Вся синева неба
Шрифт:
В каком-то странном летаргическом состоянии он даже не может ни удивиться ее вопросу, ни смутиться.
— Да.
— Много раз?
— Нет. Только один.
— Это было долго?
— Четыре года.
— Это Лора… та девушка, о которой ты говорил мне однажды?
Он помнит тот разговор на паркинге в Артиге. Все это кажется ему странно далеким.
— Да, это она.
Он хмурит брови, больше удивленный, чем раздосадованный.
— Почему ты об этом спрашиваешь?
— Мы ведь с тобой женимся, да?
— Да…
—
Он слабо улыбается.
— Да. Наверно.
Он на самом деле не в восторге от воспоминаний о Лоре накануне свадьбы с Жоанной. Она играет вилкой, обдумывая следующий вопрос:
— Ты все еще ее любишь?
Он ерзает на стуле, ему неловко. Кажется, он предпочел бы молчаливую и равнодушную Жоанну, никогда не задававшую вопросов.
— Она ушла. Все кончилось год назад.
— Ну и что? Ты-то все еще ее любишь?
— Я… Наверно, нет.
— Наверно, нет?
Она смотрит на него скептически. Он со вздохом сдается.
— Думаю, какая-то часть меня всегда будет ее любить, что бы ни случилось.
Зря он думал, что его ответ удовлетворит Жоанну и ее внезапное любопытство.
— Ты хотел на ней жениться? — мягко спрашивает она.
— Жоанна…
— Я просто спросила.
— Да. Да, я хотел бы… когда-нибудь.
Он выпрямляется на стуле. С него довольно вопросов.
— А что?
— Я просто хотела знать.
— Зачем?
Она пожимает плечами.
— Я просто спрашивала себя, о чем ты будешь думать завтра, когда в мэрии нам придется сказать «да». Теперь я знаю, что ты подумаешь о Лоре и будешь от этого несчастен. Мне очень жаль.
— Тебе нечего жалеть… Ты оказываешь мне огромную услугу.
— Может быть, но рядом с тобой перед мэром буду я, а не Лора, и просто смотреть на мое лицо тебе будет трудно.
— Тебе тоже. Ты будешь думать о Леоне.
Жоанна трясет головой так сильно, что Эмиль ошарашенно вздрагивает.
— Нет. Я не буду думать о нем завтра. Ни в мэрии, ни после.
Он смотрит на нее с глуповатым видом, приоткрыв рот. Добавить ему нечего. Он думает, что это была плохая идея — пережевывать все это за несколько часов до свадьбы.
В этот вечер они ложатся спать молча.
Утром их будят крики Миртиль с первого этажа:
— Жоанна! Жоанна! Ты знаешь, который час? Тебе обязательно надо примерить платье!
Они не понимают, почему Миртиль так паникует. В мэрии им назначено только на два часа. Жоанна все же встает и ощупью шарит впотьмах. Крики становятся громче:
— Жоанна! Эмиль! Откройте ставни! Уже полдень!
Эмиль резко садится.
— Что?
И добавляет тише, обращаясь к Жоанне:
— Она нами помыкает, а?
— Иду! — кричит Жоанна, пока Миртиль снова не разоралась на весь дом.
Эмиль одевается не спеша. Ему особо нечего надеть для такого случая… Все-таки он отыскал темно-синие брюки и
— Я не смогла уклониться от прически…
— А платье?
— Тоже никуда не денусь…
Он не может удержаться от улыбки. Сами виноваты, заигрались. Будь они честны с самого начала, все было бы проще.
— Возьми одежду в сумку… Переоденешься по дороге, когда будем подальше от глаз Миртиль.
— Да… Я так и сделаю.
— Идем, поищем тихую улочку, чтобы я переоделась. Ты меня прикроешь.
Жоанне явно не терпится с этим покончить, но Эмиль не спешит. Он рассматривает ее. Платье Миртиль — допотопного фасона, широкое, прямое, до пят. Кружева покрывают бюст Жоанны, ее плечи и руки до запястий. Миртиль ушила V-образный вырез, чтобы он не был слишком широким и обрисовывал красивое декольте.
— Идем? — нервничает Жоанна.
Ей неловко, что он так странно на нее смотрит.
— Да. Идем.
Они направляются по улочке, обоим слегка не по себе.
— Ты… красивое платье, — говорит Эмиль, потирая шею.
Он не решается посмотреть ей в глаза. Не решается сказать, что она в нем красивая. Обоим станет еще более неловко. Однако это правда. Она в самом деле красива сегодня.
— А обувь-то хороша! — говорит он насмешливым тоном, чтобы сломать лед.
Из-под свадебного платья выглядывают золотые сандалии, выгоревшие от солнца, и вот он, знак того, что все это как бы понарошку.
Нелегкое дело найти пустынную улочку, чтобы Жоанна сняла платье, особенно в разгар фестиваля искусств. Деревня полна народу. Туристы прибывают со всех сторон, заполоняют все переулки, даже внутренние дворики, куда есть вход с улицы. Эмиль и Жоанна очень скоро оказываются в центре внимания. Туристы посматривают на них с любопытством, фотографируют, перекликаются. Они даже становятся предметом удивленных возгласов:
— О! Смотрите! Жених и невеста!
— Поздравляем, голубки!
Жоанна говорит сквозь стиснутые зубы:
— Боюсь, я не смогу переодеться!
— Мне очень жаль, — отвечает Эмиль. — Кажется, тебе придется остаться в платье на церемонию.
— Ничего страшного.
— Ты его снимешь сразу после. В мэрии должен быть туалет…
— Не беспокойся. Я переживу. Ничего.
Она спокойна, по своему обыкновению. Спокойна и слегка равнодушна. Он же нервничает. Не на него прохожие, восторгаясь, показывают пальцами, но он смущен сильнее. Они ускоряют шаг, чтобы побыстрее добраться до мэрии. Жоанна приподняла платье выше колен, чтобы не мешало. Ее выцветшие сандалии стучат по булыжной мостовой. Запыхавшись, они почти вбегают в холл мэрии. Служащая за стойкой приветствует их широкой улыбкой.