Есть граница между ночью и утром,между тьмоюи зыбким рассветом,между призрачной тишьюи мудрымветром…Вот осиновый лист трясется,до прожилок за ночь промокнув.Ждет,когда появится солнце…В доме стали заметней окна.Спит,раскинув улицы,город,все в нем —от проводов антенныхдо замков,до афиш на стенах, —все полно ожиданием:скоро,скоро!скоро!! —вы слышите? —скороптицы грянут звонким обвалом,растворятся,сгинут туманы…Темнота заползаетв подвалы,в подворотни,в пустые карманы,наклоняется над часами,смотрит выцветшими глазами(ей уже не поможет это), —и она говорит голосамитех,кто не переноситсвета.Говорит спокойно вначале,а потом клокоча от гнева:– Люди!Что ж это,ведь при мне вытоже кое-чторазличали.Шли,с моею правдой не ссорясь,хоть и медленно,да осторожно…Я темней становилась нарочно,чтобы вас не мучила совесть,чтобы вы не видели грязи,чтобы вы себяне корили…Разве
было плохо вам?Развевы об этом тогдаговорили?Разве вы тогда понималив беспокойных красках рассвета?Вы за солнцелуну принимали.Разве явиновата в этом?Ночь, молчи!Все равно не перекричатьразрастающейся в полнеба зари.Замолчи!Будет утро тебе отвечать.Будет утро с тобой говорить.Ты себя оставьдля своих льстецов,а с такими советами к намне лезь —человек погибает в конце концов,если он скрываетсвою болезнь.…Мы хотим оглядетьсяи вспомнить теперьтех,кто песен своих не допел до утра…Говоришь,что грязь не видна при тебе?Мы хотим ее видеть!Ты слышишь?Поразнать,в каких притаилась она углах,в искаженные лица врагов взглянуть,чтобы руки скрутить им!Чтоб шеи свернуть!…Зазвенели будильники на столах.А за ниминехотя, как всегда,коридор наполняется скрипом дверей,в трубахс клекотом гулким проснулась вода.С добрым утром!Ты спишь еще?Встань скорей!Ты сегодня веселое платье надень.Встань!Я птицам петь для тебя велю,Начинается день.Начинаетсядень!Я люблю это время.Яжизнь люблю!
«Слова бывают грустными…»
Слова бывают грустными,слова бывают горькими.Летят они по проводамнизинами,пригорками.В конвертах запечатанныхнад шпалами стучат они,над шпалами,над кочками:«Все кончено.Всекончено…»
О разлуке
Ты ждешь его теперь,когдавернуть его назаднельзя…Ты ждешь.Приходят поезда,на грязных спинахприносяследы дорожных передряг,следы стремительных дождей…И ты,наверно, час подрядтолкаешься среди людей.Зачем его здесь ищешь ты —в густом водовороте слов,кошелок,ящиков,узлов,среди вокзальной суеты,среди приехавших сюдасчастливых,плачущих навзрыд?…Ты ждешь.Приходят поезда.Гудя,приходят поезда…О немникто не говорит.И вот уже не он,а ты,как будто глянув с высоты,все перебрав в своей душе,все принимая,все терпя,ждешь,чтобы он простил тебя…А может,нет его уже…Ты слишком поздно поняла,какон тебе необходим.Ты поздно поняла,что с нимты во сто крат сильней была…Такая тяжесть на плечах,что сердцесплющено в груди,Вокзал кричит,дома кричат:«Найди его!Найди!Найди!»Нет тяжелее ничего,но ты стерпи,но ты снеси.Найди его!Найди его.Прощенья у негопроси.
«Приходить к тебе, чтоб снова…»
А. К.
Приходить к тебе,чтоб сновапросто вслушиваться в голоси сидеть на стуле, сгорбясь,и не говорить ни слова.Приходить,стучаться в двери,замирая, ждать ответа…Если ты узнаешь это,то, наверно, не поверишь,то, конечно, захохочешь, скажешь:«Это ж глупо очень…»Скажешь:«Тоже мне —влюбленный!» —и посмотришь удивленно,и не усидишь на месте.Будет смех звенеть рекою…Ну и ладно.Ну и смейся.Я люблю тебятакою.
Без тебя
Хотя б во сне давай увидимся с тобой.Пусть хоть во снетвой голос зазвучит…В окно —не то дождем,не то крупойс утра заладило.И вот стучит, стучит…Как ты необходима мне теперь!Увидеть бы.Запомнить все подряд…За стенкою о чем-то говорят.Не слышу.Но, наверно, – о тебе!..Наверное,Я у тебя в долгу,любовь, наверно, плохо берегу:хочу услышать голос —не могу!Лицо пытаюсь вспомнить —не могу!…Давай увидимся с тобой хотя б во сне!Ты только скажешь, как ты там.И все.И я проснусь.И легче станет мне…Наверно, завтрапочта принесетписьмо твое.А что мне делать с ним?Ты слышишь?Ты должна понять меня —хоть авиа,хоть самым скоростным,а все равно пройдет четыре дня.Четыре дня!А что за эти днислучилось —разве в письмах я прочту?!Как эхо от грозы, придут они…Давай увидимся с тобой —я очень жду —хотя б во сне!А то я не стерплю,в ночь выбегубез шапки,без пальто…Увидимся давай с тобой,а то…А то тебя сильней я полюблю.
Из сборника «Дрейфующий проспект» (1959)
Нелетная погода
Нет погоды над Диксоном.Есть метель.Ветер есть.И снег.А погоды нет.Нет погоды над Диксоном третий день.Третий день подрядмы встречаем рассветне в полете,который нам по душе,не у солнца,слепящего яростно,а в гостинице.На втором этаже.Надоевшей.Осточертевшей уже.Там, где койки стоят в два яруса.Там, где тихий борт-штурман Лешаснисходительно,полулежа,на гитаре играет,глядя в окно,вальс задумчивый«Домино».Там, где бродят летчики по этажу,там, где я тебе это письмо пишу,там, где без рассужденийпочти с утра, —за три дня,наверно, в десятый раз, —начинается «северная» игра —преферанс.Там, где дни друг на друга похожи,там, где намни о чем не спорится…Ждем погоды мы.Ждем в прихожейСеверного полюса.Третий деньпогоды над Диксоном нет.Третий день.А кажется:двадцать лет!Будто нам эта жизнь двадцать лет подстать,двадцать лет, как забыли мы слово:летать!И обидно.И некого вроде винить.Телефон в коридоре опять звонит.Вновь синоптики,самым святым клянясь,обещают на завтравылетдля нас.И опять, как в насмешку,приходит с утразавтра,слишком похожеена вчера.Улететь —дело очень нелегкое,потому что погода —нелетная.…Самолеты охране поручены.Самолеты к земле прикручены,будто очень опасныезвери они.будто вышли ужеиз доверья они,Будто могутплюнуть они на людей —на пилотов,механикови радистов.И туда, где солнце.Сквозь тучи.Над Диксономтретий день погоды нет.Третий день.Рисковать приказами запрещено.Тихий штурман Лешаглядит в окно.Тихий штурманнаигрывает «Домино».Улететь нельзя все равнони намеренно,ни случайно,ни начальникам,ни отчаянным —никому.
Ушел самолет
Вам каждый второй расскажетневыдуманную историю(об этомне пишут в газетах,песен об этомне слышно),но я видел сам однажды:ушел самолет на Викторию.Ушел самолет, покачиваясь.Ушел самолет,и крышка.Одиннадцать дней радистыусталых глаз не смыкали.Обшаривали пилотыкаждый клочок земли.Людей,потерпевших бедствие,одиннадцать дней искали.А на двенадцатыйутромрадировали:«Нашли!»Нашли?Но тогда скажите,зачем же, кусая губы,начальник аэропортане смотрит в глаза другим?Кому эти черные ленты?Зачем же оркестр из клубав притихшеммаленьком заленегромко играет гимн?..Упругий морозный воздухморзянка сечет на части,земля беспокойно вздрагивает,известием растревожена.И сообщают об этомженам однимда начальству.Женам —так, как приказано.Начальству —так, как положено.А в доме возле Арбатаматери верили снам.Им снилась немая пустынябез края и без конца.Белесый сынишка штурманапроплакал в тот день допозднапод огромной картой Арктикив кабинете отца…По-прежнему шли самолетытрассой предельно трудной.По-прежнемудолгим вьюгамникто не хотел сдаваться.И над молчаливыми льдами,над бесконечной тундройвисели на ниточках звезды,готовыеоборваться.
Ровесникам
Артуру Макарову
Знаешь, друг,мы, наверно, с рожденьятакие…Сто разлукнам пророчилискорую гибель.Сто смертейусмехались беззубыми ртами.Наши мамывестеймесяцами от нас ожидали…Мыросли —поколениервущихся плавать.Мы пришлив этот мир,чтоб смеяться и плакать,видеть смертьи, в открытое море бросаясь,песни петь,целовать неприступных красавиц!Мы пришлибыть,где необходимо и трудно…От землигорода поднимаются круто.Вексуров.Почерневшие рекидымятся.Свет костровлег на жесткие щекирумянцем…Как всегда,полночь смотритнемыми глазами.Поездаотправляются по расписанью.Мы ложимся спать.Кров родительскийсдержанно хвалим…Ноопятьуезжаем,летим,отплываем!Двадцать раз за окномзориалое знамя подымут…Знаю я:мы однажды уйдемк тем,которые срамуне имут.Ничегоне сказав.Не успев попрощаться…Чтос того?Все равно: это —слышишь ты? —счастье:сеять хлеби смеятьсяв ружейные дула…Жить взахлеб!Это здорово кто-то придумал!
Из сборника «Необитаемые острова» (1962)
Необитаемые острова
Снятся усталым спортсменам рекорды.Снятся суровым поэтам слова.Снятся влюбленнымв огромном городенеобитаемыеострова.Самые дальние,самые тайные,ветру открытые с трех сторон,необнаруженные,необитаемые,принадлежащие тем,кто влюблен.Даже отличникочень старательныйих не запомнит со школьной скамьи, —ведь у влюбленныхсвоя география!Ведь у влюбленныхкартысвои!Пусть для неверящихэто в новинку, —только любовьпредъявилаправа.Верьте:не сказка,верьте:не выдумка —необитаемые острова!..Все здесь простое,все самое первое —ровная,медленная река,тонкие-тонкие,белые-белые,длинные-длинныеоблака.Ветры,которым под небом не тесно,птицы,поющие нараспев,море,бессонное,словно сердце,горы,уверенные в себе.Здесь водопадылитые,летящие,мягкая,трепетная трава…Только для любящихпо-настоящемуэтивеликие острова!..Двое на острове.Двое на острове.Двое – и все!..А над ними —гроза.Двое —и небо тысячеверстное.Двое – и вечность!И звезды в глаза…Это не просто.Это не просто.Это сложнее любогов сто крат…В городе стихшемна перекресткахжелтым огнем светофоры горят.Меркнеторанжевый отблеск неона.Гаснут рекламы,гуденье прервав…Тушатся окна,тушатся окнав необитаемыхостровах.
Творчество
Э. Неизвестному
Как оживает камень?Он сначалане хочет веритьв правоту резца…Но постепенноиз сплошного чада плывет лицо.Верней —подобие лица.Оно ничье.Оно еще безгласно.Оно еще почти не наяву.Оно ещебезропотно согласнопринадлежать любому существу.Ребенку,женщине,герою,старцу…Так оживает камень.Он —в пути.Лишь одного не хочет он:остатьсятаким, как был.И дальше не идти…Но вот ужес мгновением великимрешимость Человека сплетена.Но вот ужегрудным, просящим крикомвся мастерскаядо краев полна:«Скорей!Скорей, художник!Что ж ты медлишь?Ты не имеешь праване спешить!Ты дашь мне жизнь!Ты должен.Ты сумеешь.Я жить хочу!Я начинаюжить.Поверь в меня светло и одержимо.Узнай!Как почку майскую, раскрой.Узнай меня!Чтоб по гранитным жилампошлатолчкамикаменная кровь.Поверь в меня!..Высокая,живая,по скошенной щекетечет слеза…Смотри!Скорей смотри!Я открываюпечальныегранитные глаза.Смотри:я жду взаправдашнего ветра.В меня уже вошлатвоя весна!..»А человек,который создалэто,стоит и курит около окна.
Богини
В. Аксенову
Давай покинем этот дом,давай покинем, —нелепый дом,набитый скукою и чадом.Давай уйдем к своим домашним богиням,к своим уютным богиням,к своим ворчащим…Они, наверно, ждут нас?Ждут.Как ты думаешь?Заварен чай,крепкий чай.Не чай – а деготь!Горят цветные светляки на низких тумбочках,от проносящихся машиндрожат стекла…Давай пойдем, дружище!Из-за стола встанем.Пойдем к богиням,к нашим судьям бессонным.Где нам обоимприговор уже составлен.По меньшей мере мы приговорены —к ссоре…Богини сидят,в немую тьму глаза тараща.И в то,что живы мы с тобою,верят слабо…Они ревнивы так,что это даже страшно.Так подозрительны,что это очень странно.Они придумывают разные разности,они нас любят горячо и неудобно.Они всегда считаютсамой высшей радостьюте дни, когда мы дома.Просто дома…Москва ночная спити дышит глубоко.Москва ночнаядо зари ни с кем не спорит…Идут к богинямдва не очень трезвыхбога.Желают боги одного:быть собою.
