выкованными из долга, брачного договора и угроз, что жена без него пропадёт.
«А мог бы просто пользовать, а не вести под венец», — всплыл в памяти Риты самый весомый довод матери.
Девушка усмехнулась: не мог. Он хотел иметь послушную девочку, которая по одному щелчку раздвигает ноги. Интеллигентную рабыню, к кандалам которой прилагается диплом о каком-либо модном высшем образовании. Не шлюху.
— Сегодня Нежинский придёт. К одиннадцати, — мягко напомнила она мужу, уже приготовившемуся сношать жену прямо здесь, в прихожей. К счастью, с момента лишения девственности прошло много лет, и новая семейная квартира мало напоминала прежнюю холостяцкую берлогу Строгина, но всё одно… Рита терпеть не могла прихожие.
— Знаешь, ты хорошая. Пока сидишь дома, — добавил Борис и, отстранившись, оглядел себя в зеркале. — Я думаю, нам пора завести ребёнка. Тогда ты… сможешь понять, что я от тебя хочу.
— Угу, — сказала Рита, запахнувшись в халат, как в броню. Её снова начало знобить, а минуты, как назло, тянулись бесконечно. Быстрее бы он ушёл!
— Ладно, свозим тебя к заграничным врачам. Может, найдём причину, почему ты не можешь залететь, — Борис всё жужжал над ухом, а Рите хотелось рассмеяться.
«Сам съезди», — подумала она, предвкушая результаты. Вытянувшееся лицо мужа, разглядывающего спермограмму, удивление, сменяющееся гневом. Он ведь не может быть бесплодным! Этого же просто невероятно!
— Что это ты побледнела? Нехорошо? — Борис сделал шаг навстречу, но Рита остановила его:
— Просто душно здесь. Сейчас открою проветрить.
— Вот, кстати, — муж достал из кармана кожаное портмоне. Её подарок на первую годовщину свадьбы. Зашелестели купюры, новенькие, хрустящие. Две красные бумажки появились в руках Бориса и перекочевали к ней в карман. — Съезди в обед, купи что-нибудь…сексуальное. Ну, давай, до вечера, дорогая. А то Нежинский, действительно, придёт раньше меня.
Муж скрылся за дверью, а Рита так и осталась стоять. Растерянная, хмурая, с напряжённой, прямой как палка спиной. Таблетки.
Она совсем вчера о них забыла.
Пустяки, конечно. С первого
Гораздо больше ей надо беспокоиться о возможной заразе. Какие там инфекции «передающееся половым путём»? Вич, сифилис, гонорея?
Рита опустила руку в карман и посмотрела на зажатые в руке пятитысячные. Что ж, этого хватит и на антибиотики, и на то, чтобы избежать нежелательной, ненужной сейчас беременности. Ещё не поздно, у неё ещё есть время…
Итак, первым делом надо собрать вещи.
Рита оглядела спальню. Уютная, маленькая комната, которую она сама выбрала ещё и за то, то она находилась довольно далеко от спальни мужа. Слава Богу, Борис не настаивал на общей кровати, почитая обычай спать вместе пошлым и неудобным.
В душе поселилось сомнение. Сейчас надо собрать самое необходимое, прыгнуть в машину и умчаться в самую далёкую гостиницу. После она позвонит матери и объявит о своём решении.
И всё же. Стоит ли рушить вот так, в одночасье, устоявшуюся жизнь? Может, подождать четыре месяца и уже без опаски, с сохраненным имуществом? Нет, Борис всё равно не отпустит, суды затянутся на годы, а отвращение к некогда безразличным прикосновениям будет расти, пока не раздавит её как снежный ком. Пока она не начнёт ненавидеть своё тело, над которым он издевается.
Прочь отсюда, из удобного панциря, который только мешает двигаться дальше. Рите двадцать четыре, и скоро она станет свободна. По крайней мере, юридически.
Девушка очнулась, только когда не смогла застегнуть чемодан, доверху набитый второпях брошенной одеждой.
В итоге оказалось, что этого мало. Нет, Рита не цеплялась за тряпки, но не ходить же ей голой, а в ближайшее время деньги понадобятся на другие цели. И книга отца, которую тот подарил Рите совсем маленькой. Про Великую Французскую революцию.
Не детский подарок, прямо скажем. Девочку привлекли красочные картинки, из которых в память особенно ярко врезалась лишь одна «Убийство Марата». Рита ощущала себя Шарлотой Конде, посягнувшей на тирана, в котором многие видели освободителя. Так и Борис.
Нет, не Марат, конечно. Но окружающие на полном серьёзе считали его чуть ли не идеальным мужем, спасшем девушку, оказавшуюся на краю гибели.
Пока Рита рассуждала и собирала вещи, напоминавшие ей о счастливых и несчастных временах, она не задумывалась о том, что же будет, когда сборы окончатся. Но этот момент настал.
Оставить записку? Нет, пошло и глупо. Рита устроится в гостинице и ближе к вечеру позвонит мужу сама. Конечно, от Строгина не отделаться обычным телефонным звонком, но не станет же он выяснять отношения в отеле! А после, когда страсти утихнут, муж и сам поймёт, что их пути разошлись навсегда. Тем более, что Рита оставляет ему, согласно брачному договору львиную долю имущества.
Оглядев пожитки, девушка наскоро переоделась и снесла чемоданы в машину. А потом села и поехала куда глаза глядят. Ключи от уже бывшей квартиры всё ещё были при ней. Оставлять соседям не решилась: те сразу позвонят Борису. За годы совместного проживания они всё ещё видели в Рите молодую девчонку, живущую с мужем ради обеспеченной жизни.