Вторая жена:цена развода
Шрифт:
Тогда меня накрыла истерика. Я не могла дышать, не могла думать, слёзы застилали глаза, а воздух стал густым, вязким. Я не могла поверить, что это случилось. Не могла принять, что тот, кто клялся мне в вечной любви, кто обещал, что будет рядом, несмотря ни на что, теперь принадлежит другой. И что самое ужасное – это квартира. Квартира, которую я с таким трепетом выбирала и обустраивала, думая, что она станет нашим с Салманом местом уединения, нашим маленьким миром, нашей крепостью. Теперь она принадлежала ей. Амина будет там жить. Там, где должна была быть
Это было как в плохом сне. Я металась по комнате, не находя себе места, не понимая, что делать дальше. Как мне жить с этим? Как пережить предательство, которое разрывает душу на части? Я не могла успокоиться. Мама пыталась меня утешить, но её слова были как далекий шум, доносящийся сквозь глухие стены. Я слышала только одно: он ушёл.
Салман решил поселить Амину отдельно, вдали от меня, в этой квартире. Как будто это могло изменить суть происходящего. Как будто раздельное жильё могло сделать эту ситуацию менее болезненной для меня. Но ничего не могло смягчить мою боль. Она сжигала меня изнутри.
Я надеялась до последнего. Я до последнего верила, что Салман не сможет так поступить. Что его любовь ко мне окажется сильнее желания иметь ребёнка. Но он выбрал её. Выбрал её и возможность продолжить свой род, а меня оставил одну, с моими разрушенными надеждами и мечтами.
Мир рухнул.
***
В тот вечер я не смогла вернуться домой. Просто не смогла. Сама мысль о том, что я увижу его после этой первой ночи с ней… Как он вернётся, отведёт глаза или, наоборот, посмотрит прямо на меня, как будто ничего не случилось, как будто он всё тот же Салман, которого я знала и любила. Но теперь он не только мой. Теперь он делит свои ночи с другой. Я не могла этого вынести.
Как бы я ни любила его, как бы ни старалась оправдать его поступки – это оказалось выше моих сил. Моя любовь к нему, вся та нежность и привязанность, которые я лелеяла в себе, рушились под тяжестью этого унижения. Я больше не могла думать о нас, о нашем будущем. Как я могла теперь смотреть на него и не видеть, что он уходит к ней? Что я больше не единственная женщина в его жизни?
Я помню, как сидела на улице, ощущая холодный ночной ветер, и в моём сердце разрасталась пустота. Последний раз мне было так больно, когда умер мой отец. Тогда, казалось, я никогда не смогу оправиться, но мама была рядом. Мы вместе пережили это горе. Но это… Это предательство было ещё более невыносимым. Это была потеря, но потеря наяву, когда человек, которого ты любишь, всё ещё здесь, рядом, но он уже не твой. Уже не полностью принадлежит тебе.
Утро настало тихо и безмолвно. Я проснулась на диване в комнате мамы, но сон не оставил во мне ничего, кроме тяжести. Я медленно поднялась, чувствуя, как боль в сердце вновь возвращается, сжимая меня в своих тисках. Я знала, что мне нужно поговорить с мамой, но мысль о том, что она может мне сказать, пугала.
Когда я вошла на кухню, то сразу заметила, как мама готовит мою любимую кашу. Дым поднимался от плиты, и аромат пищи проникал в воздух, но я не могла насладиться им. На меня навалилась очередная
– Доброе утро, Лейла, – сказала мама, оборачиваясь ко мне с нежной улыбкой. – Я приготовила твою любимую манную кашу с топленым маслом.
Я попыталась улыбнуться в ответ, что мне не далось. Вместо этого, слёзы уже подступали к глазам. Я села за стол и, чувствуя, как в груди закипает волна эмоций, не смогла сдержаться.
– Почему? Почему так? – я почти выкрикнула, ощущая, как меня сжимает от боли. – Ты подарила отцу только меня. Я – единственная твоя дочь. Но он не взял другую жену, не предал тебя, не делил себя с кем-то ещё!
Мама замерла, её лицо было спокойным, но в глазах я заметила искры старых ран. Она знала, о чём я говорю.
– Это было другое время, Лейла, – наконец произнесла она тихо, как будто каждое слово давалось ей с трудом. – Твой отец… он был другим человеком. Мы прошли через многое вместе. У нас был маленький домик, в котором мы никогда не жили богато, всегда нуждались в чём-то. Но мы были счастливы, несмотря на эту нужду. Он, возможно, тоже мечтал о большем, но он выбрал нас. Он любил меня так, что не мог себе позволить ещё одну женщину, даже если это было бы ради детей.
Её слова резали, как лезвие. Отец выбрал её, несмотря на трудности. А Салман? Он выбрал другую.
– Я не смогу, мама, – прошептала я, чувствуя, как внутри меня всё разрывается. – Я не смогу делить его с ней. Он был только мой. И теперь… теперь он с другой.
Мама подошла ближе и обняла меня, прижимая к себе. Я разрыдалась, не в силах сдержать поток слёз. Вокруг нас стояла любимая каша, блинчики, обожаемое мной с детства малиновое варенье но в этот момент меня не интересовали ни еда, ни утро. Всё, что я могла – это погрузиться в свою боль, оставаясь в объятиях матери. Я знала, что мне нужно принимать решение, но сейчас единственным моим желанием было утонуть в своих чувствах.
Глава 8
Спустя три дня, когда тишина вокруг меня стала невыносимой, я поняла: Салман не собирается приезжать за мной. Не собирается умолять вернуться или просить прощения. Он, похоже, был вполне удовлетворен своим выбором. Эта мысль сжала моё сердце в тиски, и я почувствовала, как мир вокруг начинает рушиться.
На четвёртый день, когда я сидела в тишине, я приняла решение: я не могу больше жить в этой тени предательства. Я не смогу оставаться в месте, которое больше не будет для меня домом. Я собрала всю свою смелость и обратилась к маме.
– Мама, я хочу развестись с Салманом, – произнесла я, стараясь говорить спокойно, хотя в душе бурлили эмоции. – И я прошу тебя продать наш домик. Нам нужно уехать в другой город, подальше от этого кошмара.
Мама посмотрела на меня с недоумением, её лицо изменилось, как будто я только что ударила её.
– Лейла, ты не можешь так говорить! – возразила она, её голос дрожал от волнения. – Это наш дом! Последняя память о твоём отце. Я не могу просто взять и продать его. Я хочу прожить свою старость здесь, вспоминая о своём любимом муже!