Вся жизнь - один чудесный миг
Шрифт:
В своеобразной нашей тюрьме я следил с любовью за постоянным литературным развитием Пушкина; мы наслаждались всеми его произведениями, являвшимися в свет, получая почти все повременные журналы. В письмах родных и Энгельгардта, умевшего найти меня и за Байкалом, я не раз имел о нем некоторые сведения.
И в эту годовщину в кругу товарищей-друзей Пушкин вспомнил меня и Вильгельма, заживо погребенных, которых они недосчитывали на лицейской сходке.
И. И. ПУЩИН
А. С. Пушкин — А. X. Бенкендорфу. 24 апреля 1827 г.
Семейные
А. X. Бенкендорф — А. С. Пушкину. 3 мая 1827 г.
Его величество, соизволяя на прибытие ваше в С.-Петербург, высочайше отозваться изволил, что не сомневается в том, что данное русским дворянином государю своему честное слово нести себя благородно и пристойно будет в полном смысле сдержано.
Баронесса С. М. Дельвиг — Л. И. Семеновой. 25 мая 1827 г.
Я познакомилась с Александром — он приехал вчера, и мы провели с ним день у его родителей. Сегодня вечером мы ожидаем его к себе, — он будет читать свою трагедию «Борис Годунов»… Я не знаю, любезен ли он в обществе, — вчера он был довольно скучен и ничего особенного не сказал; только читал прелестный отрывок из 5-ой главы «Онегина»… Надобно было видеть радость матери Пушкина: она плакала, как ребенок, и всех нас растрогала. Мой муж тоже был на седьмом небе, — я думала, что их объятьям не будет конца.
(Продолжение) 29 мая 1827 г.
Вот я провела с Пушкиным вечер, о чем я тебе говорила раньше. Он мне очень понравился, очень мил, мы с ним уже довольно коротко познакомились. Антон об этом очень старался, так как он любит Александра, как брата.
На миг умолкли разговоры;
Уста жуют. Со всех сторон
Гремят тарелки и приборы
Да рюмок раздается звон.
Но вскоре гости понемногу
Подъемлют общую тревогу.
Никто не слушает, кричат,
Смеются, спорят и пищат.
Вдруг двери настежь. Ленский входит
И с ним Онегин. «Ах, творец!»
Кричит хозяйка: «наконец!»
Теснятся гости, всяк отводит
Приборы, стулья поскорей;
Зовут, сажают двух друзей.
Сажают прямо против Тани,
И, утренней луны бледней
И трепетней гонимой лани,
Она темнеющих очей
Не подымает; пышет бурно
В ней страстный жар: ей душно, дурно
Она приветствий двух друзей
Не слышит; слезы из очей
Хотят уж капать; уж готова
Бедняжка в обморок упасть;
Но воля и рассудка власть
Превозмогли.
А. С. ПУШКИН, Евгений Онегин, глава V
С Пушкиным я опять увиделась в Петербурге, в доме его родителей, где я бывала почти всякий день и куда он приехал из своей ссылки в 1827 году, прожив в Москве несколько месяцев. Он был тогда весел, но чего-то ему недоставало. Он как будто не был так доволен собой и другими, как в Тригорском и Михайловском. Я полагаю, жизнь в Михайловском много содействовала развитию его гения. Там, в тени уединения, созрела его поэзия, сосредоточились мысли, душа окрепла и осмыслилась. Друзья не покидали его в ссылке… а другие переписывались с ним, и он приехал в Петербург с богатым запасом выработанных мыслей.
А. П. КЕРН
Вчера обедал я у Пушкина в селе его матери, недавно бывшем еще местом его ссылки… показал он мне только что написанные первые две главы романа в прозе, где главное лицо представляет его прадед Ганнибал, сын абиссинского эмира, похищенный турками, а из Константинополя русским посланником присланный в подарок Петру Г, который его сам воспитывал и очень любил.
А. Н. ВУЛЬФ
1827 г., 14 ОКТЯБРЯ. ПО ДОРОГЕ ИЗ МИХАЙЛОВСКОГО В ПЕТЕРБУРГ ПРОИЗОШЛА НА СТАНЦИИ ЗАЛАЗЬ! НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА ПУШКИНА С КЮХЕЛЬБЕКЕРОМ, КОТОРОГО ПЕРЕВОДИЛИ ПОД КОНВОЕМ ИЗ ШЛИССЕЛЬБУРГСКОЙ КРЕПОСТИ В ДИНАБУРГСКУЮ (В ДВИНСКЕ).
Один из арестантов стоял, опершись у колонны. К нему подошел высокий, бледный и худой молодой человек с черной бородою, в фризовой шинели… Увидев меня, он с живостью на меня взглянул. Я невольно обратился к нему. Мы пристально смотрим друг на друга — и я узнаю Кюхельбекера. Мы кинулись друг другу в объятия. Жандармы нас растащили. Фельдъегерь взял меня за руку с угрозами и ругательствами — я его не слышал. Кюхельбекеру сделалось дурно. Жандармы дали ему воды, посадили в тележку и ускакали…
А. С. ПУШКИН, Встреча с Кюхельбекером
Н. А. Муханов — А. А. Муханову. 31 октября 1827 г.
На-днях вышла третья глава «Онегина». Разговор Филипьевны седой с Татьяной удивительно природен. Груша утверждает, что он списан с натуры.
А. А. Дельвиг — П. А. Осиповой
Александр меня утешил и помирил с собой. Он явился таким добрым сыном, как я и не ожидал. Его приезд обрадовал меня и Сониньку. Она до слез была обрадована, я — до головной боли.