Вся синева неба
Шрифт:
Они пришли в разрушенную деревню под палящим солнцем. Они были одни. Одни среди каменных развалин. Это было похоже на брошенный город, на город после катастрофы, сожженный жарой, где не могло остаться никакой жизни. Они поняли, что имела в виду Миртиль под «красиво и драматично». Уцелевшая церковь стояла посреди этого пейзажа в руинах. Она была открыта. Жоанна бесконечно долго оставалась внутри. Эмиль подумал, что она медитирует. Он ждал ее снаружи, укрывшись от солнца под остатками разрушенной стены. Его покорила церковь. Красивый каменный храм среди развалин. Ему подумалось, что здесь он хотел бы жениться, если бы жил другой жизнью, если бы мог жениться по любви
Когда Жоанна вышла из церкви, лицо у нее было грустное. Интересно, о чем она могла думать? Они вернулись в Эус молча, под слепящим солнцем.
— Это очень красивое место.
Они молча кивают. Миртиль не настаивает. Она понимает: там что-то произошло и им обоим нужно помолчать.
Свидетельство о рождении приходит в почтовый ящик Жоанны на следующий день. Эмиль начинает кружить по студии. Он спрашивает Миртиль, чем может быть полезным. Она говорит про этажерку в ее спальне, у которой надо бы подкрутить болты, про старый велосипед, валяющийся у ее дочери Анни, — почему бы ему забавы ради не починить его? Он сможет потом ездить на этом велосипеде на прогулки в деревню или на работу, если он рассчитывает найти работу здесь. В тот же день он принимается за этажерку. Вечером Анни заходит к матери, и они ужинают вместе во внутреннем дворике.
Жоанна осматривает и дезинфицирует рубец Эмиля, и он ей не нравится.
— Если будешь чинить этот велосипед завтра, оставайся в тени.
— Почему?
— Твоему шраму на голове не понравилось солнце вчера в Коме.
— Он сочится?
— Нет. Но если будешь продолжать подставлять его солнцу, он никогда не пройдет. Останется красным и заметным на всю жизнь.
Не удержавшись, он пожимает плечами. Что ему с того, что шрам останется на всю жизнь?
14
Время неспешно течет в Эусе. Шрамы потихоньку заживают. Палящее солнце продолжает сжигать растительность. В следующие три дня Эмиль занимается починкой велосипеда Анни. Устроившись на булыжной мостовой перед жилищем Анни и ее мужа, в тени домика, он никуда не спешит. Попутно размышляет. Анни каждый час приносит ему лимонад. Летом она не работает. В остальное время делает украшения и продает их. Летом она сидит с внуками, которые приезжают на каникулы. Дети кружат вокруг Эмиля, им интересно наблюдать за ним с его инструментами и перепачканными смазкой руками.
Днем Жоанна уходит разведывать места вокруг Эуса. Она возвращается с разноцветными букетами мимозы [2] или других растений, с исцарапанными руками.
Вечерами они допоздна играют в скрабл. Им не надо завтра отправляться в дорогу, не надо составлять маршрут, сверяться с расписанием. Во время партий в скрабл они не разговаривают. Включают музыку фоном — они нашли маленький радиоприемник на этажерке с книгами — и молча выкладывают
Однажды вечером она спрашивает:
2
Мимоза (лат. Mimosa) — род цветковых растений семейства Бобовые. Наиболее известный вид — мимоза стыдливая — травянистое растение с сиреневыми цветами, цветет до самой осени. В России в обиходной речи мимозой часто называют акацию серебристую (Acacia dealbata). Именно она широко распространена на Черноморском побережье Кавказа, и цветет ранней весной. (Прим. ред.)
— Ты решил, что делать с твоим телом, когда ты умрешь?
Он так поражен вопросом, что несколько секунд молчит.
— Что?
Это единственное, что он может произнести, вновь обретя дар речи.
— Ты хочешь, чтобы тебя кремировали или похоронили?
— Я…
Почему он никогда не задумывался над этим вопросом? Он чувствует себя перед Жоанной полным идиотом.
— Я… Я думаю, мне без разницы.
Они продолжают играть, и она не моргнув глазом выкладывает слово ксилофон.
— А ты?
Ей-то не надо задумываться, чтобы ответить:
— Я хочу, чтобы меня кремировали. Тогда я смогу улететь.
Она переворачивает свою дощечку. У нее нет больше фишек. Она выиграла партию.
Велосипед починен. Эмиль снова ходит кругами по студии. Жара в августе невыносимая. Пришло предупреждение синоптиков. Миртиль больше не выходит во внутренний дворик. Сидит в гостиной. Много спит. Малейшее усилие ее утомляет. Жоанна окончательно поставила крест на объявлениях, на попытках пристроить Пока. Эмиль представляет, как тяжела будет разлука, когда им придется снова отправиться в путь. Что станется с котенком? Может быть, Анни согласится взять его себе? Может быть, подарит его внукам… Убить его она не сможет. Он будет уже игривым и самостоятельным…
В середине августа они идут в мэрию подать документы на бракосочетание. Они собрали все. Но служащая говорит, что их заявление будет заморожено до 26 августа, когда исполнится месяц с их переезда в Эус. Осталось потерпеть еще две недели. Однако оглашение будет сделано заранее. Удовлетворенные, они идут по булыжным мостовым Эуса.
— Я думаю, надо поискать какую-нибудь работенку, чтобы дотерпеть, — говорит Эмиль.
Жоанна кивает.
— Возможно, Анни сможет тебе помочь. Она всех здесь знает.
Миртиль, кажется, довольна, узнав вечером, что Эмиль собирается искать работу.
— Надо же кормить малыша, — говорит она, взглянув на них строго.
Первой протестует возмущенная Жоанна:
— Никакого малыша нет, Миртиль!
Но старушка ей все равно не верит.
В Эусе начинается фестиваль искусств. Это ежегодное событие, привлекающее тьму народу. Десятки мастеров заполоняют улочки: актеры, художники, рисовальщики, музыканты, мимы… Гулко разносятся шаги, смех, возгласы. Пока Миртиль сидит в холодке в своей гостиной, Жоанна с утра до вечера пропадает на фестивале.
Эмиль сказал Анни о своем желании найти работу, и она ответила:
— Я займусь.
В качестве мелких подработок Анни посылает его к своим знакомым во все концы деревни. Он помогает очистить чердак, сменить колесо, починить этажерку, донести покупки… Люди вручают ему банкноты и предлагают пообедать. Он замечает, что провалы в памяти стали все реже. Ему кажется, что дело в стабильности и безмятежности его новой жизни. Он так занят, что с Жоанной встречается только мельком. Миртиль же обычно спит, когда он возвращается домой.