Вторая гробница
Шрифт:
В этот момент появилась миссис Питри в своей обычной одежде: рейтузы и тропический шлем. Она попеременно взглянула на полуодетую нубийскую девочку, а затем на лица троих мужчин и ехидно рассмеялась, что не предвещало ничего хорошего.
– Может, кто-нибудь в состоянии объяснить мне, что здесь происходит?
Питри повторил слова, которые минуту назад говорил Картер, и убедительно попросил Хильду дать девочке еды и хоть какую-нибудь одежду.
Хильда неохотно выполнила просьбу и поманила девочку указательным пальцем внутрь дома. В
Пока Селима жадно уплетала это за обе щеки, миссис Питом снова вышла из дома, где Питри, Ньюберри и Картер совещались, решая, сможет ли девочка быть полезной в лагере.
Едва миссис Питри услышала, о чем идет речь, она начала бурно протестовать. Женщина угрожала покинуть лагерь и уехать в Англию, если Питри не выбросит из головы мысли о том, чтобы оставить в доме эту молодую кралю, как она ее назвала. Хильда уверяла, что рассказ нубийки – выдумка, высосанная из пальца, что Селима хотела лишь разжалобить их всей этой придуманной историей.
Вдруг в дверях показалась Селима. Она испуганно наблюдала за ссорой. Даже если девочка и не понимала иностранного языка, то сделать выводы по резкой интонации миссис Питри было нетрудно. Она и не надеялась остаться у археологов; Наконец девочка подошла к Картеру и сказала:
– Селима благодарна эфенди [11] . Селима уходит.
– Что она говорит? – поинтересовался Питри.
– Она благодарит и хочет уйти.
– Скажи ей, что она должна остаться! – угрожающе закричал Питри.
11
Эфенди – вежливое обращение к мужчине в Турции и странах арабского мира.
Еще до того как Картер успел перевести требование Флиндерса, Хильда скрылась в доме. Вскоре она снова появилась и, не говоря ни слова, решительным шагом направилась куда-то на запад.
Флиндерс побежал за ней.
– Хильда, что ты надумала? – кричал он. – Ты же знаешь, тебе нельзя ходить одной!
Хильда обернулась и, не останавливаясь, ответила:
– Я хочу знать, соврала она или нет. Я хочу видеть, что там за корабль работорговцев. Если все это правда, пусть остается. Если нет, я прогоню ее кнутом.
– Делай что хочешь, но знай: мне это не нравится! – рассерженно заявил Флиндерс и вернулся в дом.
В воздухе уже несколько часов слышался странный шум, причину которого никто не мог понять. Жужжание то нарастало, то утихало, будто летал громадный шмелиный рой.
Нубийская девочка, казалось, тоже разволновалась. Прищурившись, она глядела на небо и поворачивалась вокруг своей оси. Вдруг Селима указала на восток, где горная цепь прикрывала долину Нила.
– Эфенди, посмотрите!
Картер взглянул на восток, небо там угрожающе почернело.
Селима прокричала слово, которого Картер не знал. Она снова и снова повторяла его, но Говард ничего не мог понять. Наконец девочка указала на летящую саранчу, которая уже несколько дней атаковала возвышенность в Тель-эль-Амарне. Селима была очень взволнована и утверждала, что им нужно закрыть распахнутые оконные проемы дома.
С библейских времен Египет страдал от нашествий саранчи. Но так как никто из археологов до сих пор не сталкивался с этим явлением, они полагали, что ужас остался давно в прошлом. Лишь в Нубии, где природа немилосерднее к человеку, чем где бы то ни было на планете, до сих пор встречаются полчища саранчи, которые за считанные дни превращают скудные земли в бесплодные.
Питри сомневался, может ли исходить от саранчи такая серьезная угроза. Ньюберри тоже принялся высмеивать опасения девочки, как вдруг три или четыре насекомых размером с палец ударились о его голову, так что ему пришлось прикрыться от них руками.
Картер указал на восток, где небо темнело с каждой минутой. Черные облака все приближались.
– Если это все – саранча, то спаси нас Бог! – вскрикнул он ввернувшись к Флиндерсу.
Теперь начал побаиваться и Питри – гул над долиной становился все громче.
– Мистер Ньюберри, мистер Картер, забаррикадируйте дом закройте все оконные отверстия и отдушины в крыше. Берите доски, ящики и одеяла. Девочка будет вам помогать. А я отправлюсь на поиски жены.
Флиндерс Питри убежал, а Картер и Ньюберри попытались найти подходящий материал, чтобы закрыть все дыры в доме. Это было непросто, потому что в строении от жары было проделано множество незастекленных вентиляционных отверстий, даже входная дверь была сделана в виде деревянной решетки.
– Селима, неси камни! – приказал Картер девочке, пояснив что они нужны ему, чтобы заложить окна.
Селима кивнула и убежала в северном направлении, где виднелись развалины храма Атона. Спустя некоторое время она вернулась с двумя каменными пластинами, которые Картер осторожно установил в оконные проемы. В оставшиеся дыры он засунул газетную бумагу, которая здесь была дороже шелка, и не только потому, что использовалась для разжигания, а потому, что даже спустя три месяца у старых английских газет в этой глуши находились благодарные читатели. Досок и картона, которые хорошо подходили для заделывания дыр, было очень мало, поэтому дверной проем Картер и Ньюберри начали завешивать старой одеждой.
Тем временем с неба сыпалось все больше и больше саранчи. Изнуренные полетом через пустыню, насекомые врезались во все, что стояло у них на пути. Они оставались лежать на земле, дергаясь и шурша. Шум в небе усиливался. И хотя долина все еще была освещена утренним солнцем, постепенно над Тель-эль-Амарной сгущались сумерки.
Селима притащила еще несколько камней и сложила их возле двери. Она дрожала всем телом.
– Ты боишься? – спросил Картер.
Селима потупила взгляд. Очевидно, она стеснялась в этом признаться.