Вторая молодость миссис Доналдсон

Беннетт Алан

— Разве их не учат ухаживать за больными? — спросил Патридж.

— Разумеется, учат. Их этому учат на курсах, а должна бы научить жизнь. Личный опыт. Вы слишком молоды для врачей, так и они — слишком молоды для медсестер. Лучшие сестры — женщины среднего возраста, только они уже не сестры, а администраторы. Так что, если вам нужен тот, кто посочувствует вместо вас, не ищите медсестру. Если нужно кого-то успокоить или утешить, вы должны делать это сами — вы же врачи.

— Я работаю бухгалтером, — сказала

Кора. — Я правильно понимаю, что это вопрос финансов?

— Ну… — Патридж обрадовался, что наконец слышит голос разума.

— Патридж, предупреждаю вас, — вмешался Баллантайн, — если вы скажете «да», вторая сестра вас самого подключит к аппарату.

— А ей есть ради чего жить? — проблеял Патридж.

— Ради нас, — сказала Джеки. — Во всяком случае, ради меня.

Патридж вздохнул. Ему было плевать, кто отключит аппарат. Он мечтал стать патологоанатомом. И иметь дело с уже мертвыми телами.

— Давай попробуем найти в этом что-то хорошее, — сказала Кора. — Если мы ее отключим, углеродный след, который оставит она, будет меньше.

Джеки застонала.

Патридж вздохнул.

— Давайте посмотрим по обстоятельствам, — сказал он. И пожал руки обеим сестрам. — Подождем недельку-другую.

— Отметку не ставлю, — сказал Баллантайн. — И вот что, Патридж, с медсестрами или нет, но вам надо поупражняться в человечности. Пока она у вас на нуле. А вы, дамы, губите здесь, в больнице, свои таланты. Вам надо на телевидение.

Оставшись без квартирантов и без денег, которые они хоть изредка, но платили, миссис Доналдсон была вынуждена искать еще одну подработку. Как-то за ланчем она обратилась к Баллантайну.

— На вас так действует мое обаяние? — спросил Баллантайн. — Или нужна новая морозильная камера? Есть кое-какие свободные места, но ничего особенно привлекательного. Впрочем, я буду рад видеть вас чаще. Так, что у нас на завтра? Аноректальное кровотечение вас ведь не интересует? Есть камни в желчном, но это такой пустяк для нашей Мерил Стрип с Бикертон-роуд.

Он протянул ей папку.

— Еще разве что судороги.

— Судороги уже недавно были, — сказала миссис Доналдсон.

— Были… и весьма запоминающиеся. Конечно, можно и со рвотой, но лучше не стоит. Давайте что-нибудь простое. Камни в желчном.

— А что, если она будет глухая? — предложила миссис Доналдсон.

— Или латышка? — сказал Баллантайн.

— С диабетом, — сказала миссис Доналдсон. — Это я знаю прекрасно.

— Умница!

Миссис Доналдсон все обдумала и решила, пусть не будет лишних денег, но комнату она сдавать не станет. Не будет больше по ночам прижимать ухо к стене, не будет взволнованно ждать каждую четвертую пятницу — день квартплаты. Она позволила себе немного отдохнуть от респектабельности, но всего однажды,

и шансы найти новых жильцов столь же свободных взглядов (и столь же малообеспеченных), как Энди и Лора, были ничтожны. Нет, эта страница перевернута. Да, она об этом сожалела, но слишком уж велико было нервное напряжение.

Однако любопытство, даже желание, оставалось, желание, которое ассоциировалось у нее со свободой, легкостью и новой жизнью и которое она теперь так стремилась подавить. Она когда-то слыхала, что все это можно найти в интернете. В интернете она ничего не понимала, но наверняка есть какие-нибудь курсы. Теперь полно всяких курсов, впрочем, она сомневалась, что обучают и тому, что ее интересует. Но именно так, не нарушая никаких приличий, она и решила поступить. И рассказать Делии.

После скучноватого дня (щитовидка, грыжа пищевода и внутренний геморрой) она сидела с коктейлем у себя на кухне, и тут в дверь позвонили.

Решив, что это Гвен, она спрятала стакан в буфет, повесила на дверь цепочку и только после этого открыла ее.

— Миссис Доналдсон?

— Да.

На пороге стояли юноша и девушка.

— Извините, — сказала она, — я думала, это моя дочь.

— Нет. Мы насчет комнаты.

Он был в тоненьком пальто, джинсах, рубашке и, как ни удивительно, узеньком, но галстуке. Она видела что-то такое по телевизору, шляпу уж точно — маленькую, черную, с узкими полями, к тому же на размер меньше, чем нужно. Такая шляпа скорее ассоциировалась с поп-певцом, которого часто сажают за наркотики, и, хотя лицо у юноши было приятное, шляпа его нисколько не украшала, разве что он выглядел моложе (для этого он, по-видимому, ее и надел) и совсем не походил на светского франта.

Девушка была обычная, в кардигане, с длинным шарфом, единственной данью моде казалась розовая блестящая сумка.

— Насчет комнаты? — переспросила миссис Доналдсон. — Какой комнаты? Никакой комнаты нет.

Решение больше не брать жильцов далось ей нелегко, но, увидев эту совсем не подходящую парочку, она почувствовала облегчение и даже взбодрилась. Нет-нет! Эти уж никак не годились.

— Вы в списке, — сказал юноша. — Кстати, меня зовут Олли. А это Джералдина. Я учусь в художественном колледже, Джералдина работает в кафе.

— В органическом, — уточнила девушка и протянула юноше список тех, кто сдает комнаты.

— Вы тут есть. — Олли показал на ее фамилию. (Она заметила, что ногти у него чистые.)

— Я просила меня оттуда убрать, — сказала миссис Доналдсон.

— А они не убрали, — пожал плечами Олли. — Обидно — мы так долго добирались. Вам не повезло с прошлыми жильцами?

— Простите… — удивилась миссис Доналдсон.

— Вы поэтому попросили убрать ваше имя из списка?