Вторая Советско-финская война, 1941 год
Шрифт:
Справедливости ради надо сказать, что какую-то информацию о готовящемся решительном наступлении на данном направлении советское командование имело, так как в начале сентября здесь (в Лодейном Поле) начали выгружаться части 314сд, а в Петрозаводске 313сд. Там же сосредотачивалась и 272сд [4,5], но все эти силы не успели к решающим событиям и только «затыкали» все расширяющиеся бреши в советской обороне. О настроениях, царивших в эти дни в штабах войск Карельского фронта и советско-партийных органах Карелии говорит такой совершенно неожиданный факт (далее цитата из [6]). «При подходе противника из заключенных, трудпоселенцев, вольных и подневольных рабочих и лесорубов спешно сформировали две стрелковые дивизии по 15 тысяч штыков каждая: одну в Подпорожье, другую – в районе Свирьстроя, у 2-й ГЭС. Но как только этот специфический контингент вышел из-за колючей
17.2. Противостояние на Свири.
Изначально по планам Маннергейма (заявленным им в открытых выступлениях) река Свирь предполагалась как некий естественный пограничный рубеж между новой Великой Финляндией и какими-то остатками от России. Считается, что финская армия, выполнив свою задачу-максимум в данном районе, остановилась сама собой. Но тем не менее… Состоялось форсирование водной «пограничной» преграды и захват плацдармов на южном берегу. Плацдарм, на всякий случай, до 100 км по фронту и до 15-20 км в глубину. Можно целое государство основать. И немцам, и финнам в сентябре, вроде бы, оставался последний рывок, даже «рывочек» до замыкания второго кольца вокруг Ленинграда, но не вышло… Причины разные.
Финны утверждают, что Маннергейм и не собирался идти дальше на юг на соединение с немцами, а наши историки говорят, что финны не смогли преодолеть упорную советскую оборону. В этом вопросе можно ломать копья еще 80 лет, тем более при наглухо закрытых советских архивах. Как бы там ни было, прорыв финской армии с 4 по 7 сентября к реке Свирь радикально изменил стратегическое положение Ленинграда. Впрочем, как и последовавшее через 3 недели падение Петрозаводска.
Интересно, что 11 сентября глава МИД Финляндии проинформировал посла США в Хельсинки о неучастии его страны в штурме Ленинграда. В свою очередь, 3 октября после завершения боев за Петрозаводск госсекретарь США поздравил посла Финляндии в Вашингтоне с «освобождением Карелии» [1].
17.2.1. Мерецков и 7-я Отдельная армия.
23 сентября 7-я армия становится отдельной и подчиняется напрямую Ставке – география боев обусловила целесообразность такой акции. Командарма Гореленко сменяет генерал армии (!) Мерецков как «специалист» по Северу (Гореленко стал зам.командующего). Для Мерецкова -бывшего командующего Ленинградским военным округом и, тем более, бывшего начальника Генерального штаба РККА – назначение на армию не ахти какое, но, учитывая откуда прибыл Мерецков (а прибыл он едва ли не с того света – с Лубянки), назначение это для будущего маршала стало чудесным спасением. У Сталина в начале войны генералы расходовались быстро: по данным из [7] за 1941 год погибло, попало в плен, умерло, расстреляно не менее 107 генералов и равных им по званию комиссаров. Ну, а поскольку Мерецкову кроме пьяной генеральской болтовни предъявить оказалось нечего, то ему и было позволено покомандовать не самой мощной армией и не на самом «горячем» участке войны.
Кирилл Афанасьевич сразу с тюремных нар попал в полуокруженный Петрозаводск, штурм которого финны как раз и начали 20-21 сентября, и принял на реке Свирь полностью деморализованные остатки 7-й армии. Почти с ходу Мерецков издает такой интересный приказ (ЖБД-7А от 6.10.41): «Личной проверкой Командарм Генерал Армии тов. Мерецков установил, что в армии никто по деловому не занимается учетом людей и вооружения, что командиры и комиссары частей и соединений не знают сколько у них бойцов, какие за день потери в людском составе и вооружении, не выявляя преступной убыли оружия и тем самым покрывают предателей и изменников бросивших оружие. Учет запущен» (орфография сохранена). Вот такая вот была война.
Сменив Гореленко, Мерецков энергично пытается спасти положение как под Петрозаводском, так и на реке Свирь. Финны закрепились на Свири на плацдарме от Онежского озера до поселка Лодейное Поле к 20-м числам сентября, причем последний оставался в наших руках. Далее до Ладожского озера линия фронта шла по реке, а вот вблизи устья уже наши войска имели небольшой плацдарм на северном берегу Свири. Против этого плацдарма стояла немецкая 163пд (без одного полка), выше по реке четыре дивизии финского VI ак. Наши войска на Свири состояли из пяти дивизий (368сд, прибывшая из Вологды, 114сд из Иркутска, 21сд
В конце сентября-начале октября следует попытка противника форсировать Свирь и в ее нижнем течении, но у финнов не получилось. Вернее сказать, попытка эта была нейтрализована приведенными к тому времени Мерецковым в чувство советскими войсками. 21-22 октября два батальона 314сд в свою очередь захватывают плацдарм напротив Лодейного Поля и удерживают его несколько дней. Там же почти все и остались – финны говорят о 600 убитых наших солдат – эвакуация с плацдарма не была разработана [9]. В результате захвата противником железной дороги от Лодейного Поля на восток, на Вологду (ж.д. ветка проходит южнее реки) 7-я армия оказалась отрезанной от баз снабжения и месяц, вплоть до освобождения Тихвина в начале декабря армия держалась на запасах Свирьстроя (стройка ГЭС).
Как бы там ни было, но бои на Свири к концу осени также сошли на «нет». Финны, похоже, были удовлетворены обладанием своеобразного предмостного укрепления на южном берегу реки в виде плацдарма 100х15км перед основательной водной преградой и своей «пограничной» рекой. Немцы не сумели выйти через Тихвин на соединение на Свири с финнами, более того, 8 декабря им пришлось оставить Тихвин (чем было значительно облегчено снабжение Ленинграда) и расстаться с мечтой о создании второго блокадного кольца вокруг города.
17.3. Бои за Петрозаводск.
Петрозаводск обороняли остатки частей Петрозаводской Оперативной группы генерала Антонюка, но почему-то, именно обороной города руководил бывший командарм-7 генерал Гореленко. Под его началом были сосредоточены внушительные (на бумаге) силы: четыре стрелковые дивизии, бригада, местные «истребители» и ополченцы с чекистами из НКВД. Всего 17800 человек при 37 орудиях (это «кот наплакал») и 30 танках. Дивизии эти были собраны «с бору по сосенке» из разбитых в предыдущих боях частей. Так, 313сд, хотя и прибыла из резерва Ставки, под Петрозаводск отправила только один стрелковый полк (остальные ушли на Свирь) и артиллерийский полк, правда, имеющий целых 24 орудия. 272-я дивизия прибыла в двухполковом составе. 37сд сформирована из остатков 52-го стрелкового полка 71сд, 1061 полка (из запаса) и 15-го мсп НКВД – всё это без артиллерии при 19 пулеметах (данные о войсках взяты из [10]). Еще и стрелковая бригада, собранная из «местных ресурсов». Малочисленные подразделения без боевой слаженности при постоянных переформированиях и переподчинении никак не могли противостоять слаженному натиску VII-го армейского корпуса финнов (четыре дивизии и бригада), и уже 2 октября финны вошли в столицу Карело-Финской АССР.
Во всех работах по обороне Петрозаводска и боях на Ладожско-Онежском перешейке осенью 1941 года (особенно в материалах советского периода) для усиления ноты «глобального численного и технического превосходства» финнов на этих участках говорится о поддержке финского наступления несколькими танковыми батальонами (!). Хотя, как уж неоднократно упоминалось ранее, танковый батальон во всей могучей финской армии был один-единственный. Но и тот едва ли добрался до Петрозаводска в изначальном составе после двух месяцев боев. Основополагающая советская монография по войне в Карелии [11] грешит подобными «плачами Ярославны» во многих случаях, при этом негодуя во вступительных строках о неких фальсификаторах истории, бороться с которыми, как раз, и суждено этому квазинаучному бреду. Так, при прорыве финнов от рубежа реки Тулокса (северо-восточное побережье Ладожского озера) к реке Свирь с 4 по 8 сентября там же утверждается о поддержке финских наступающих колонн многочисленными пикирующими бомбардировщиками. Хотя в финских ВВС таковых в то время не числилось ни единого, а пикировщики Ю-87 люфтваффе базировались слишком далеко от данной зоны боев, чтобы они могли помочь союзнику. В боевых донесениях по штабу 7-й армии за весь сентябрь [12] какого-либо существенного воздействия мифических пикирующих бомбардировщиков на наши войска при прорыве финнов с 4 по 8 сентября никак не отражено. Равно как и присутствие под Петрозаводском «нескольких танковых батальонов» противника. В ЖБД-7А за сентябрь м-ц упоминаются только от 10 до 15 танков противника. Да и не до союзника было в то время немцам: к 8 сентября они вышли к истоку Невы и взяли город и бывшую крепость Шлиссельбург, замкнув тем самым кольцо вокруг Ленинграда.