Вторая путеводная звезда
Шрифт:
– А сколько недель было?
– Девять.
– Так он считать не умеет или что?
Юля промолчала.
– Дикий, что ли, совсем?
– Ты на кавказскую кровь намекаешь? – нахмурилась Юля. – Не стоит. Я этого не люблю, имей в виду! Он ревнивый, да, но таких и у нас пруд пруди, разве нет?
– Да, – признал Серега.
– Я поначалу, после рождения Михаськи, хотела генетический анализ сделать, чтобы ему доказать, а потом раздумала. Не нужен моему ребенку отец-бандит!
– Как же это тебя угораздило за бандита замуж выйти?
– Как-как… Не знаешь, что ли, как влюбляются в ранней юности? Когда я встретила Гарри,
У него было. Он представлял.
– Более-менее, – ответил Громов.
– …Я, не раздумывая, собралась за него замуж, – продолжала Юля. – А чем он занимается на самом деле, я даже не подозревала: Гарик очень тщательно скрывал от меня, какой именно у него «бизнес»… Да и некогда мне было присматриваться: спорт отнимал все мое время…
Юля рассказывала свою историю – суд, «хаза», развод и возвращение к бабушке, – и Серега слушал ее исповедь с нарастающим изумлением. Эта малышка… Юля… Она прошла непростой жизненный путь…
Собственно, дело не в самом пути – трудные судьбы выпадают многим, уж он-то хорошо это знал в силу профессии! – а в том, что она принимала решения. Самостоятельно и круто. Не ждала, что кто-то придет и возьмет ответственность за ее судьбу на себя, как большинство женщин… да и мужчин тоже, – которых направляют по жизни родители, начальники, обстоятельства… И они плывут по течению чужой воли…
Нет, Юля формировала свою судьбу сама! Наперекор обстоятельствам! Барахтаясь и выплывая против течения, да еще таща на себе бабушку и ребенка…
– Что молчишь, Громов? Осуждаешь меня?
– Я? – удивился Серега. – Ты что! Наоборот…
– Это как, наоборот?
– Ну… Ты молодец. Я рукоплескаю мысленно. Или как там, рукоплещу?
– Ага, «щу», – усмехнулась она. – А знаешь, я рада, что тебе рассказала свою историю… Наверное, мне нужно было выговориться. Да некому… Подруги по сборной, они Гарика знали как бизнесмена, я не могла, не хотела сказать им правду… А новые, в фитнес-центре, так тем и вовсе не могла рассказать, понимаешь?
…Чтобы женщина, да не уболтала подруг, жалуясь на свои несчастья? Любая бы на ее месте уже давно бы всем растрындила вокруг, как ее муж обманул, сволочь и подлец, да какая она вся из себя жертва, несчастная и бедная!
– А ты уже и так знаешь про Гарри, – добавила Юля. – Так что тебе повезло, – с иронией усмехнулась она, – удостоился моей исповеди!
– Юль… Нормально. Мне интересно было, ты не думай… И я тебя понимаю… Я бы тоже не стал болтать, на твоем месте.
Юля даже не подозревала, что сейчас Сергей Громов, опер, мачо и вечный холостяк, сделал ей самый большой комплимент в своей жизни: он признал женскую логику равной своей!
Они оказались на крошечной лесной поляне, – не поляне даже, а так, на махоньком пятачке, вокруг которого девственной стеной стояли деревья и кусты. Люк, из которого они вышли, располагался немного наклонно под огромной
Природа ли за многие годы постаралась, бандиты ли оказались столь предусмотрительны, но внешняя сторона люка, обшитая деревом, поросла мхом и травой, – и, будучи закрытой, ничем не выделялась из общего фона.
Пахло почему-то грибами, хотя какие грибы в июле, да по такой жаре, которая иссушала Москву с окрестностями в последние две недели! Комары зудели в воздухе, норовя клюнуть в лицо, паутина липла к разгоряченной коже.
Куда же теперь двигаться?!
– И куда теперь? – озвучил общие сомнения непосредственный Гоша.
Если по-разумному, то следовало бы подождать утра, думал Кис. Ночью в лесу ориентироваться трудно, того и гляди заблудишься… Лес смыкался вокруг неприветливо, отчужденный, враждебный, словно давал понять, что пребывание человека в его владениях не приветствуется. Ночь – для зверей. А пикничок там или по грибы, по ягоды – это днем извольте! В дневные часы лес гостеприимно распахивал свои солнечные поляны, угощал, ласкал и лелеял человека. Но расписание свое он строго соблюдал, – часы, так сказать, открытия и закрытия для людей, – и в темное время он недвусмысленно намекал, что гости вторглись непрошеными, незаконно и самовольно, как воры какие. И оттого он был к ним, непрошеным, суров: ветками хлестал по лицу, за волосы хватал, под ноги коряги подсовывал, ночными шорохами, криками зверья и птиц пугал, паутиной путал, комарами изводил.
Но где-то в окрестностях, если не ближних, то не столь отдаленных, держали Юлю… И Серегу! Куда он делся, раз до сих пор молчит? Попал в плен к бандитам, как детектив предположил? Тогда вопрос: в одном месте их держат? Или в разных?
Кис голосовал за одно. Бандиты мало кому могут довериться: если уж они устроили себе поблизости запасной аэродром, то вряд ли их несколько.
– Значит, так, парни, – произнес Алексей, – давайте обозначим задачи. Мы ищем Серегу и Юлю. Но начнем с Сереги. Он явно вышел из этого подземного хода и… И пропал. Никто на него не нападал в подземелье, – иначе бы мы Серегу в нем обнаружили, – живого, полуживого или мертвого… Так?
– На все сто, – отозвался Димыч.
– Стало быть, Серега дошел до конца хода. И отсюда вышел. После чего бандиты сразу поспешили замуровать дверь у лифта, а крышку люка закрыли на замок.
– Потому что они увидели, что Громов нашел ход! – поспешил блеснуть пониманием Гошка.
– Логично, – одобрил детектив. – Раз Громов нашел ход, то и другие смогут найти! Но отсюда следует, что Серега…
– Что Громов попал в руки бандитов! Коли они увидели, что он ход нашел! – старался Гоша.
– Ну да. Непонятно только, отчего они это увидели. Оставили ли бандиты у хода кого-то нарочно дежурить или просто вернулись какое-то время спустя, – чтобы лифт замуровать, например, – а тут как раз Серега им прямо в руки вышел… Между прочим, если они оставили здесь своих людей дежурить, то напрашивается один любопытный вывод…
– Ты имеешь в виду… Что они специально мента поджидали? Чтобы в заложники взять? – сообразил Димыч.
– Сомневаюсь я, – возразил Костик, – слишком сложно, на фиг им такая комбинация?