А вам не услышать,как холодно звякают листья.А вам не увидетьдрожания каменных веток…Я это пишу слишком близко от вас.Очень близко.И все ж таки так далеко,как с другой планеты.На этой планетесебе я не доверяю.Смеюсь над собой, —и никак не кончается это.Я голос теряю.Я чьи-то пути повторяю.И вижу:проходит мимоваша планета!Она появляется —чудо мое зоревое,глазазастилает!Величием дышит крамольным.Она проплываетв густом голубом ореоле.Прошитая солнцем.Продутая ветром.Пропахшая морем.На этой планете,на этой планете вашейгудят поезда,громыхая бессонно,бессвязно.Тяжелые стрепетыпыльными крыльями машут.У тихих селенийстоят умудренные вязы…Я знаю:на вашей планете проходит лето.Ночная рекаисточает целебный холод.Проходит лето.Проходят ссоры.Друзья проходят.Проходит мимо,проходит мимоваша планета.И я поднимаюсь.И я подчиняюсь крику.И в собственном крике,тяжелом и темном,вязну…Я долженпрыгнуть.Я прыгну!Сейчас я прыгнуна эту планету —земную,добрую,вашу.
Переезжает роща
С ума сошлароща.Переезжаетроща.Деревья взволнованы,они кричат:«Едем!Со всеми манатками,с гусеницами мохнатыми,с росоюпозванивающей,с жуком-короедом,с божьими коровками,с паутинной проседью…Давайте в кузове машинприсядем по традиции.А потомподымемся.А потомтронемся…Ну а как —с птицами?Как же бытьс птицами?Прилетят птицыголубыми клиньями.Над землей забьетсяудивленный плеск…Покружат,потужат,разведут крыльями.Внизу вместо рощи —голая плешь…»А в коридоре поезда,в коридоре поездаслышно,как колесаразговор ведут…Мы едем,мы едем,хотя нам тожебоязно:вдруг прилетят радостии насне найдут?
Ночью
Как тихо в мире!Как тепло…А еслив этой тишинеты —мненазло,себеназло —усталадумать обо мне!И номер набрала рывком.И молча отворила дверь…Я, может, даже не знакомс ним —постучавшимся теперь.А если и знаком,так что ж:он – чуткий.У него —душа…И вотв ладони ты идешьк нему,белея и дрожа!Не понимаешь ничего…А простыни —как тонкий дым…И называешьтыего —забывшись —именем моим!И падаешь, полужива.И задыхаешься от слез.И шепчешь жаркие слова.Все те.Все самые.Всерьез!А сумрак —будто воспален.И очень пьяноголове…Телефонистка – о своем:«Алло!Кого позвать в Москве?..»«Кто подойдет…»Наверно, ты.А если он, тогда…Тогдапусть вычеркнется навсегдатвой телефон!..Из темнотыприходит медленная боль.А я уже над ней смеюсь!Смешно,что я вот такс тобойто ссорюсь,то опять мирюсь!И мысли пробую смягчить,весь —в ожидании грозы…Как долго телефон молчит!Как громкотикают часы!
Третий лишний
Третий лишний за столом.Третий лишний…Ты прости,я не хочу,чтоб он слышал,как мы шли,качаясь,горным Алтаем,как ловили дождьиссохшими ртами.Как вода кипела,булькала в моторах,как я писем ждалтвоих,суматошных.Как река темно несласьв закат рыжий…Третий лишнийза столом.Третийлишний.Я его отлично знаю, —ты не смейся.Не успел он изменитьсяза месяц.Расторопный,будто песна охоте.Любознательный,как врачна обходе.То нахален,топредельно аккуратен…Очень въедливыйу парняхарактер.Так и лезет в друзья!Так и липнет!..Почему-то он везде —третьим лишним.Иногда мне егодажежалко:все глядят на парня,будто на жабу!Раздраженно смотрят,тошносмотрят.И прощаются с ним.И рукимоют.Появление егозасекают.Разговорыпри немзасыхают!Вот и мне,понимаешь,неохота…Пусть рассказывать я будупро погоду!Про погоду,про сиреневые горы,про великиетаежныезаконы!Про порогпод названьем«Не последний!».И про дымчатые ноздриоленей.И про то, как дождь тугойбил по листьям…Третий лишнийза столом.Третий —лишний!Он настойчив.Он садится поудобней.У него, наверно, времени —бездна…Хватит!Я сейчас скажу ему:– Топай!!Для кого-тоиз наснетместа!
Базар того года
Ю. Казакову
Базар?Базар!Торговкибазлали:«Сахарин фасованный!..»«Целебная махра!..»Чего только не былона этом базаре,особенноесли в воскресенье,с утра…«Продам шинель новехонькую!Сам бы носил – жалко!..»«Брусничная настоечка! —Лекарство от невзгод!..»«А ну,комушаньги!Румяные шаньги!..»«А вот чудо-мыло…»«А вот костыль-самоход…»«Прыгающий мячик —детишкам на забаву…»«Валенки!Валенки на любой мороз!..»Продавал ругательства —за полтинникпару —чернявыйхриповатыйбезногий матрос…«Имеются ушанки.Три кило ворсу…Налетай, служивые!Цена – пустяк…»– А у вас, дедуся?..– У меняфокусы…– Что еще за новость?!Как это?..– А так…Он прямо на булыжникерасстелил коврик.Из собственного ухаогурец извлек.И в мутноватой лужицесреди арбузных корокзаплавал,заплескалсясеребряный малек…А старичок выдергивалголубей из сумочки,потом превратил поленов заржавленную пилу…Старичок старался!Мелькали пальцы сухонькие…«Э-гей!Кому фокусы!Недорого беру…»Подходила публика.Смеялись бабы в голос…А мальчишка —замерший,как громом поражен, —вдруг сказал:– Дедушка,Продай мне…фокус…чтоб в конце фокуса…папа…пришел… —Старичокбеспомощно пожалплечами.Цвелапобедными лозунгамищербатая стена…Люди оглянулись.Люди замолчали…Кончилась.Кончилась.Кончиласьвойна.
Письмо про дождь
Идутобыденные дожди,по собственным лужам скользя.Как будто они поклялисьидти, —а клятву нарушитьнельзя…Даже смешно —ничего не ждешь.Никакого чудане ждешь.Засыпаешь —дождь.Просыпаешься —дождь.Выходишь на улицу —дождь.И видишь толькопустую мглу,город видишь пустой.Газировщица скрючилась на углу —упорноторгует водой.А воды вокруг! —Столько воды,простонекуда разливать.Это все равно,что идти торговатьсолнцем —там, где сейчасты!..Послушай,а может быть, и у вастакая же чехарда?У подъезда в глине«газик» увяз,на балконе слоем —вода…Если так —значит, в мире какая-то ложь!Так не должно быть!Нет!Потому что нужно:если мне —дождь,то тебе —солнечный свет.Как дочка, солнечный!Как слюда!Как трескучая пляска огня!У тебя не должно быть дождейникогда.Пусть они идуту меня…А они идут —слепые дожди.Ни деревьев нет,ни травы…Пожалуйста,это письмопорви.И меня за него прости.А впрочем,дело совсем не в нем.Простотрудно терпеть.Море гудит за моим окном,как поезд,идущий к тебе.
«Письмо в ХХХ век» (Из поэмы)
Над городами,над тишиной —звездные точечки…Женщина,спящая рядом со мной, —матьмоей дочери.Дышитженщина рядом со мноюсухо и часто.Будто она устала,основываяновое царство.Ни пробужденья,ни света,ни сумерек —как не бывало!..Вдумайтесь,сколько грядущих судебонаосновала!Сколько свиданий,сколько рождений,сколько закатов!Слов непонятных,жарких постелей,светлых загадок…Сквозь дымчатые облакаскользя,выгнутся радуги.Однажды,проснувшись,протрут глазавнуки и правнуки.Заполнит комнату запахлеснойпрелой травы…В женщине,спящей рядом со мной,дремлете вы!В женщине этойзатеплилась завязьвашего века!..В сером окне,к стеклу прикасаясь,выгнулась ветка…Каждому в миреимяотыщется.Дело найдется…Но в котором из тех,кто рожденв трехтысячном,кровь моя бьется?Кто же он —родственник мой шальнойв вашей стране?..Женщина,спящая рядом со мной,стонет во сне.Тени —от пола до потолка.Хочется пить…Мы будем жить на земле,покабудемлюбить!Мне,будто плаванье кораблю,слово: «люблю!»Строкимедлительныетороплю —люблю!Глыбищикаменныедолблю,лунный лучв ладониловлю, —люблю!..А у нашей любвичетыре крыла,ей небо —вынь да положь!И ни одноготупого угла —острые сплошь!..Но если та,котораяспит,вздрогнет вдруг от обиди если,муки своиизмерив,обманет,изменит, —я зубы стиснуи прохриплю:люблю…
Из сборника «Сын Веры» (1966)
Стихи о хане Батые
А. Ковалеву
А все-таки ошибсястарикан!Не рассчитал всеговпервые в жизни.Великий хан.Победоносный хан.Такой мудрец и —надо же! —ошибся.Текла,ревя и радуясь,орда.Ее от кровибило и качало.Разбросанно горели города,и не хватало стрелв больших колчанах.Белели трупынедругов босых.Распахивал огоньлюбые двери!Дразнил мороз.Смешил чужой язык.И саблиот работы не ржавели.И пахло дымом,потом и навозом…Все, что еще могло гореть,спалив,к тяжелым пропылившимся повозкампришельцы гналипленников своих.Они добычею в пути менялись.И, сутолоку в лагерь принося,всех ставили к колесам.И смеялись:«Смерть!» —если ты был выше колеса.У воина рука не задрожит.Великий ханвсе обусловил четко.Везло лишь детям.Оставались житьславянскиемальчишки и девчонки.Возвышеные,как на образах.Что происходит —понимали слабо…Но ненавистьв заплаканных глазахуже тогда —не детская —пылала!Они молчали.Ветер утихал.Звенел над головамирыжий полдень…И все-таки ошибсямудрый хан!Ошибся хани ничего не понял!..Они еще построятсяв полки.Уже грядет,уже маячитбитва!..Колеса былислишком высоки.А дети подрастаюточень быстро.
Другу, которому я не успел написать стихов
Есть на свететакие парни —дышит громко,смеется громко,любит громкои шепчетгромко!Есть на свететакие парни…Есть на свететакие парни!К жизнион припадает губами,Пьет ее.И напиться не хочет…И когда —такие! —уходятвдруг,на взлете,на взмахе,на вздохе, —как земля в сентябре,обильны, —ничего не чувствуешь.Толькожжет обида.Одна обида.На кого – не знаю.Обида.И гадать не хочу.Обида.Есть на свететакие парни.Все для жизни в них —не для памяти!Память, в общем-то,по иронии —вещьдостаточно односторонняя.И бубнить про нее округлов данном случаеслишком глупо,слишком горькои бесполезно…Мы —живые.Мы —из железа.Пусть намекомпустые урныкрематорийдержит за пазухой.Вновь менязаполняет утро,как улыбкаЖеньки Урбанского.
«Говорила мама…»
Говорила мама:«Сынок,уймись!Чего тебе всенеймется?..»Говорила мама:«Делом займись…Когда ж ты этоделомзаймешься?..»Дело мое, дело —маета моя.Мой восторг.Мое любопытство.Давняя усталость.И крепкая шлея.Торжество мое.Моя пытка.Может быть, и вправдурезонанетвыводитькорявые буковки!Может, где-то рук моихдожидается нефтьс краюот читательской публики.Пусть быгде-нибудь у серьезной рекибригадир,бровастый как демон,по ранжиру выстроякрутые матюги,учил бы менязаниматься делом…Это – не кокетство.Совсем не то.Не буду яни для кого обузой…Но уже проверил:никогда и ни за чтодело моеменя не отпустит.Знаю,куда бы меня ни занесло —встанет на путинеизменнодело мое, дело.Мое ремесло.Радостнаявысшая мера.Но когда порою предзаревойникчемнымикажутся слова,я тихо усмехаюсь.Качаю головой.И думаю,что мама былаправа.