Вторая мировая война (Том 5-6)
Шрифт:
Немцы упорно цеплялись за фланги прорыва у Фалеза и Аржантана и, отдавая предпочтение своим бронетанковым силам, старались спасти все, что только могли. Однако 17 августа командование противника потеряло всякую связь и контроль, и весь этот район превратился в настоящую бойню. Кольцо сомкнулось 20 августа, и хотя к тому времени значительной части неприятельских войск удалось пробиться на восток, не менее восьми германских дивизий было уничтожено. Фалезский мешок превратился для них в могилу.
Фон Клюге докладывал Гитлеру: «У противника страшное превосходство в авиации, которая подавляет почти все наши движения. Вместе с тем каждое передвижение противника подготавливается и прикрывается его авиацией. Людские и материальные потери колоссальны. Моральное состояние войск сильно подорвано вследствие непрерывного убийственного огня противника».
Американская 3-я армия помимо очищения полуострова Бретань и
Эйзенхауэр твердо решил избежать сражения за Париж. Сталинград и Варшава доказали ужас лобовых штурмов и восстаний патриотов, поэтому он решил окружить столицу и заставить гарнизон либо капитулировать, либо бежать. К 20 августа наступило время для действий. Паттон форсировал Сену вблизи Манта, а его правый фланг достиг Фонтенбло. Силы французского подпольного движения восстали. Полиция объявила забастовку. Префектура оказалась в руках патриотов. В штаб Паттона прибыл офицер движения Сопротивления с важнейшими донесениями, и в среду утром 23 августа эти донесения были вручены Эйзенхауэру в Ле-Мане.
Паттону была придана французская 2-я бронетанковая дивизия под командованием генерала Леклерка, которая высадилась 1 августа в Нормандии и достойно проявила себя в наступлении. В тот же день прибыл де Голль, который получил от верховного главнокомандующего союзными войсками заверения, что, когда настанет время, войска Леклерка, как об этом давно договорились, первыми вступят в Париж. В связи с полученными вечером сообщениями об уличных боях во французской столице Эйзенхауэр решил действовать, и Леклерку было предложено выступить. В 19 часов 15 минут генерал Брэдли передал эту инструкцию французскому командиру, дивизия которого в то время была расположена в районе Аржантана. Приказ, датированный 23 августа, начинался следующими словами: «Задание – захватить Париж…»
Леклерк писал де Голлю: «У меня сложилось такое впечатление… будто я вновь переживаю обстановку 1940 года, но только наоборот: полный хаос на стороне противника, его колонны совершенно дезорганизованы». Леклерк решил поступать по-своему и предпочел скорее уклоняться от столкновения с немцами, чем наносить удары по скоплениям немецких войск. 24 августа первые отряды подошли к городу со стороны Рамбуйе, куда они прибыли из Нормандии за день до этого. Главное наступление вели со стороны Орлеана войска полковника Бийота, сына командующего французской 1-й группой армий, погибшего в мае 1940 года. В ту же ночь авангардные танки достигли Итальянских ворот и в 9 часов 22 минуты вступили на площадь перед ратушей. Главные силы этой дивизии были готовы вступить в столицу на следующий день. Рано утром бронетанковые колонны Бийота расположились по обеим берегам Сены напротив Ситэ. К полудню штаб германского командующего генерала Хольтица в отеле «Мерис» был окружен. Хольтиц сдался французскому лейтенанту, который доставил его к Бийоту. Тем временем Леклерк прибыл и обосновался на Монпарнасском вокзале, а после полудня направился в префектуру полиции. Примерно к 4 часам к нему привели Хольтица. Это был конец пути, проделанного от Дюнкерка до озера Чад и обратно домой. Тихим голосом Леклерк выразил свои мысли вслух: «Ну, вот и все», – а затем он представился на немецком языке побежденному. После короткого и резкого разговора капитуляция гарнизона была подписана, и остальные укрепленные пункты один за другим были заняты бойцами Сопротивления и регулярными войсками.
Город был охвачен ликованием. В германских пленных плевали, коллаборационистов таскали по улицам, освободительные войска встречали овациями. В этой обстановке долгожданного триумфа прибыл генерал де Голль. В 5 часов вечера он приехал на улицу Святого Доминика и разместил свою штаб-квартиру в военном министерстве. Два часа спустя в ратуше он впервые предстал перед ликующим населением как руководитель «Свободной Франции» вместе с видными руководителями движения Сопротивления и генералами Леклерком и Жюэном. Произошел стихийный взрыв неистового энтузиазма. На следующий день, 26 августа, де Голль направился пешком через Елисейские поля на площадь Согласия и оттуда в сопровождении целой колонны автомобилей – к Собору Парижской богоматери. Кто-то из спрятавшихся на крышах коллаборационистов открыл было стрельбу. Толпа бросилась врассыпную, но после кратковременной паники торжественное празднование освобождения Парижа продолжалось.
К 30 августа наши войска форсировали Сену во многих местах. Потери противника были огромны: 400 тысяч солдат и офицеров, половина из них пленными, 1300 танков, 20 тысяч грузовиков, 1500 полевых орудий. Германская 7-я армия и все дивизии, посланные ей в подкрепление, были разбиты вдребезги. Продвижение союзников из района высадки задержалось из-за плохой погоды и опрометчивости Гитлера. Но как только это сражение закончилось, все пошло как по маслу, и Сена была достигнута за шесть дней до намеченного срока. Кое-кто критиковал за медлительность на английском участке фронта в Нормандии, а блестящее продвижение американцев на последних этапах, казалось, означало, что они достигли больших успехов, чем мы. Поэтому необходимо снова подчеркнуть, что весь план кампании состоял в том, чтобы превратить английский участок фронта в основной и переманить к этому участку резервы противника, с тем чтобы помочь американцам в их обходном движении. Цель английской 2-й армии, как она была изложена в первоначальном плане, заключалась в том, чтобы «прикрывать фланг американских армий, когда последние будут занимать Шербур, Анжер, Нант и порты Бретани». Благодаря настойчивости и упорным боям эта цель была достигнута. Генерал Эйзенхауэр, который полностью понимал действия своих английских товарищей, писал в официальном докладе: «Без больших жертв, принесенных англо-канадскими армиями в затянувшихся жестоких боях за Кан и Фалез, нельзя было бы осуществить блестящих наступлений союзных войск в других районах».
Глава 3
Беспилотная бомбардировка
Давно подготовлявшееся наступление на Англию с помощью самолетов-снарядов началось: целью был Большой Лондон. Более года мы спорили между собой о том, каковы будут характер и масштабы этой атаки. И вся подготовка, на которую мы только были способны и какую позволяли наши ресурсы, была проведена своевременно.
Рано утром 13 июня, ровно через неделю после дня «Д», четыре самолета-снаряда пересекли наше побережье. Это был преждевременный результат приказа немцев, срочно отданного в день «Д» в ответ на наши успехи в Нормандии. Один снаряд упал в Бетнал-Грин, убил шестерых человек и ранил девятерых. Остальные не причинили никакого урона. Затем все было тихо до вечера 15 июня, когда немцы всерьез начали свою кампанию «возмездия». Свыше 200 самолетов-снарядов было выпущено по территории нашей страны в течение 24 часов и свыше трех тысяч на протяжении последующих пяти недель.
«Летающие бомбы», как мы их окрестили, были названы Гитлером «Фау-1», поскольку он надеялся, и не без основания, что это лишь первое из серии оружия массового уничтожения, которое даст германская наука. Лондонцы скоро стали называть это новое оружие «жужжалкой» или «жужжащей бомбой» из-за резкого звука, издаваемого мотором, который представлял собой реактивный двигатель новой и остроумной конструкции. Самолет-снаряд летел со скоростью до 400 миль в час на высоте около трех тысяч футов, неся тонну взрывчатых веществ. Управление осуществлялось магнитным компасом, а дальность полета регулировалась маленьким пропеллером, который приводился в движение воздухом при полете снаряда. Когда пропеллер делал такое количество оборотов, которое соответствовало расстоянию от стартовой площадки до Лондона, все аппараты управления останавливались, и снаряд падал на землю. Разрушительная сила увеличивалась еще и тем, что снаряд, обычно взрывался до соприкосновения с землей.
Эта новая форма атаки возложила на жителей Лондона бремя, пожалуй, еще более тяжелое, чем воздушные налеты 1940 и 1941 годов. Состояние неизвестности и напряженности становилось более продолжительным. Ни наступление дня, ни облачность не приносили утешения.
С течением времени все районы Лондона подверглись бомбардировке. Наибольший ущерб был причинен районам, простирающимся от Степни и Поплара на юго-запад до Уондсуорта и Митчема. Из отдельных районов больше всего пострадали Кройдон, на который в течение одного дня было сброшено восемь бомб, затем Уондсуорт, Льюисхем, Камберуэлл, Вулидж и Гринвич, Бекенхем, Ламбет, Орпингтон, Кулдсдон и Перли, Уэст-Хэм, Числхерст и Митчем. Около 750 тысяч домов было повреждено, причем 23 тысячи уже нельзя было восстановить. Хотя Лондон пострадал больше всех, жертвы и разрушения были и во многих других городах. Нашим самым скоростным истребителям со специальным облегченным оборудованием и более мощными моторами едва удавалось перехватывать самые быстрые самолеты-снаряды. Многие снаряды летели не с такой скоростью, какую планировали их конструкторы, тем не менее нашим истребителям часто трудно бывало перехватывать их своевременно.