Вторая Мировая война между Реальностями
Шрифт:
Танковые дивизии теряют темп за темпом, неделями ожидая горючего, которое им доставляют в бидонах на ослах [146] . А. Гитлер снимает В. Листа и берет на себя командование группы армий «А», которое теперь осуществляется по радио из Берлина и Восточной Пруссии.
Месяцем позже, в ноябре 1-я танковая армия, скованная в оперативном «мешке», невероятным усилием вытягивается к югу, затрагивая пригороды Орджоникидзе. Но большего группа армий «А» сделать не могла.
Что же касается группы армий «Б», то она всеми силами втянулась в борьбу за Сталинград. В огромном городе преимущество немцев – в тактике, в подвижности, в маневре, в искусстве взаимодействия родов войск – полностью обесценивается. Напротив, начинают «играть» русские козыри: нешаблонность мышления, презрение к опасности, умение воевать «без правил». К началу октября немцы продвигаются к Тракторному заводу, местами выходят к Волге. Темпы продвижения заставляют вспомнить Первую Мировую – 400 метров за 12 дней непрерывных боев. Подвижные соединения немцев (300 танков) перемалываются в
[146] В этой связи забавно читать, что немецкому командованию следовало повернуть на Кавказ еще и 4-ю танковую армию.
[147] Общие потери немцев в боях за Сталинград были очень велики: 700 000 убитыми и ранеными, 2 000 орудий, 1 000 танков, 1 400 самолетов. Огромными оказались и потери советских войск: 643 842 человека, 1 426 танков, 12 000 орудий и минометов, 2 063 самолета.
Второе стратегическое наступление Вермахта на Восточном фронте остановилось.
Сюжет четвертый: единственный шанс Японии
– 1 -
К началу весны 1942 года стратегическая обстановка на Тихом океане была сложной для всех участвующих в «игре» сторон.
Британская империя проиграла войну и утратила все возможности сохранить свою позицию на «мировой шахматной доске»; падение Сингапура было знаковым событием, предвещающим ее гибель. Но Великобритания оставалась значительной политической и военной силой, она продолжала сражаться против стран «Оси», и от исхода этого сражения зависело, по крайней мере, какую форму обретет послевоенный процесс деколонизации.
С потерей Малайи оперативное положение Великобритании резко ухудшилось. Прежде всего, ее корабли были отброшены не только из Тихого, но и из восточного сектора Индийского океана. Далее японские войска, контролирующие Индонезию и Малаккский полуостров, создавали угрозы одновременно Австралии и Бирме [148] . Поскольку зимой 1942 года англичане понесли серьезное поражение еще и в Киренаике, Великобритания перешла к обороне на всех фронтах, и ее стратегия на 1942 год носила чисто негативный характер.
[148] «Великобритания выделила Бирму в отдельную административную единицу только в 1937 году. Сразу же возник вопрос, кто должен отвечать за оборону страны. Индийское правительство, отнюдь, не было в этом заинтересовано и утверждало, что Бирма должна рассматриваться как глубокий тыл Малайской зоны. Командование в Сингапуре такому подарку не обрадовалось: по его мнению Рангун относился к Индийской зоне. Бирманская администрация никакого мнения не высказала, а Лондон сделал вид, что его эти разборки вообще не касаются.
Только в ноябре 1940 года, когда Великобритания уже год как находилась в состоянии войны и нужно было, наконец, что-то решить (тем более, что после поражения Франции возникла реальная угроза Сиаму), Бирму включили в Малайскую зону. К этому времени в стране находилось два регулярных батальона, еще какие-то довольно условные силы, разбросанные вдоль границы, несколько самолетов и ни одного танка.
К весне ситуация улучшилась: из Индии были переброшены две бригады, оснащенные по штату, еще две имперская администрация сформировала на месте из малых народностей Бирмы (коренным бирманцам англичане оружия в руки не давали – традиционная колониальная предосторожность, на сей раз оправданная прояпонскими симпатиями народа)». (С. и Е. Переслегины «Тихоокеанская премьера».)
«Весной 1942 года Королевские Военно-воздушные силы нанесли первый массированный удар по территории Германии. В ночь на 30 мая 1 046 бомбардировщиков разрушили 600 акров площади Кельна. (Мрачный рекорд, который продержался почти два года.) Позднее самолеты „Соединение тысяча“ обрушились на Эссен и Бремен.
Налеты привели к серьезным потерям среди гражданского населения, но никакого военного значения не имели. Это понимали и сами англичане: подсчитав потери по итогам трех рейдов (116 четырехмоторных бомбардировщиков), они расформировали «Соединение тысяча» и вернулись к более традиционным схемам использования стратегической авиации» [149] .
[149] С. Переслегин, Е. Переслегина. «Тихоокеанская премьера».
Соединенные Штаты Америки реализовали основную идею своего стратегического плана (использование японского флота и немецкой армии для разрушения Британской империи), но запредельно дорогой ценой. Флот США утратил господство на Тихом океане, мировая система коммуникаций, «непременное условие» высокой эффективности американской экономики, начала разваливаться. Связь между Западным побережьем Америки и Австралии была поставлена под угрозу, а само это побережье находилось под угрозой рейда японских авианосных соединений. Создалась непосредственная угроза Аляске, Алеутским островам, Панамскому каналу. Ф. Рузвельт понимал, что он уже обеспечил своей стране безусловное преимущество в «эндшпиле» мировой войны. Но на «доске» стояла позиция «миттельшпиля», и, называя вещи своими именами, положение США на Тихом океане было безрадостным.
Пока что американское руководство сменило командование Тихоокеанского флота, поручив этот важнейший пост
Япония полностью выполнила свой план войны. За 90 дней непрерывного наступления она овладела оборудованными базами и аэродромами в Сингапуре, Давао, Маниле, Кендари, Рабауле, Кавиенге. В руки Империи перешли Филиппинские острова, Малайя, Индонезия, целый ряд тихоокеанских островов. Объединенный флот захватил господство в западном секторе Тихого океана и создал стратегические угрозы Аляске, Гавайским островам, Австралии, Индии.
И при всех этих успехах Япония ни на шаг не приблизилась к цели войны: обеспечению безопасности метрополии и бесперебойному снабжению ее нефтью. Более того, оказалось, что за Империю теперь трудно даже сформулировать позитивную стратегию. Страна восходящего солнца уже получила больше, чем рассчитывала сохранить после войны. Она была бы только рада обменять захваченные земли на мир с США и новый союз с Великобританией (выгодный обеим сторонам), но после Перл-Харбора ни о каком компромиссном мире не могло быть и речи. Япония была принуждена продолжать войну, в которой она уже не могла ставить перед собой сколько-нибудь разумные цели.
«В марте наступление продолжалось, скорее, по инерции. Японские крейсера обстреляли остров Рождества. Десантники захватили несколько десятков пленных и полный транспорт фосфатов, после чего с разочарованием убедились, что почвы острова непригодны для строительства аэродрома. С чувством некоторой неловкости операцию пришлось свернуть и гарнизон эвакуировать.
Это был первый за всю войну случай совершенно непрофессиональной работы разведывательного отдела Главного морского штаба.
В конце месяца были оккупированы Андаманские и Никобарские острова. Собственно, захват этой позиции преследовал сугубо вспомогательные цели – прикрывая с запада Сингапур и Малаккский полуостров, она составляла последнее звено оборонительного периметра» [150] .
[150] С. Переслегин, Е. Переслегина. «Тихоокеанская премьера».
– 2 -
В рождественские дни 1941 года состоялась межсоюзническая конференция «Аркадия», на которой было принято решение об объединении военных усилий США, Великобритании и СССР против Германии. Фронт в Европе признавался главным, ресурсы для Тихого океана должны были выделяться по «остаточному принципу». Это означало, что Соединенные Штаты не окажут Японской империи любезности в форме содействия в организации генерального морского сражения в западном секторе Тихого океана. В рамках «операций первого этапа», то есть действий против Малайи, Филиппин и Индонезии, новую стратегию «народов, говорящих на английском языке» можно было только приветствовать. Она, однако, естественным образом превращала локальную «войну за нефть» в мировую войну на уничтожение, к которой Япония не была готова и которую толком не планировала. По сути, Ф. Рузвельт «пропускал ход» на Тихом океане, предоставляя И. Ямамото «атаковать под угрозой потери достигнутого преимущества». Командующий Объединенным флотом знал, что с 1943 года в США начнут вступать в строй тяжелые авианосцы серии «Эссекс», легкие авианосцы типа «Индепенденс» (в спешном порядке собираемые на базе почти законченных постройкой легких крейсеров типа «Кливленд»), линейные крейсера «Аляска» и «Гуам», тяжелые крейсера проекта «Балтимор». Линкоры типа «Саут Дакота» уже находились в стадии достройки; их завершение полностью компенсировало урон, нанесенный флоту США в Перл-Харборе. А вслед за «Дакотами» со стапелей должны были сойти «Айовы».
Японский флот тоже должен был пополниться кораблями, но далеко не в таком количестве. В постройке находились линкоры «Мусаси» и «Синано» и авианосец «Тайхо».
Таким образом, было необходимо добиваться победы в 1942 году.
Со своей стороны США должны были учитывать возможность быстрого крушения Восточного фронта. Это поставило бы под удар весь замысел Ф. Рузвельта, основанный на поддержании «баланса» сражений в Европе и на Тихом океане.
При любом «раскладе» победителей и побежденных Соединенные Штаты Америки стратегически проигрывали, если до очередного «Версаля» они не успевали проявить себя важнейшим в экономическом и военном отношении участником коалиции. Чтобы сыграть намеченную роль в послевоенном регулировании, вооруженные силы США должны были принять активное участие в войне в Европе, исключив при этом Великобританию и Советский Союз из числа акторов войны на Дальнем Востоке. Ф. Рузвельт предпочел бы, чтобы решающие события на обоих ТВД разыгрались бы в 1943– 1944 годах, но он должен был иметь запасной план на тот случай, если вермахт в 1941 году повторит судьбу Великой армии Наполеона 1812 года; противоположная версия -победа Германии под Москвой или на Волге и выход СССР из войны – после Перл-Харбора и потери Филиппин представляла собой опасность другого рода. В конце концов, при всем неоспоримом моральном, экономическом и политическом превосходстве антигитлеровской коалиции она могла и проиграть. Вероятность такого исхода событий была невелика, но она существовала и, прежде всего, потому, что над Америкой все еще нависала «тень» экономического кризиса 1929 года. В ином, нежели Великобритания или Советский Союз, смысле, но США также шли к победе по единственному пути над пропастью поражения.