Вступление Финляндии во вторую мировую войну 1940-1941 гг.

Барышников Владимир Николаевич

Ответственность за произошедшую трагедию автор всецело возложил на СССР: «Нацию привела к войне неспровоцированная советская агрессия», поэтому «финны могли избежать войны… если бы только подняли белый флаг в ответ на военные действия Советов в июне 1941 г.». [169] Читая это, финский историк В. Ниитемаа дал такую оценку работе Д. Вуоринена, из которой следует ее националистическая направленность. [170]

В целом в первой половине 1960-х годов откровенно консервативные взгляды преобладали в научно-исследовательских работах финских историков. Устойчиво продолжали сохраняться и старые представления о том, что «страна оказалась в войне под ногами великих держав против ее желания». [171]

169

Ibid. P. 369.

170

Niitemaa V. Suomen historiaa amerikkalaisen silmin // Historiallinen Aikakauskirja. 1966. N 2. S. 133–136.

171

Junnila T. Suomen taistelu turvallisuudestaan ja puolueettomuudestaan: katsaus Suomen ulkopolitiikkaan maan itsen"aisyyden aikana. Porvoo; Hels., 1964. S. 141.

Показательной

в этом отношении стала книга финского историка Хейкки Яланти, посвященная событиям 1940–1941 гг. Издав ее первоначально в 1966 г. на французском языке в Швейцарии, затем он опубликовал ее и в Финляндии. [172] Как сам предмет исследования, так и концептуальные построения Яланти оказались в целом недалеки от взглядов А. Корхонена. В книге почти все внимание сосредоточено на отношениях Финляндии с Германией и СССР. Общую же картину он изобразил следующим образом: «между мартом и июнем 1941 г. Финляндия стала жертвой не зависящих от нее событий» и даже «оказалась пешкой на германской шахматной доске». [173] Вопрос же о том, «могла ли Финляндия избежать войны, не представляется возможным выяснить путем исторического исследования», — считает X. Яланти. [174]

172

Jalanti H. La Finlande dans l'eteau germano-sovi'etique 1940–1941. Neuch^atel (Suisse), 1966; Jalanti H. Suomi puristuksessa 1940–1941. Hels., 1966.

173

Jalanti H. Suomi puristuksessa 1940–1941. S. 368, 369.

174

Ibid. S. 374.

Позднее в финской исторической литературе отмечалось, что работа Яланти позволила лишь сделать отдельные уточнения, но не внесла ничего существенного в изучение событий 1940–1941 гг. [175]

Однако именно тогда, когда позиции Корхонена в исторической науке, казалось, являлись незыблемыми, а его выводы о периоде 1940–1941 гг. представлялись безупречными, все же некоторые финские историки концепцию Корхонена стали уже осторожно критиковать. Первым в Финляндии, кто пытался объективно оценить события, связанные с участием ее в войне на стороне Германии, был исследователь уже нового поколения — Туомо Полвинен, ставший затем профессором Хельсинского университета. В опубликованной им в 1964 г. работе «Финляндия в политике великих держав 1941–1944 гг.» [176] он уже отходит от господствующих тогда взглядов Корхонена. Хотя Полвинен в предисловии к своей работе и выражал А. Корхонену благодарность за то, что он «полностью прочитал подготовленную рукопись и сделал многие ценные замечания», [177] само содержание этой работы уже не подтверждало прежние концептуальные построения Корхонена.

175

См.: Rusi A. Lehdist"osensuuri jatkosodassa. Sanan valvonta sodank"aynnin v"alineen"a 1941–1944. Hels., 1982. S. 37.

176

Polvinen T. Suomi suurvaltojen politiikassa 1941–1944. Porvoo; Hels., 1964.

177

Ibid. S. VI.

Опираясь на новые документальные материалы и на расширившийся к тому времени круг источников, Т. Полвинен убедительно продемонстрировал, как Финляндия сама определила свой путь в бурных событиях войны, а вовсе не двигалась по воле стихийного течения. Фактический материал, который приводится в работе, позволял уже начать процесс «потопления сплавного бревна». Однако книга этого исследователя в целом была посвящена более позднему периоду — участию Финляндии в войне, и поэтому пока было трудно утверждать, что концепция А. Корхонена в явном виде была поставлена под сомнение именно этим научным исследованием.

Но уже тогда начала подниматься «новая волна» изучения вопроса о вступлении Финляндии во вторую мировую войну. Толчком для более серьезного рассмотрения финскими историками данной проблемы стало появление за рубежом новых работ, посвященных периоду 1940–1941 гг. и политике Финляндии. [178] На основе ранее неизвестных документов в середине 1960-х годов вышли весьма обстоятельные исследования историков Ханса Кросби (США) и Антони Аптона (Великобритания). [179]

178

См.: Reimaa M. Puun ja kuoren v"aliss"a. Rytin toinen hallitus (27.3-20.12.1940). Ulkopoliittisten vaihtoehtejen edess"a. S. 11; Sepp"al"a H. Suomi hy"okk"a"aj"an"a 1941. S. 6.

179

Krosby H. P. 1) Nikkelidiplomatiaa Petsamossa 1940–1941. Hels., 1966; 2) Suomen valinta 1941. Hels., 1967; 3) Finland, Germany and the USSR, 1940–1941. Milwaukee and London, 1968; Upton A. F. 1) Finland in Crisis 1940–1941. London, 1964; 2) V"alirauha. Hels., 1965.

В них достаточно аргументировано опровергалась теория так называемого «сплавного бревна». Авторы показали несостоятельность утверждения о стихийном вовлечении Финляндии в войну, подтвердив фактическим материалом то, что финское руководство целеустремленно шло к военному сотрудничеству с Германией, а все детали агрессии против СССР были с нею заранее согласованы.

В частности, опираясь на проведенный им анализ фактического материала, X. Кросби пришел к следующему заключению: тогда «нейтралитет Финляндии уже был заменен тайным договором, согласно которому боевые части Германии сосредоточились у восточной финляндской границы с единственной целью осуществить

нападение на финского соседа — нападение, о котором Финляндия, вне всякого сомнения, знала и, со своей стороны, стремилась в нем участвовать». [180] Выводы, к которым пришел X. Кросби, были сделаны на основе использования ряда новых немецких архивных материалов дипломатического и военного характера.

180

Krosby H. P. Suomen valinta 1941. S. 11.

Однако введенные им в научный оборот источники не являлись такими, которые все безусловно и четко доказывали. И, естественно, на это сразу обратили внимание оппоненты Кросби. В частности, отмечалось, что «автору из-за недостатка источников приходится заполнять пробелы своими собственными рассуждениями». [181]

В свою очередь, в исследованиях А. Аптона большое внимание уделялось тому обстоятельству, что определяющим судьбу Финляндии в 1940–1941 гг. оказался «небольшой круг лиц». Именно его представители решающим образом повлияли на выбор Финляндией пути участия во второй мировой войне на стороне Германии. Критически подходя к позиции, занятой финскими историками в оценке рассматриваемых событий, он, в частности, квалифицировал взгляды профессора Л. Пунтила как несостоятельные, особенно это касалось его утверждений о том, что правительство Финляндии якобы «не могло в 1940–1941 гг. помешать своему военному руководству приступить к военному планированию вместе с Германией». [182]

181

The English Historical Review. Vol. 85. N 336. P. 634.

182

Ibid. Vol. 92. N 365. P. 939.

В Финляндии публикации Аптона были встречены весьма неодобрительно. Так, в хельсинкском историческом журнале генерал-лейтенант финской армии Т. В. Вильянен подверг суровому разбору ряд положений Аптона, содержащихся в его книге «Финляндия в кризисе 1940–1941 гг.». [183]

В целом, однако, переведенные на финский язык книги Кросби и Аптона оказали существенное воздействие на научные круги интересующихся историей страны. Стремление понять, как случилось, что Финляндия оказалась вовлеченной в войну, стали проявлять многие, это касалось и руководящих политических деятелей. Президент Урхо Кекконен, неоднократно касавшийся этого вопроса, в одном из публичных выступлений определил свое отношение к нему так: «Финляндия фактически присоединилась к этому фронту (гитлеровской коалиции. — В. Б.) в 1940 году. Не полностью выяснено, когда и как это произошло». [184]

183

Viljanen T. V. Suomen kriisi 1940–1941 // Historiallinen Aikakauskirja. 1965. N 1. S. 44–46.

184

Кекконен У. К. Финляндия и Советский Союз. `I., 1975. C. 222.

Естественно, высказывание президента не могло остаться незамеченным. Позиции А. Корхонена и его последователей в этой обстановке были заметно поколеблены. Более того, о необходимости пересмотра прежних исторических концепций начали активно выступать наиболее авторитетные финские исследователи. В частности, академик Кустаа Вилку-на выступил с критикой концепции А. Корхонена, обратив внимание на сам факт атаки с территории Финляндии СССР уже 22 июня 1941 г. Он отметил, что такое действие происходило абсолютно согласованно между германскими и финскими военными лицами, и, ссылаясь на имевшиеся в его распоряжении документы, заявил, что финский маршал был информирован о плане «Барбаросса» еще 20 декабря 1940 г. [185]

185

См.: Бартеньев Т., Комиссаров Ю. Тридцать лет добрососедства. К истории советско-финляндских отношений. М., 1976. С. 44.

Такие выступления побуждали продолжить исследование событий минувшей войны. Это прежде всего касалось историков послевоенного поколения. [186] Теперь наступила очередь сказать свое слово новому поколению финских исследователей, которые не были отягощены грузом консерватизма прошлых лет. К тому же на рубеже 1960-1970-х годов появилась возможность изучать ранее закрытые документы финляндских и зарубежных архивов, а также и другие важные источники.

Одним из первых, кто по-новому подошел к рассмотрению проблемы вступления Финляндии во вторую мировую войну был военный историк X. Сеппяля. [187] Он начал свою активную творческую научную деятельность в конце 1960-х годов, возглавив тогда военно-исторический отдел в исследовательском центре финской армии. Само служебное положение обусловило его больший доступ к финским архивным документам и другим источникам того периода. С другой стороны, прошедший сложный путь от солдата — участника войны 1941–1944 гг. до старшего офицера, научного работника, X. Сеппяля мог более глубоко анализировать участие Финляндии в войне. В результате он не стал последователем взглядов приверженцев схемы Корхонена и своего руководителя, начальника исследовательского центра генштаба полковника К. Микола, считавшегося тогда одним из ведущих в исследовании военной истории Финляндии. [188]

186

См.: Nevakivi J. Historioitsijan kysymyksi"a “Suomelle 1941”. S. 148–149.

187

Sepp"al"a H. 1) Taistelu Leningradista ja Suomi. Porvoo; Hels., 1969; 2) Itsen"aisen Suomen puolustuspolitiikka ja strategia. Porvoo; Hels., 1974; 3) Suomi hy"okk"a"aj"an"a 1941.

188

К. Микола являлся автором концептуальной по тем временам статьи «Оценка форм и причин германо-финского сотрудничества в 1940-41 гг.» (Mikola K. F. Vuosien 1940–1941 suomalais-saksalaisen yhteistoiminnan tarkoitusperien ja muotojen tarkastelua // Taide ja Ase. 1967. N 25), где весьма активно поддерживал взгляды А. Корхонена.