Встретимся в раю, дорогой
Шрифт:
– Простите, товарищ маршал, но это лишь предположения! Я бы назвал их – фантазии, – с возмущенным видом возразил Сан Саныч. – Откуда же это следует, что я, прости Господи, шпион?
– Оттуда и следует, уважаемый Александр Александрович. Сами посудите. Не скажу заставить – вынудить товарища шамана Арикару починить Лабиринт, который был неисправен до этого тысячу лет, и запустить его в работу, мог только весьма влиятельный человек. Или весьма могущественная организация.
– Но на весьма влиятельного человека я не похож, значит…
– Это ви сказали, не я. Да,
– Пф… Ничего!
– Хорошо! Тогда попрошу вас дополнить мой рассказ фактами, которые я упустил.
– Хм, надо подумать…
– Подумайте, товарищ Доманский. Но недолго.
Сан Саныч полез в карман за куревом. Он сунул сигарету в рот и чиркнул зажигалкой, однако товарищ Берия его остановил.
– А вот этого делать не стоит! В камере покурите!
– В камере? Спасибо, успокоили.
– А ви как думали? Все серьезно у нас, по-взрослому.
– Я слышал, что в Лимбе смерти нет?
– Ну, нет, и что, слушай? Зато ми с легкостью можем создать для вас такие обстоятельства, при которых ви горько пожалеете, что смерть вам недоступна. Рассказывайте!
Доманский вздохнул. В этом деле пока что были одни разговоры. Слишком много разговоров. То он кому-то что-то рассказывал, убеждал, то ему рассказывали, его убеждали. К чему приведут все эти разговоры? Ему сейчас, конкретно, надо убедить этого товарища в том, что он не представляет опасности ни для него лично, ни для опекаемого им Лимбограда. Ну и как-то заинтересовать в сотрудничестве. Ни одна спецслужба не отказалась бы его использовать. В этом смысле, что Моссад, что ЦРУ, что Кустодия – разницы нет. Как использовать – это другой вопрос.
– Ми ждем! – напомнил товарищ Берия. – Что ви молчите? Затрудняетесь, с чего начать?
Доманский снова вздохнул.
– С мыслями собираюсь.
– Собирайтесь! Собрались уже? Тогда излагайте!
– Да, товарищ маршал. Значит, так. Моя фамилия Доманский, Александр Александрович. Я действующий подполковник контрразведки Особого легиона, специального армейского соединения, которое противостояло вам во время недавних событий. Хочу вас сразу уверить, что визит мой сюда частный, и не несет вам абсолютно никакой угрозы.
– Почему ми должны вам верить?
– Да очень просто. Если брать Землю, Россию и наш легион, то у нас по-прежнему нет возможности проникнуть к вам сюда. Связь установить не можем – у нас нет связи-то! Мы не можем открыть проход, или этот, портал, и, соответственно, не можем послать сюда какой-то экспедиционный корпус. Да что там корпус – одного человека не можем послать! У нас и мысли, и цели такой не было. Пока, во всяком случае.
– И это говорите ви, человек, совершивший переход оттуда сюда? Ви, живое – пока еще – свидетельство того, что все, перечисленное вами, возможно? Согласитесь, звучит не слишком убедительно. Чему, по-вашему, ми должны поверить больше, тому, что видят наши глаза, или что слышат уши?
– Меня в этом деле вообще в расчет можно не брать. Я здесь, повторюсь, неофициально, по личной инициативе и, наконец, просто случайно!
– Ну, расскажите про себя. Ми послушаем. И про Лабиринт желаний расскажите, не забудьте.
– Я, товарищ Берия, вообще-то человек здравомыслящий. Более того, трезвомыслящий! Ни в какую магию, колдовство и прочую мистику не верю. Но как, с вашего позволения, специалист и профессионал, стараюсь не упускать ни малейшего, даже призрачного шанса добиться требуемого результата. Я обязан использовать все возможности, и я их использую.
– Это вы сейчас о чем?
– О лабиринте же.
– Как ви о нем узнали? Откуда вообще взялась такая идея, использовать лабиринт?
– Тут вот какая история. Был у меня боевой товарищ, друг, он пропал во время вот этой последней нашей компании. По некоторым сведениям, которым мы склонны доверять, он не погиб, а оказался здесь у вас, в Лимбе. И я, наверное, не подумав, наверное, излишне эмоционально, пообещал его жене, что постараюсь вернуть друга домой. Вот, слово не воробей, вылетело – изволь выполнять.
– И вы решили отправиться за своим другом в Лимбонго? Вот так просто?
– Да. То есть, нет. Все было не так. Я в тот момент ни о каком Лимбе даже не подозревал. Но когда стал изучать вопрос, это название выплыло на поверхность. Тогда же мне было сказано, что единственная возможность попасть сюда – посредством лабиринта.
– Ми тоже знаем, что это единственная такая возможность – не считая, конечно, открывающихся порталов и тому подобных эксцессов. Но ми также знаем, что Лабиринт желаний долгое время был неисправен…
– Так точно, товарищ маршал, был неисправен. Я, собственно, как раз и отправился выяснить, в каком он состоянии. Но товарищ шаман Арикара сообщил, что он лабиринт починил, и что может попытаться провести обряд для его запуска прямо сейчас. Точней – в течение двух-трех дней. Иначе, следующего удобного момента пришлось бы ждать полгода. Да и то, неизвестно, что там, через полгода будет. Я согласился. Попытка, как вам известно, не пытка.
– Это точно. Как ви познакомились с товарищем Арикарой?
– Я не был с ним знаком – до того. Но вот этот мой друг, которого я разыскиваю, он – был. Товарищ Арикара даже был чем-то ему обязан, поэтому и согласился нам помочь.
– Вот как. Виходит, ваш товарищ не такой уж простой человек. Как, ви говорите, его имя?
– Я не называл его имени.
– Так назовите, ну! Ми бы хотели с ним тоже поговорить. Ви не переживайте, ми не причиним ему вреда. Мамой клянусь, ну! Слово маршала!
– Хорошо, – Запираться было бесполезно. Верней, в тотальную молчанку играть не следовало. Но надо было понять, о чем говорить можно, а о чем упоминать ни в коем случае не следовало. Само собой, про Варвару-красу – молчок. Но и об остальном тоже лучше бы не распространяться. Сержа, однако, придется назвать, иначе самому ему вряд ли удастся его найти в таком-то муравейнике. Сан Саныч проглотил не дававший говорить комок в горле, откашлялся. – Хорошо. Думаю, вы достаточно легко сможете найти его сами. Это капитан Сергей Таганцев. Я его разыскиваю.