Вся жизнь — игра

Дубровина Татьяна

Волны с шумом плещутся у ног, разбиваются о высокий, торчащий из воды валун, и тогда брызги взлетают высоко вверх, а отдельные капельки даже попадают Рите в лицо. И это не раздражает, а наоборот, приятно…

Несколько чаек с гортанными криками пронеслись высоко над водой… Одна из них вдруг камнем упала вниз и тут же взмыла, держа в клюве поблескивающую в закатных лучах рыбешку.

Незаметно солнце переместилось вбок и скрылось за горой. И сейчас же длинная темная тень скалы накрыла бухточку и валун, на котором сидела Рита.

Сразу стало зябко и неуютно. Рита вспомнила, как внезапно обрушивается на землю южная ночь… Раз — и полная мгла… Это вам не московские летние вечера, тянущиеся до полуночи…

Она оглянулась. Так и есть: ущелье ощетинилось черной пастью, и шепчется, покачивается на ветру пугающая чернота кустов…

Она подхватила платье и поспешила обратно. Мелкие острые камешки больно кололи нежные ступни, привыкшие к домашнему персидскому ковру… Наконец-то травка… Ан, нет, рано обрадовалась… проклятые сосны натрясли повсюду свои иголки…

Немытая посуда так к стоит у очага вместе с закопченным котелком…

Георгий застилал в палатке спальник, тщательно утрамбовывал игольное ложе, расправлял походную подушечку-думку…

На Ритиных глазах он влез внутрь, повозился там и устроился, очень довольный собой и своим сооружением.

Рита постучала носком зажатой в руке туфли по металлическому шесту палатки.

— Эй! Ты что, спать собрался?!

— М-г-м… — бормотнул он.

Она откинула полог палатки.

Действительно, улегся… Да еще напялил толстый шерстяной свитер и теплые спортивные штаны. Один спальник внизу, а в другой укутывается…

— Не замерзнешь? — она издевательски фыркнула.

— Не знаю, — весьма серьезно ответил Георгий. — Не думаю… Но за заботу спасибо…

— Ну-ка, вставай!

Она затрясла жердь изо всей силы. Еще секунда — и палатка рухнула бы.

— Вези меня обратно! Слышишь?! Ты! Скотина! Вставай!

Он пружинисто подскочил, оторвал ее пальцы от шеста и почти вытолкнул из палатки наружу.

— Езжай сама, если хочешь!

— Ах, так?! Ключи!

Рита подбоченилась и протянула руку. Он вынул из кармана ключи, бросил ей в ладонь и снова улегся, со всех сторон подоткнув спальник.

Ну и черт с тобой! Оставайся!

Рита бросилась к джипу, завела мотор, развернулась на узкой поляне, едва не смяв его палатку…

И тут внезапно стало темно. Солнце окончательно утонуло в море. Непроглядная, густая тьма, словно землю накрыли толстым черным одеялом…

Узкое ущелье с низко свисающими ветками прямо перед ней… Только как набраться смелости въехать в него?

Рита включила фары. Но от этого предстоящая дорога стала еще страшнее. Тьма будто сгустилась, уплотнилась физически вокруг тонкого лучика света… Теперь по обе стороны световой дорожки Рите чудились чьи-то вздохи, настороженные крадущиеся шаги…

Кто-то смотрит на нее из этой тьмы… Кто-то таится за кустами…

Ладно… Уедет завтра… Вот только развиднеется… А пока…

Рита выключила фары, защелкнула изнутри все двери и улеглась на передних сиденьях, укрывшись тонким мохнатым ковриком.

Глава 3

НОЧНЫЕ СТРАХИ

Что шуршит? Что шумит? Кто там топает, словно стадо слонов?

Это безлюдное тишайшее местечко вдруг ожило с наступлением ночи. Словно выползли из нор все гады земные, вышли из берлог на охоту хищники…

Даже в воздухе громкий шелест громадных крыльев. Низко-низко… чиркнув по крыше джипа, пролетела мимо какая-то тварь и глухо заухала в глубине ущелья.

— Ух-ха-ха! Ух!

Усни тут попробуй под такой аккомпанемент…

Рита сжалась в клубочек, подтянула коленки к подбородку. Тонкая подстилочка не согревала нисколечко… А может, это от страха ее так колотит?

Глупости! Чего бояться в закрытой наглухо машине? Массивная громадина джипа сама кого хочешь испугает среди ночи.

Лесные обитатели небось примут его за великана-пришельца и на всякий случай будут огибать провонявшее бензином чудовище…

Вот только пока незаметно, чтоб огибали…

Внизу, прямо под днищем, кто-то ползал, скребся противно, словно хотел прогрызть в толстой стали отверстие и скользнуть в кабину.

Она прислушалась, стукнула каблучком в пол и опять поджала ноги.

Что, если этот «сталеед» уже справился со своей задачей? Сейчас как цапнет за ногу…

Или хуже… Холодные щупальца обовьются вокруг ее тела, все ближе и ближе подбираясь к шее… И сдавят горло тугим, удушливым скользким узлом…

Вон эти щупальца… Уже тянутся к машине… Царапают стекла… Постанывают, как упыри:

— Пу-у-сти-и-и…

Протри глаза, Рита. Сдурела? Это же ветки. Просто ветки колышет ветер…

Это птица пролетела мимо. Обычная ночная птица, а вовсе не летучая мышь. Откуда им тут взяться?

И львы с тиграми на Черноморском побережье не водятся. И медведей нет. Где ты слышала про медведей? Они в тайге, на севере… А здесь юг.

Ага, а горные? Вон как далеко тянется ущелье, прямо к голубоватым, покрытым снегом вершинам…

Что, если там — снежный человек? Мохнатый, кровожадный «йети», а?

И тут вдруг чья-то корявая фигура с длинными опущенными до земли руками проковыляла мимо джипа. Так близко, что Рита даже заметила длинную свалявшуюся шерсть на почти человеческих руках…

Полумертвая от ужаса женщина упала ничком, вжавшись лицом в сиденье. Обеими руками заткнула уши, а зубами прикусила скользкую кожу обшивки, чтоб не заорать в голос и не привлечь к себе внимание чудовища…

Тут что-то громыхнуло у очага, раздался обиженный визг, громкие ругательства на непонятном нечленораздельном языке…