Вторая надежда или байки электрика
Шрифт:
Но услышал и вспомнил я слишком поздно. И если вам скажут, что перед смертью мимо глаз проносится жизнь - не верьте. Потому что кто умер - об этом не говорят. А кто нет - так то происходило не перед смертью и означает чушь. Полную.
Гул превратился в ярчайшую вспышку. Миллионы солнц сойдясь воедино рассыпались вдребезги, грохнув осколками в гигантские тамтамы. Отбив страшную дробь, замолкли и те. Последнее, что я ощутил - как невероятная сила притянула меня к оголённой части высоковольтного кабеля ячейки номер три. Оказавшейся
После чего наступила пус-то-та.
Хорошо вот так поваляться дома, в кровати. До будильника ещё долго... Хотелось бы, во всяком случае, чтобы долго. Просыпаться неохота!
Я перевернулся на другой бок, подложив руку под голову.
И чего так неудобно? Нет, кровать у меня не самая лучшая, давно мечтаю купить новую. Эта вот - осталась от бабушки, наверное, меня ещё вполне могли на ней делать. Папа с мамой, допустим, когда в гости приезжали. К бабушке... То есть, тёще и маме, видимо.
Кровать, конечно, неудобная... Но ведь не железная же?!
Гудение вокруг. И я лежу.
В голове пронеслись события последних минут: вспышка, запоздалая мысль о высоком напряжении... После - провал в памяти. Я умер? Это рай?! Если в раю что-то гудит, значит, вряд ли это он. В том месте души праведников должны отдыхать от бренного, наслаждаясь тишиной и спокойствием. А гудение уже меня порядком напрягает, и это только самое начало. Отдохнёшь здесь...
Я осторожно приподнял ресницы, стараясь не шевелиться. Темно хоть глаз выколи!
Где-то читал, что боль от ожогов приходит с первыми движениями. Впрочем, только что ведь переворачивался и ничего?
Так, это точно не рай. Тогда что? Ад?! Ага, а гудят, очевидно, котлы со смолой - они там теперь, видите ли, электрические! Прогресс и в преисподней на месте не стоит - эвон как работают, котлы-то...
А ещё в аду вряд ли существует шум леса вокруг. С пением птичек и стуком топора. Хотя... Как посмотреть, что ещё за лес и что за птички. Да и кто там топором машет, что немаловажно. Если, конечно, то что слышится сквозь гудение - не бред. Значит, раз это не ад и не рай - я всё ещё в подстанции? Но чего так темно-то?!.
– Василич?..
– слабо позвал я.
Ничего.
Точно помню открытую дверь - света должно быть достаточно, однако темень. Но неполная и дует. Откуда? Ага, справа у пола окошко, вентиляция... Оттуда и тусклый свет. Хм...
Осторожно ощупав тело, я нашёл себя в привычной спецовке. Дыр, обугленных ран и прочей жуткой всякости - навскидку не наблюдалось. На полу рядом рука нащупала увесистый болт - механически я сунул его в карман, сам себе подивившись: 'Лежит при смерти, а материалы экономит... Идиот, не?..'
Неуверенно встав на четвереньки, я прополз несколько метров - светлые очертания четырёхугольника обмануть не могли, выход там.
Нащупав замок отодвинул щеколду, навалясь всем телом. Не поддаётся.
– Василич, эй? Дед?!.
Поднявшись, я дал несколько мощных пинков железяке:
– На тебе, на... И ещё раз - на!!!..
Со страшным скрипом створка, дрогнув, пошла и в лицо ударила волна свежего ветра. Открывать глаза не хотелось (страшно), и я начал считать про себя, готовясь к худшему:
Три...
Тебя убило электричеством, по-другому и быть не могло - десять киловольт не шутка! Точней, верная смерть. Всё, что ты увидишь сейчас, Серёга, преддверие загробного мира.
Два...
Однако, тело я ощущал, с осязанием, обонянием и чёрт те чем ещё - всё в порядке. Как, кстати, и с надетой робой. Вроде. В чистилище что, тоже в спецодежде попадают? Слышу также отлично - топор и птички никуда не делись! Значит, выжил?!
Один...
Стоять с закрытыми глазами как минимум глупо, а открывать всё равно придётся! Так что сделай это прямо сейчас!
Есть.
Вокруг лес. Тот же, осенний. Над головой серое ноябрьское небо, затянутое низкими облаками. Постанция и я в ней стоим всё на том же пригорке, однако... Однако. Однако!!! Ёперный театр, мать его!!! Где я?!
Ни следов моего подъёма в гору, ни зелёной 'буханки' с Василичем и Максом... Ни даже самой дороги внизу, по которой мы приехали - я не увидел! Их просто не существовало в принципе. Повсюду, сколько хватало взгляда, желтел ровный, нетронутый ковёр из листьев. Уходящий прямиком в лес.
Я спрыгнул, ошалело осматриваясь. И только сейчас, оказавшись вне будки, уловил взглядом ещё одно невероятное изменение. Точнее, оно само бросилось в глаза, вопя о себе на весь мой обалдевший мозг. Подстанция!!! Подстанция стала красной и кирпичной! Да и номер...
Удивлённо обходя сооружение, я остановился у таблички. Провёл рукой по холодной гладкой поверхности, оставив на конденсате небольшой мазок. После, сглотнув, поднял голову и вновь вчитался в цифры. Белым на ярко-красной поверхности, выполненная трафаретом, сверху зияла надпись: 'Тэ Пэ ноль двадцать-Зе'. Куда пропала двойка?!
Здание будки выглядело старым и ветхим - таких не строят с полвека как. А если и встречаются где, то редко и на грани вывода. Из эксплуатации.
Приехали.
Достав сигарету, я опустился на корточки. Механически прикурил, глубоко затянувшись. После стал тщательно изучать поверхность зажигалки, вертя её и так, и эдак.
Гладкая! Ровный цилиндрик корпуса, отлично подогнанное колёсико. Никогда не задумывался над этим, но наверняка их изготовлением занимается целая индустрия! Это же надо: колёсико отлить в миллионных количествах, железячку, его крепящую - изготовить. Кнопочка опять же - пластмассовая, с пружинкой... И их тоже надо создать и скрепить!