Вся синева неба
Шрифт:
9
15 июля, 21 час с минутами (мои часы остановились)
Бареж, в лесу, чуть подальше от пешеходной тропы
Два дня, как мы остановились в Бареже. Мы перенесли наш лагерь на несколько метров дальше в лес, чтобы было спокойнее. Жоанна говорит, что видела зайца.
Вода в ручье была непригодной для питья, и наши кишки нам отплатили. Жоанне стало получше утром 14-го, мне же было только хуже. Я не мог ничего есть, и меня все время рвало. Жоанна настаивала, чтобы я показался врачу, но я уговорил ее подождать до завтра, авось само пройдет. Весь день она курсировала между чащей и палаткой. Собрала тонны колючек, заварила их в кипятке и заставила меня пить. Она уверяла, что это целебно и помогает от поноса.
Я ей не верил, но назавтра мне стало гораздо лучше. Я снова занялся нашим маршрутом, а Жоанна ушла на все утро. Она сказала,
Сегодня вечером мы сходили в маленький супермаркет Барежа, чтобы приготовить праздничный ужин: соте из овощей с картошкой и бекон (для меня). Жоанна варит компот из персиков на десерт.
Это будет мое воспоминание дня: компот из персиков.
Они встали сегодня в шесть тридцать. Эмиль улыбнулся, сказав Жоанне, что они становятся опытными туристами. Ночлеги под открытым небом вынуждают их к более естественному ритму жизни. Они ложатся с наступлением темноты, около половины одиннадцатого, а будят их солнце и пение птиц.
Сегодня они пойдут по походной тропе к озеру Глер и горному приюту возле него. Это место обязательно надо посетить в Пиренеях, настоящее горное озеро площадью два гектара и глубиной десять метров. Об этом Эмиль прочел в путеводителе. Жара стоит такая, что они договорились: надо провести некоторое время в прохладе на берегу озера. Озеро широко известно среди рыбаков. Говорят, там ловятся кумжи, американские гольцы и гольяны.
Дорога приятная, а от вида уже захватывает дух. Они идут по каменистой тропе в лощине. Вокруг зеленеют склоны, ровные, усеянные большими серо-белыми валунами. Когда облака расcеиваются, они видят свою тропу, которая вьется вдали, то поднимается, то спускается, раздваивается, словно играет в прятки в лощинах.
После двух дней вынужденной неподвижности они счастливы снова идти. Жоанна сейчас шагает впереди, в одном из своих вечных черных нарядов, в неизменной шляпе на голове. Она подобрала длинную ветку, которая служит ей тростью, а палки отдала Эмилю. Он легко поспевает за ней и рад, что снова в дороге. Рад вновь увидеть дикие пейзажи. Сознает, что чем больше проходит дней, тем проще ему с Жоанной. Они почти не разговаривают, но с ней легче, она уже не отгораживается от него. Или это он… Он больше не придирается к ее молчанию, к невыразительному лицу. Он понял, что она такая и ничего не имеет против него. Да не так уж она и невыразительна. Несколько раз он видел ее улыбку, на днях она даже смеялась. Просто они привыкают друг к другу.
Пара туристов идет с ними в ногу и решает завести разговор. Они из Парижа. Здесь на каникулах. Они обожают Пиренеи. Им лет по тридцать. Туристы принимают Эмиля с Жоанной за пару, и у тех не хватает духу возразить. Слишком долго пришлось бы объяснять.
— А вы? — спрашивают они.
Эмиль туманно отвечает, что у них тот же случай. Мужчина представляется.
— Меня зовут Антони. Моя жена — Сильвия.
Они разговорчивы, что устраивает Эмиля, потому что Жоанна идет на несколько шагов впереди и ему не хочется поддерживать беседу одному.
— Нам очень нужно отключиться, оказаться вне системы на три недели в году. Мы всегда ультравключены. Вот, например, на работе… я инженер-компьютерщик, у меня два айфона только рабочих. И с Сильвией то же самое, ее работа ассистентки руководителя — сущий ад. Всем нужна отключка. Мы-то… скажем так, радикальнее других. Мы уходим без телефонов и теряемся в сердце Пиренеев.
Через некоторое время, видя, что Жоанна по-прежнему молчит, Эмиль ссылается на необходимость сделать привал и поесть.
— Нет проблем! Скоро увидимся в приюте!
Эмиль кивает. Он смотрит им вслед с облегчением. Жоанна останавливается, удивленная.
— Они уходят?
— Да…
Он ворчит с усмешкой:
— Спасибо за помощь.
— А?
— Ты оставила меня одного.
— Ты неплохо справлялся.
Он не знает, смеется ли она над ним, вид у нее серьезный.
— Вот так и подзаряжаются… Точно могу сказать, что они не подзаряжают других…
Жоанна все так же серьезна. Должно быть, погружена в свои мысли. Они отправляются в путь позже, когда пара исчезает вдали.
Они удивлены, что так быстро дошли до озера Глер и приюта. Еще едва ли полдень. Толпа туристов теснится перед необычным зданием. Три этажа, фасад ни полностью каменный, ни полностью оштукатуренный, ярко-красные ставни, металлическая служебная лестница, спускающаяся по спирали, ступенчатая крыша. Приют не вяжется с пейзажем, но, к счастью, есть озеро. Великолепной глубокой
16 июля
Рено,
старина, позволь мне сказать тебе, что ты был неправ во всем… Ты никогда не догадаешься, где я и на что похож мой быт вот уже несколько дней. Ты думал, что мой план провальный, что никто никогда не ответит на мое объявление, разве что псих (ты даже упомянул сексуального маньяка), я счастлив сказать тебе, что ты во всем ошибался…
Меня немного удивила особа, которая откликнулась, и мне понадобилось несколько дней, чтобы привыкнуть к этой странной личности, но она не сумасшедшая, в этом я теперь уверен.
Представь, сейчас я на берегу великолепного горного озера на высоте 2153 м и чувствую, что я один в этом мире. У меня полный желудок. Я, наверно, вздремну, когда отложу перо. Мне не было так спокойно много лет. Как подумаю обо всех этих потерянных часах, когда я сидел в тесном офисе, пялился в комп, отвечал на бессмысленные мейлы… Я, в сущности, очень доволен, что заболел. Иначе я не был бы здесь, в массиве Неувьель. У меня никогда не хватило бы духу бросить работу. Лора права. Была во мне эта пассивность. Я довольствовался своей рутиной. Мне не хватало мужества. Но теперь я здесь, в своей стихии. Я живу в ритме природы, и с ума можно сойти, осознавая, что мы это потеряли…
Я путешествую не один, как ты знаешь. Со мной очень необычная девушка. Она на три года старше меня, но то кажется старше на десять лет, то выглядит маленькой девочкой. Она небольшого роста (1 м 57 см), вегетарианка (что за блажь!). Она очень молчалива. Никогда не жалуется. Мужественная. Может нести свой рюкзак много километров. Не могу сказать, что она мне нравится. Она не очень хорошенькая (так и слышу, как ты меня об этом спрашиваешь). Во всяком случае, не такая, как Лора. Скажем так, она не соответствует привычным стандартам красоты. У нее нет гладких и блестящих волос. Ее волосы волнистые, не курчавые, но всегда спутанные. Она худенькая. У нее карие глуповатые глаза, которые она не красит. Скажем так, она могла бы быть красивой, но не хочет. Да и какая разница? Она спокойна и сговорчива. Она знает тысячу бабушкиных хитростей, умеет готовить лекарства на основе растений. Она медитирует. Да, садится в поле или на берегу речки и сидит неподвижно часами. Да, и еще она любит небо и звезды. Может подолгу сидеть, запрокинув голову.
В список ее странных штучек можно добавить, что она боится грозы и обожает фейерверк.
С ней мои дни текут спокойно. Мы идем, делим повседневные мелочи (стряпать, ставить палатку, наполнять фляги в ближайшем источнике, мыть посуду…), разговариваем мало. Я знаю, что кто-то регулярно ей звонит. Ее дружок. Знаю, что они в ссоре, и случайно подслушал один их разговор. В остальном практически ничего не знаю о том, почему она ушла.
Я надеюсь, что у тебя все хорошо, Летисия и мелкий в порядке, твой кабинет не пустеет. Надеюсь, что вы продолжали поиски и уже почти нашли дом вашей мечты. Я помню, ты хотел палисадник, чтобы упражняться в садоводстве по воскресеньям с утра. Надеюсь, что редкая жемчужина найдена. Если нет, то не сдавайся, у вас все получится! Я не знаю, когда это письмо дойдет до тебя. Может быть, не скоро, может быть, когда я уже уйду. Знай, что я много думаю о тебе (о вас).
Целую вас всех троих.
Он видит Рено в его студенческой комнатушке, бледного как полотно, отчаянно ломающего пальцы.
— У нее всегда такой строгий и сосредоточенный вид.
— Строгий?
— Да… Знаешь, губы поджаты. Я не решаюсь к ней приблизиться.
— Подойди, когда она закончит.
— Это невозможно! Она уходит из библиотеки очень быстрым шагом!
Эмиль едва удерживался от улыбки. С тех пор как Рено приметил эту девушку в библиотеке, он потчевал его бессвязными описаниями, лишенными всякой логики. У нее светлые кудрявые волосы. Она пьет воду литрами. Всегда сидит в библиотеке с бутылкой воды. Она, наверно, на юридическом, на столе у нее лежал Гражданский кодекс. Думаю, она занимается спортом. Сегодня у нее была с собой спортивная сумка. Она левша. Ест злаковые батончики с миндалем.
Так продолжалось неделями, а Рено еще не знал, как ее зовут. Эмиль уже отчаялся.
— Подойди к ее столу… Просто скажи, что часто видишь ее в библиотеке…
— И?
— И она поддержит разговор. Все произойдет естественно. Прекрати так паниковать.
— Поддержит… ты думаешь?
— Да. Или она не стоит того, чтобы ты на нее западал.
Рено запротестовал:
— Эй! Я не западаю!
— Да!
Он хотел запустить в него подушкой, но тут явилась Лора без стука, хлопнув дверью о стену.