Вторая Пуническая война
Шрифт:
Консул Луций Эмилий Пап с легионами выдвинулся к Аримину, чтобы прикрыть этот важнейший город и защитить Адриатическое побережье. При этом совершенно непонятно, зачем второй консул Гай Атилий Регул был отправлен с армией на Сардинию, поскольку в данной ситуации у кельтов не было флота. Однако эта глупость в некоторой степени нивелировалась тем, что у границ Этрурии находились войска под командованием одного из преторов. Но, как оказалось, этих сил было недостаточно, поскольку главный удар галлов пришелся именно на Этрурию. Исходя из того, что Аримин был защищен легионами Эмилия Папа, Конколитан и Анероест избрали другой маршрут похода на Рим. Пройдя через незащищенные проходы в Апеннинских
Страшная угроза нависла над городом. В Риме началась самая настоящая паника, о чем сохранилось красноречивое свидетельство Плутарха: «Обычно избегающие всего варварского и чужестранного и в своих суждениях о богах следующие, насколько это возможно, греческой умеренности, римляне тут, когда вспыхнула эта война, вынуждены были покориться неким прорицаниям в Сивиллиных книгах и на Бычьем рынке зарыли живьем в землю двоих греков – мужчину и женщину – и двоих галлов – тоже мужчину и женщину; по этой причине и до сих пор совершаются в ноябре тайные священнодействия, видеть которые грекам и галлам воспрещено» (Marcell. 3).
В это время претор, командующий войсками в Этрурии и до поры до времени спокойно наблюдавший за действиями галлов, неожиданно проявил активность, выступив против кельтов. Несмотря на то, что до конечной цели их похода было рукой подать, Конколитан и Анероест решили сначала разбить претора, а затем атаковать Рим. Развернув свое воинство, вожди устремились на врага. Но когда враждующие армии обнаружили друг друга, день уже клонился к вечеру. Ни претор, ни Конколитан с Анероестом не рискнули начинать сражение в наступающей темноте, а благоразумно стали располагаться на ночлег, несмотря на то, что противников разделяло небольшое расстояние.
Вожди галлов смотрели на мерцающие в ночи огни костров вражеского лагеря и обсуждали план предстоящего сражения. Они знали, что противостоять им будут на поле боя не прославленные римские легионы, а войска этрусков и сабинов, что значительно облегчало боевую задачу. Посовещавшись, Конколитан и Анероест решили обмануть противника и одержать победу малой кровью. Оставив в лагере только конницу, вожди увели всю пехоту по направлению к городу Фезулы. Пока всадники слонялись среди костров, подбрасывая в огонь хворост и создавая у претора иллюзию присутствия всей армии галлов, пешие воины укрылись в засаде. Ловушка была готова.
На рассвете претор с удивлением обнаружил, что огромная вражеская армия исчезла, а его войскам противостоит только галльская конница. Римлянин заглотнул наживку и выдал желаемое за действительное, поскольку решил, что враг в панике убегает. А раз так, то его надо преследовать. Пение боевых труб разбудило италийцев; наскоро перекусив у затухающих костров, воины стали строиться в походную колонну. Галльские наездники долго кружили вокруг лагеря, а когда увидели, что вражеское войско его покидает, поспешно умчались к своим товарищам. После этого вся конница кельтов развернулась и стала уходить к Фезоле. Увидев отступление противника, претор приказал своим воинам ускорить шаг. Ему и в голову не приходило, что он ведет свои войска в западню.
А галлы выжидали. Конколитан стоял на боевой колеснице, прикрыв рукой глаза от палящих лучей солнца, вождь смотрел на дорогу, где должна была появиться галльская кавалерия. Вскоре ему стало скучно, и Конколитан потребовал кувшин с вином. Рядом гарцевал на коне Анероест. Он радовался
Внезапно земля загудела от гула тысяч копыт быстро мчавшихся лошадей. Сообразив, что это возвращается конница, Конколитан отбросил в сторону кувшин и приказал изготовиться к битве. Вскоре показались первые всадники. Постепенно их становилось всё больше и больше, они скапливались большой плотной массой, и тогда командиры стали разводить воинов по обе стороны дороги.
В это время конные разведчики доложили претору о том, что враг прекратил бегство и изготовился к сражению. Тогда римлянин распорядился, чтобы войска по ходу марша перестроились из походного строя в боевой порядок и продолжили движение навстречу врагу. Впереди показались плотные ряды галльской кавалерии, и претор приказал трубить атаку. Этруски и сабины прикрылись большими щитами и устремились вперед, постепенно ускоряя шаг. Увидев, что противник перешел в наступление, Анероест поднял над головой меч, и воздух взорвался от громового рёва боевых труб галлов. Воинственный клич кельтов прокатился по окрестностям, и тысячи галлов со всех сторон ринулись на римскую армию. Потрясая копьем, Конколитан вел в атаку боевые колесницы, за Анероестом устремились на битву галльские всадники.
Бой был ожесточенным. Галлы с разбега вломились во вражеские ряды и стали безжалостно рубить мечами воинов противника. Тяжелые колесницы кельтов врывались прямо в боевые порядки италийцев, давя людей десятками и внося сумятицу в ряды сражающихся. Галльская конница во главе с Анероестом ударила прямо в лоб сабинам и опрокинула центр боевого построения вражеской армии. Тщетно претор пытался собрать свои рассыпавшиеся войска: галлы продолжали напирать, сметая со своего пути всё и вся. Сабины и этруски оглохли от дикого боевого клича варваров. К тому же начали сказываться численный перевес кельтов и их колоссальное преимущество в коннице. Не выдержав бешеного вражеского натиска, италийцы обратились в бегство.
Галлы недолго преследовали разбитого врага, поскольку их конница была утомлена быстрыми переходами и стремительными атаками. Это и позволило претору остановить своё разбегающееся войско и более-менее восстановить порядок среди насмерть перепуганных бойцов. Тем не менее италийцы, как и галлы, были обессилены стремительным маршем и последовавшей за ним битвой. О дальнейшем отступлении не было и речи, поэтому претор стал подыскивать место, где можно было разбить лагерь. Заметив возвышавшийся невдалеке большой холм, он отвел туда свой потрепанное воинство и распорядился возводить укрепления.
В этом сражении италийцы потеряли не менее шести тысяч убитыми (Polyb. II, 25), часть воинов разбежалась, но основное ядро армии претору удалось сохранить. Другое дело, что после понесенного поражения боевой дух этрусков и сабинов был на самом низком уровне. Конколитан и Анероест очень грамотно использовали как численное преимущество своих войск, так и ошибки противника. По свидетельству Полибия, в их распоряжении перед битвой было 50 000 пехоты, 20 000 конницы и колесниц (II, 23), в то время как у претора было под началом «сабинов и тирренов до четырех тысяч конницы и больше пятидесяти тысяч пехоты» (Polyb. II, 24). В коннице у кельтов перевес был подавляющий, чем их военачальники и воспользовались. Если бы не усталость галльских воинов, Конколитан и Анероест никогда бы не позволили разбитому противнику покинуть поле боя.