Вторая мировая война (Том 5-6)
Шрифт:
Четырем английским дивизиям и всей французской 1-й армии грозила теперь страшная опасность быть отрезанными у Лилля. Оба фланга немецкого охватывающего движения рвались вперед, чтобы сомкнуть клещи за спиной французских и английских войск. Это был, однако, один из тех редких, но решающих моментов, когда моторизованный транспорт вступает в свои права.
Когда Горт отдал свой приказ, все эти четыре дивизии вернулись обратно с удивительной быстротой – почти за одну ночь. Тем временем остальная часть английской армии в жестоких боях по обеим сторонам коридора держала открытым проход к морю. Клещи, которые были задержаны 2-й дивизией и в течение трех дней сдерживались 5-й дивизией, в конце концов сомкнулись в ночь на 29 мая, причем эта операция походила на великую русскую операцию у Сталинграда в 1942 году. Понадобилось два с половиной
Теперь я официально поставил перед нашими военными советниками вопрос о нашей способности продолжать войну в одиночестве, который я десять дней назад просил Чемберлена обсудить вместе с другими министрами.
Внутри страны я издал следующую общую директиву:
Совершенно секретно
28 мая 1940 года
В эти тяжелые дни премьер-министр будет весьма признателен своим коллегам в правительстве, а также ответственным должностным лицам за поддержание высокого морального состояния лиц, их окружающих, не преуменьшая серьезности событий, но выказывая уверенность в нашей способности и непреклонной решимости продолжать войну до тех пор, пока мы не сокрушим волю врага, желающего стать властелином всей Европы.
Нельзя допускать и мысли о том, что Франция заключит сепаратный мир; однако, что бы ни случилось на континенте, мы не можем сомневаться в нашем долге и мы непременно должны использовать все наши силы для защиты нашего острова, империи и нашего дела.
Утром 28 мая лорд Горт снова встретился с генералом Бланшаром. Я признателен генералу Поунэллу, начальнику штаба Горта, за следующую запись, сделанную им в то время:
«Энтузиазм, проявленный Бланшаром во время совещания в Касселе, уже улетучился к моменту его приезда к нам сегодня. Он не располагал ни конструктивными предложениями, ни планами. Мы зачитали ему телеграмму, согласно которой нам предписывалось отходить к побережью, имея в виду эвакуацию на судах. Он пришел в ужас. Затем мы сказали, что мы, так же как и он, хотели, чтобы английская и французская 1-я армии находились вместе в этой их последней фазе сражения. Поэтому французской 1-й армии, по-видимому, следует продолжать отступление сегодня вечером, держась с нами рядом. Здесь он совершенно разгорячился, заявив, что это невозможно.
Затем прибыл связной от генерала Приу, командовавшего теперь 1-й армией. Этот офицер сообщил Бланшару, что Приу решил, что он не может сегодня вечером дальше отходить и поэтому намерен остаться в четырехугольнике каналов, северо-восточным углом которого является Армантьер, а юго-западным углом – Бетюн. Это сообщение решило сомнения Бланшара в пользу отказа от отступления. Мы упрашивали его во имя французской 1-й армии и дела союзников приказать Приу отвести по крайней мере часть его армии и поставить ее рядом с нами. Он заявил, что эвакуация с берега невозможна – английское морское министерство, несомненно, сумело ее подготовить для английских экспедиционных сил, но французский флот никогда не сможет этого сделать для французских солдат. Поэтому бесполезно пытаться – игра не стоит свеч.
После этого Бланшар в свою очередь задал вопрос, собирается ли Горт в свете заявленного отходить сегодня на линию Ипр – Поперинге – Кассель или нет, так как, поступая подобным образом, Горт вынужден будет идти без французской 1-й армии. Горт ответил, что он будет отходить. Прежде всего он имеет приказ посадить войска на суда, а для этого их необходимо немедленно отводить. Прождав еще сутки, он не сможет выполнить приказ, так как войска будут отрезаны. Затем, если даже не принимать во внимание необходимость формального подчинения приказам, оставлять войска впереди на их нынешних открытых позициях – безумие. В этом положении они скоро будут раздавлены. Поэтому в силу изложенных причин и с великим сожалением английские экспедиционные силы должны отойти даже в том случае, если французская 1-я армия этого не сделает…»
Рано утром 28 мая бельгийская армия капитулировала. Лорду Горту сообщили об этом лишь за час до события, но крах был предопределен еще за три дня до этого.
«В последний момент, когда Бельгия уже подверглась нашествию, король Леопольд обратился к нам с просьбой оказать ему помощь, и мы это сделали даже в последний момент. Его храбрая, сильная армия, численностью почти полмиллиона человек, обеспечивала наш левый фланг и тем самым держала открытым наш единственный путь отхода к морю. Вдруг, без предварительной консультации, с наикратчайшим сроком уведомления, не посоветовавшись со своими министрами и действуя целиком от своего имени, он послал представителя к германскому командованию, сдал свою армию и поставил под удар наш фланг и линию отхода» [53] .
53
Записи генерала Поунелла.
Весь день 28 мая возможность спасения английской армии висела на волоске. На фронте от Комина до Ипра и до моря, развернувшись на восток и пытаясь прикрыть бельгийскую брешь, превосходно сражался генерал Брук со своим 2-м корпусом. В течение двух предыдущих дней 5-я дивизия удерживала Комин, однако с отходом бельгийцев на север, где они впоследствии капитулировали, брешь стала слишком велика, чтобы ее можно было прикрыть. Теперь задачей дивизии стала защита фланга английских экспедиционных сил. Сначала подошла 50-я дивизия, чтобы удлинить фронт, затем только что снятые с позиций к востоку от Лилля 3-я и 4-я дивизии спешно подошли на автомашинах, чтобы обеспечить сохранение жизненно важного коридора, ведущего к Дюнкерку. Проникновение немецкого клина между английскими и бельгийскими войсками нельзя было предотвратить, но его гибельные последствия – внутренний прорыв через Изер, который вывел бы противника на побережье за линию нашей обороны, – были заранее взвешены, и враг был повсеместно остановлен.
Немцы понесли очень тяжелые потери. Английской артиллерии был дан приказ расстрелять по врагу весь ее боезапас, и ужасный огонь во многом способствовал подавлению противника. А всего лишь в четырех милях позади огневого фронта Брука непрестанно двигались массы транспортных средств и войск, которые вливались на плацдарм у Дюнкерка, где, умело импровизируя, их включали в оборону. Более того, в пределах самого дюнкеркского плацдарма главная дорога с востока на запад была одно время полностью забита средствами передвижения, и односторонний путь по ней был расчищен лишь бульдозерами, которые сбросили машины в канавы по обеим сторонам дороги.
Днем 28 мая Горт дал приказ об общем отступлении на плацдарм, который теперь проходил по линии Гравлин – Берг – Фюрне – Ньивпорт. На этом фронте английские дивизии стояли справа налево от Берга к морю у Ньивпорта в следующем порядке: 46, 42, 1, 50, 3 и 4-я. Основная часть английских экспедиционных сил к 29 мая находилась внутри плацдарма, и к этому времени операции военно-морского флота по эвакуации начали развертываться в полную силу. 30 мая штаб Горта сообщил, что все английские дивизии или остатки таковых сил втянулись внутрь плацдарма.
Более половины французской 1-й армии прорвалось в Дюнкерк, где подавляющее большинство людей было успешно погружено на суда. Но путь отступления по крайней мере пяти дивизий был перерезан немецкими клещами к западу от Лилля. 28 мая они попытались прорваться на запад, но безуспешно: противник теснил их со всех сторон. На протяжении всех трех последующих дней французы в Лилле сражались на постепенно сокращающемся фронте против врага, увеличивающего нажим, пока наконец вечером 31 мая, не имея ни продовольствия, ни боеприпасов, они не были вынуждены сдаться. Таким образом, немцы захватили около 50 тысяч человек. Эти французы под руководством храброго генерала Молинье в течение четырех дней сдерживали натиск не менее семи немецких дивизий, которые в ином случае могли бы присоединиться к немцам, наступавшим на дюнкеркский плацдарм. Это был прекрасный вклад в дело спасения их более счастливых товарищей и английских экспедиционных сил.