Вторая ступень
Шрифт:
Глава 15. В новом доме
7 декабря 2068
– Итак, каковы успехи в НИИ?
– После назначения Бессмертновой ответственной за адаптацию объектов дела ощутимо пошли в гору. И хотя Цапин страшно этим не доволен, но факты - упрямая вещь.
– Упрямая вещь?
– Канев пожевал на губах странную фразу, - Упрямой я бы назвал саму Бессмертнову. Но, судя по отчетам, до завершения процедуры считывания ещё далеко. И это даже при её рвении. Я всё правильно понял?
–
– Причины?
– Цапин полагает, что при изготовлении биообразцов тел были допущены непростительные ошибки.
– Конкретнее!
– Обвиняет Бессмертнову в недостаточном изучении телесных привязок пси-образов и в халатном отношении к подбору эмоциональных катализаторов. Она в свою очередь...
– ... обвиняет его, - закончил Канев.
– Нет.
– Нет?
– Канев удивленно поднял брови.
– Она упирает на гиперчувствительность объектов. Её предположения сводятся к тому, что ждать получения регулярных всплесков эмоций на модельных площадках бесполезно. Это возможно для рядового сознания. Но не для наших объектов.
– Что предлагается?
– Бессмертнова предлагает выпустить объекты в общую пси-сеть. С одной стороны, это безусловно опасно. Один прокол, и всё может рассыпаться как карточный домик. С другой, иных конструктивных предложений пока нет. Потому есть мысль, нагружать их работой в пси-сети. Именно, нагружать. Не имитировать, а выжимать. Иначе, они просто будут почивать на лаврах своей исключительности. И пользы не будет никакой. Поэтому мы заключаем с ними контракты на обкатку новых проектов в пси-сети, они дают подписку о неразглашении...
– Дают чего?
– Канев не на шутку удивился.
– Это обычная процедура их времени. Собственноручно написанное обязательство неразглашения полученной информации. Это чисто психологический момент.
– Понятно, - усмехнулся Канев, - А что за контракты?
– Они весьма сильно беспокоятся финансовым обеспечением своего дальнейшего существования. Для их спокойствия мы и предложили долгосрочные контракты. На двадцать лет. В ценах они уже прилично ориентируются. Так что рады-радёшеньки.
***
8 декабря 2068
Олег вышел из своей комнаты и, едва ступив на лестницу, заметил сидящего у огромного окна Леонида. Тот устроился прямо на полу у занимавшего всю стену витража и смотрел в темноту ночи. Олег подошёл. И тоже посмотрел. Ночная мгла спрятала стальную громаду города. Затянутый инеем двор выглядел непривычно пусто. Совсем не так, как заваленные снегом дворы их времени. Свет уличного фонаря, белый с резковатым фиолетовым оттенком, и то был какой-то чужой. Всегда находящий гармонию в тишине и одиночестве Олег внезапно ощутил, как не хватает простого и на первый взгляд бессмысленного общения. Ему вдруг показалось, что этот сон кончится, кончится прямо сейчас. Да! Прямо сейчас с мягким шорохом откроется дверь в кухню, оттуда хлынет тёплый домашний свет вперемешку с запахом маминой стряпни, и тихий голос попросит его оторваться от виртуальных похождений и пойти поесть...
Олег прислонился лбом к окну. Новомодное стекло не желало передавать человеку даже частицу уличного холода. И он ощутил лишь тёплую и гладкую поверхность. Но эта теплота оказалась неожиданно чужой и отталкивающей.
Олег тут же очнулся от грёз, сглотнул комок.
– Леонид, пойдем ко мне.
– Зачем?
– в голосе равнодушия было хоть отбавляй.
– Поговорим.
– Говори. Я слушаю.
– Нет. Ты не слушаешь, ты в воспоминаниях. Тонешь в воспоминаниях.
Леонид опустил голову, несколько секунд созерцал имитирующие дерево пластины пола, затем медленно встал и двинулся за Олегом.
Дом Зарубского, вовсе не казавшийся великим снаружи, был достаточно просторен. Сделанная по индивидуальному заказу проектная разработка совершенно непостижимым образом позволила создать удачное сочетание пространства и уюта. Эта редкая особенность была замечена каждым из ребят. Но если Олег с Леонидом просто отметили, а через полчаса и думать об этом забыли, то Майя заподозрила неладное и даже обозвала про себя “научным колдовством”. Потихоньку она промерила шагами внутренне пространство, а позднее, выгуливая по двору пса, уточнила внешние размеры. К её и радости и, одновременно, разочарованию дом оказался лишён каких-либо пространственных ухищрений. В своё время Феликс Николаевич обожал принимать гостей, и проект дома разрабатывался с учетом частых визитов друзей. Поэтому ребята разместились с полным комфортом. У каждого в распоряжении был целый гостевой блок: спальня с рабочим кабинетом и санузлом.
Леонид расслабленно плюхнулся в мягкое кресло. Олег сел напротив и внимательно посмотрел на товарища.
– Ну, и как тебе свободная пси-сеть?
Леонид безразлично пожал плечами.
– Слушай, я ведь не просто так спрашиваю, - Олег был настроен решительно, - Я хочу сравнить наши ощущения.
– Зачем?
– Леонид наконец-то соизволил ответить.
– Затем, что мне непонятны слова Попова.
– Какие ещё слова?
– Леонид прикрыл глаза, хотя они и так сидели в полумраке.
– Не притворяйся, что не понимаешь. Я уверен, что ты это почувствовал. Майка тоже. Но она мала ещё.
– Что я почувствовал?
– Леонид деланно говорил через силу.
– Что он нам врал.
Леонид приоткрыл глаза и внимательно посмотрел на Олега.
– В чём врал?
– В том, что свободная пси-сеть сильно отличается от тех порталов, в которых мы были до этого.
Леонид замолчал, переваривая услышанное. Но через минуту возразил:
– Но ведь она действительно сильно отличается. Ощущения...
– он опять запнулся, подбирая слово, - Не такие. Тоже реальные, но совершенно не такие. Хм... Это же правда. Но...
– Но ты почувствовал, что он врал?
– не прекращал допытываться Олег.
– Да. Только не понимаю... А зачем?
Олег сокрушённо сплюнул.
– Вот и я не могу понять. Но, что он врал, уверен на все сто. Значит... значит, по его мнению пси-сеть не отличается от тестовых порталов.