Вся ночь — полет
Шрифт:
Наверняка грыз свои любимые фисташки, подумала Синди. Она почувствовала во рту солоноватый вкус. Он угощал ее фисташками всегда, после того как они занимались любовью.
Синди вздрогнула, вспомнив один случай, после которого она очень долго не входила в эту дверь. Ей не понравилась их шутка.
Ален и Алекс погодки и очень похожи, особенно это сходство было сильно заметным раньше. Это сейчас образ жизни все больше изменял их внешность. В Алене прибавлялось солидности, а Алекс как будто молодел. Они одного роста, круглоголовые, коротко стриженные, рыжеватые. Тот, кто мало знает их, может перепутать даже сейчас. Но она-то хорошо знала обоих… и все равно однажды перепутала.
Синди повела плечом, словно хотела отодвинуть в сторону некстати явившиеся воспоминания. Сейчас они… Так уж ли ни к чему? — одернула она себя. Именно это сходство, а также мастерство Алекса-копииста — он может подделать любую подпись — помогут преподнести им сюрприз себе и Алену.
Она потянула дверь и вошла.
Алекс сидел на полу в черных шортах и в черной майке, он рассматривал свои работы. Ранние, поняла Синди, — эти пейзажи она хорошо помнила.
— Синди? — Алекс взглянул на нее, и цепкий глаз художника уловил то, что она пыталась скрыть даже от себя самой. — Ты боялась переступить через этот порог, верно? Но ты переступила. Значит, в твоей кучерявой головке созрел потрясающий план. Отлично… — Он потер руки. — Я так и думал, что не буду скучать в родном доме. Ты видишь, я уже волнуюсь. — Алекс сделал ударение на слове «уже». — Я уже возбуждаюсь. Ты всегда такое придумывала…
Синди хмыкнула.
— Но ты и сам не промах. Твои выдумки — не в пример моим… Впрочем, неважно, — сказала она, опуская на пол свою сумочку. Потом сама опустилась рядом с Алексом на колени. — Да, у меня есть один план. Если мы вместе его осуществим, то оба будем при деньгах. Ты ведь за ними прикатил сюда, верно?
Он усмехнулся, отбросил акварель в фиолетовых тонах и откинулся назад, опершись на локти, и посмотрел в лицо Синди.
— Как ты догадалась, что у меня сейчас пусто в кармане?
— Взяла и догадалась.
— Потому что я не пригласил тебя… То есть не попытался пригласить тебя составить мне компанию в этой глуши?
Синди смотрела на его раскоряченные ноги в сандалиях на толстой подошве, на темные волосы, покрывавшие бедра и голени.
— Давай не будем попусту тратить слова и время, Алекс.
Он сел прямо, их глаза оказались на одном уровне.
— Ты не станешь отрицать, что приехал сюда за картинами? Вот за этими, старыми работами, чтобы попытаться их продать?
— У тебя меткий глаз ветеринара. — Алекс ухмыльнулся. — Умеешь поставить диагноз любому животному без осмотра. Это — высший класс, Синди Уиллер!
— Опыт, Алекс Ригби. Только опыт. Но я хочу, чтобы он стал еще более разнообразным.
— Ага, понимаю, но для этого нужны баксы. — По его лицу гуляла улыбка. Потом губы вернулись на место, и Алекс спросил: — Так что же созрело в нашей кучерявой головке? Должен сказать, у тебя хорошая прическа, как у пуделя.
Она усмехнулась.
— Спасибо за комплимент.
— Я слушаю тебя с большим интересом.
— У тебя есть виски? — спросила Синди. — Я бы выпила. Тебе тоже не вредно промочить горло. Из-за двери слышно, как ты кашлял.
— Как приятно иметь рядом с собой ветеринара, — хмыкнул Алекс. — Он всегда при исполнении своего долга — заботиться о здоровье каждого животного.
Синди засмеялась.
— Это все чертовы фисташки, — объяснил ей Алекс.
— Я догадалась и поэтому не знала, стоит ли мне входить…
— А в чем дело? — встрепенулся Алекс.
— Ты, конечно, забыл, но я помню…
— А, ты об этом… — Он засмеялся. — Я кормил тебя фисташками всегда, когда…
— Не надо. Я помню, — остановила его Синди. — Так как насчет того, чтобы выпить?
— Бар все там же. Знаешь где.
Синди не стала спорить, кивнула и встала.
Алекс поднял голову и следил, как двигаются ее бедра. Заманчиво. Но ему не хотелось. Все мысли и желания сейчас вытеснило главное — найти деньги. Брат Ален не тот, из кого можно вытряхнуть даже цент, если он тебе не положен.
Второй папочка, это Алекс давно понял. Жаль, что отец не узнает об этом никогда. Или он уже знает?
Алекс неожиданно для себя запрокинул голову вверх, но вместо неба увидел привычные с детства потемневшие балки перекрытий.
— Держи, — сказала Синди, подавая ему бокал, из которого торчала розовая соломинка.
— Коктейль? — Алекс вскинул брови. — Я думал, ветеринары пьют чистый напиток.
— Да, но не те, которые заняты составлением композиций.
— Ты хочешь сказать, что составила композицию? — Он уставился в бокал.
Синди усмехнулась.
— Попробуй.
— Что я должен обнаружить, какие запахи? — Алекс наклонился над бокалом. — Апельсин…
— Молодец.
— Гм… Горьковатое что-то… Острое.
— Надо же, ты еще способен отличить аромат виски, — насмешливо заметила она.
— Неужели ты поставила перед собой цель напрочь отбить запах виски? Ужас!
— Да нет, не волнуйся. Скажи, ты чувствуешь аромат корицы и мяты?
— О Господи! — воскликнул Алекс. — Никогда не думал, что можно так испортить прекрасный напиток. Ты налила из бутылки с черной этикеткой?
— Конечно. «Джонни Уокер» с черным лейблом. Апельсин у тебя лежал на столе, в шкафу я нашла корицу и мяту. Вот тебе полный отчет.
— Тогда на кой черт ты испортила виски всем этим зельем?
— Потому что я сейчас не расстаюсь с тремя ароматами: апельсиновой корки, корицы и мяты.
— Может, объяснишь почему?
— Потому что эти запахи составят композицию моих духов для собак.
Алекс уставился на нее не мигая. Потом опустил бокал на пол рядом с собой и медленно повернулся к ней.