Вступление Финляндии во вторую мировую войну 1940-1941 гг.

Барышников Владимир Николаевич

Но вслед за Ч. Л. Лундиным об участии Финляндии во второй мировой войне стали писать за рубежом и другие. В 1960 г. в США вышло исследование доктора Андрю Швартца, которое было посвящено американо-финляндским отно-шениям в период второй мировой воины. [148] В специальной главе, касающейся событий 1940–1941 гг., Швартц, рассматривая отношения между США и Финляндией, затронул одновременно ее связи с Германией и СССР. Здесь, в отличие от книги Лундина, автор сосредоточил внимание на изложении фактического материала. Он также присоединился к выводу Лундина, отметив, что нападение на СССР произошло именно с финской стороны. [149]

148

Schwartz A. J. America and the Russo-Finnish War. Washington, 1960.

149

Ibid. P. 56.

Вместе с тем, затрагивая вопрос относительно решения Финляндии

примкнуть к фашистскому блоку, Швартц считал, что «точное развитие немецко-финских отношений остается невыясненным». По его словам, лишь существование финско-германского соглашения о транзите можно рассматривать «как свидетельство этого сотрудничества». [150] В данном случае необходимо заметить, что работы как Ч. Лундина, так и А. Швартца опирались на весьма ограниченное число источников, представлявших собой лишь малую часть опубликованных документов и мемуарной литературы. Это обстоятельство делало появившиеся в то время работы достаточно уязвимыми для критики. Тем не менее главные выводы, которые сделал прежде всего Ч. Лундин, до сих пор сохранили свое значение.

150

Ibid. P. 52.

Уже в 90-е годы известный финский историк М. Туртола отмечал, что «реально в Финляндии история стала национальным самосознанием, превратившись в национальную ценность, она оказалась самоотчетом нации». [151] Учитывая сказанное, следует иметь в виду, что именно на рубеже 1950-1960-х годов в Финляндии приступили к более аргументированному анализу событий 1940–1941 гг. От этого процесса не остался в стороне и А. Корхонен. Он приступил к подготовке новой своей работы, где в завершенном виде должна была быть представлена его основная концепция и дан соответствующий бой «новаторам», прежде всего, конечно, Лундину. Готовившаяся к изданию книга становилась главной работой для Корхонена и имела весьма притягательное название «План Барбаросса и Финляндия. Рождение войны-продолжения». [152] Из самого ее заглавия можно было уже заключить, что в центре внимания автора находились финско-германские отношения в 1940–1941 гг., а также основной вопрос — об участии Финляндии в планировавшемся «восточном походе» рейха.

151

Цит. по.: Kinnunen M. Tutkijan on osattava uloskin arkistosta // Helsingin Sanomat. 1997. 16. 11.

152

Korhonen A. Barbarossa—suunnitelma ja Suomi.

Уже содержание нового произведения Корхонена свидетельствовало, что даже ему пришлось пересмотреть некоторые свои прежние представления, что нашло отражение в книге «Финляндия и вторая мировая война». Он, уже самокритично, указал, что излагавшийся в ней материал «следует считать устаревшим представлением, поскольку в процессе исследования, после ее опубликования были введены в оборот новые обширные группы источников». [153] Однако такие же недостатки автор усматривал и в работе Ч. Лундина, который тоже «не использовал все появившиеся источники». [154]

153

Ibid. S. 9.

154

Ibid. S. 19.

Сам же Корхонен, как он отмечал, постарался учесть все опубликованные ко времени выхода своей новой книги (1961) материалы, касавшиеся проблемы вступления Финляндии во вторую мировую войну. Упор же при этом был сделан на немецкие документальные источники, поскольку без них, как он отметил в работе, «вопрос о возникновении сотрудничества Финляндии с Германией все же нельзя было выяснить». [155]

Действительно, это дало результат в том смысле, что при рассмотрении процесса вступления Финляндии во вторую мировую войну в книге появился дополнительный фактический материал. Однако от своей прежней концепции Корхонен не отказался. При этом уже на первых ее страницах, где он определяет цель работы, поясняется, что «источники никогда не могут отвечать всем ожиданиям… когда надо реконструировать ход событий, поскольку авторы все же отличаются, имея различные представления». [156] Из этого видно, что фактический материал не повлиял на его концептуальные построения.

155

Ibid. S.24.

156

Ibid. S.28.

Корхонен пишет, что «на судьбу Финляндии во время второй мировой войны влияли, с одной стороны, отношения между Германией и Советским Союзом, а, с другой — опять-таки отношения, но уже Финляндии с каждой из этих великих держав в отдельности». [157] Признавая это, он как бы пытается не замечать очевидного перекоса политической и военной линии Финляндии в сторону сотрудничества с Германией, представляя это обстоятельство как вполне естественное явление, вытекающее из самого хода развития событий. Вследствие такого подхода у него сохраняется прежняя конструкция — достигнутые между Хельсинки и Берлином соглашения «были бумажными, а не железобетонными», и Финляндия «не была как-то связана существовавшими положениями плана «Барбаросса»,

которого никто из финнов даже не видел». [158] Автор предпринял попытку убедить читателей в том, что страна «непосредственно не включалась в операцию "Барбаросса"», а вела сепаратную, отдельную от Германии войну, [159] ставшую продолжением «зимней войны» 1939–1940 гг.

157

Ibid. S.31.

158

Ibid. S.298, 340.

159

Ibid. S. 339.

Иными словами, по мнению Корхонена, у финляндского руководства не было альтернативы при проведении политики в 1940–1941 гг., и страна следовала по достаточно «узкому коридору», где само развитие событий вело ее в объятья Третьего рейха. [160] В результате Арви Корхонен, несмотря на достаточно подробное описание финско-германского военного сотрудничества, не отошел от прежних представлений о Финляндии, которая в качестве «сплавного бревна», уносилась стремительным течением событий в пучину второй мировой войны.

160

Ibid. S. 340.

Такое представление не чуждо было и не менее известному в Финляндии историку профессору Лаури Пунтила, который в годы войны являлся помощником начальника Государственного информационного бюро и служил некоторое время в армии в качестве офицера просвещения. [161] Он был хорошо информирован, поскольку определенное время в ходе войны являлся секретарем премьер-министра. Из печати известно, что в конце войны он был даже причастен к уничтожению протоколов заседаний правительства, хранившихся у него дома. [162]

161

Puntila L. A. Kentt"apostia. Hels., 1972.

162

Tiedonantaja. 1979.9.2.

Как историк, профессор Л. Пунтила придерживался весьма консервативных взглядов. Его ученики отмечали, что он «не был теоретиком… а скорее проявлял себя как прагматик», не очень утруждавшийся тщательностью проверки оказывавшихся в его распоряжении материалов и документальных фактов. [163]

Позиция Пунтила относительно вступления страны во вторую мировую войну наиболее четко была изложена в его книге «Политическая история Финляндии». В ней, подобно А. Корхонену, он писал, что Финляндия оказалась «втянутой в водоворот мировой войны» против своей воли. [164] Но, излагая суть проводившейся внешней политики страны, он утверждал, что тогда «официально не предусматривалось никаких идей возмещения или возврата… утраченного» и в Финляндии «верили, что со временем без новых военных усилий будет признано ее правое дело и утраченные территории будут возвращены обратно». [165] Из чего следовало, что Финляндия против своей воли была опять вынуждена вступить в войну в силу «советской угрозы», прибегнув при этом к помощи Германии.

163

Kinnunen M. Tutkijan on osattava uloskin arkistosta.

164

Puntila L. A. Suomen poliittinen historia 1809–1955. Hels., 1963. S. 180.

165

Ibid. S. 178.

В таком же духе в это время высказался также Джон Вуоринен — известный американский исследователь, занимавшийся в США финляндской проблематикой. Он еще в молодости покинул Финляндию и переехал в США. Вуоринен стал профессором Колумбийского университета и еще в 1930-е годы написал ряд работ о Финляндии. В 1942–1945 гг. он служил в «Стратегическом ведомстве» начальником Скандинавско-Балтийского исследовательского отдела. Именно он, как уже отмечалось, в 1948 г. помог А. Корхонену издать в США книгу об участии Финляндии во второй мировой войне. Вместе с тем в 1965 г. сам он также издал большую работу по истории Финляндии, над которой работал в течение тридцати лет. [166] События 1940–1941 гг. оказались в ней изложены, соответственно сформулированным положениям финской пропаганды периода второй мировой войны. «Трудно понять, — писал Вуоринен, — как Финляндия могла избежать вовлечения в войну в 1941–1944 гг.» [167] Поясняя эту мысль, далее он заметил, что страна «вступила в войну не в результате своего собственного выбора или союза с немцами… Это произошло в силу общих обстоятельств…» [168] Таким образом, у Джона Вуоринена получалось так, что все-таки не от Финляндии исходило желание участвовать в войне.

166

Wuorinen J. A History of Finland. New York; London, 1965. P. IX.

167

Ibid. P. 385.

168

Ibid. P. 386.