Вторая жена. Часть 3
Шрифт:
Наима ступала осторожно. Факел отбрасывал причудливые тени на стены храма. Созданный из камня, он был лишь своеобразным обманчивым миражем, с помощью которого человек по имени Исхан, называвший себя жрецом Великого Змея, обманывал людей, тех, кто населял Хайрат, как, впрочем, и старого правителя города, тело которого уже давно поедали падальщики в степи.
Здесь, под песками и сухой землёй города, находились подземелья. Построенный над каменными пещерами, маленький храм скрывал в себе многие тайны и сейчас, шагая по ступеням вниз, старая ведьма то и дело оглядывалась, ожидая подвоха и уверенная в том, что не мог Исхан оставить проход в свои пещеры без охраны.
В
— Здесь! — сказала она вслух. Эхо подземелья коротко повторило её слово, зашипев, словно змея: «Есь, есь...», — и Наима порадовалась, что вошла в храм одна, оставив приспешников глупого мудреца Давлата за его дверью. Это удалось сделать легче, чем она рассчитывала. Стоило лишь намекнуть им о том, как разгневается божество варваров, если захватчики и убийцы детей Хайрата проникнут в святая святых...и стража, приставленная новым правителем, осталась стоять за стенами, покорно ожидая возвращения ведьмы. В бою они были свирепы, сейчас же, когда сражаться больше было не за что, воины, не умевшие более ничего, кроме как убивать, казались Наиме беспомощными.
Размышляя о стражниках, старая женщина продолжала медленно спускаться. В ноздри ударил странный запах разложения, и ведьма остановилась прислушиваясь.
Когда стихли её шаги, темнота впереди застыла, но стоило Наиме сделать шаг, как она различила странное дребезжание где-то там, внизу.
— Думаешь остановить меня своими штучками, глупый жрец? — проговорила она и продолжила спуск.
Со стен, сочившихся странной чёрной влагой, словно слезы тьмы, свисала густая паутина. Иногда Наиме приходилось разрывать её руками, чтобы очистить себе путь и обилие тонкого прозрачного препятствия заставляло старуху насторожиться.
«Кто-то же должен её плести!» — подумала она.
Не будь сейчас амулета у Сарнай, не страшилась бы ведьма каких-то, пусть и даже огромных, пауков. Что они были бы для неё, с прежней силой? Иногда Наима ощущала, как бьётся в её груди магия. Бьётся, закованная в цепи, которые просто на сбросить, не разорвать. А как хотелось распрямить плечи и стряхнуть с себя власть Сарнай. О, с каким удовольствием она бы вырвала сердце из груди рыжеволосой воительницы. Вырвала бы только для того, чтобы на глазах умирающей, вонзить зубы в еще бьющееся и такое живое сердце. Давно мечтала отомстить за своё унижение. Сколько лет находилась под пятой сумасшедшей первой жены? А после в руках её соперницы, этой наивной глупышки, видевшей мир не в таким красках, в какие он был раскрашен на самом деле!
«Принцесса Майрам и воительница Сарнай!» — подумала она, испытывая одновременно ненависть к обеим. К одной — за её неоправданную жестокость, к другой, за её бесхребетность и доброту. Наима не терпела ненависти к себе, но еще больше ненавидела жалость. Что ж, если все пройдёт так, как она замыслил, то появится шанс разделаться с обеими хозяйками. Разделаться так, что обе будут выть от боли, наполняя уши Наимы сладкими криками и стонами.
Ведьма вздрогнула, прогоняя мечты. Какими бы сладкими они не казались, сейчас ей стоило быть настороже. Вот впереди в переплетении густой паутины мелькнуло, как ей показалось, что-то белесое, огромное. Существо скользнуло мимо, исчезая в темноте, а старуха бесстрашно разорвала преграду руками, оставляя за спиной лишь клочья паутины и продолжая спуск вниз.
От былой жары,
Свет факела впереди высветил паутину, еще более густую и белую, цвета топлёного молока. Наима заметила в самой глубине затаившуюся тень. Недолго думая, она протянула перед собой руку и ткнула факелом в переплетение тонких нитей.
Паутина занялась в один миг. Вспыхнула, распространяя в воздухе удушливую вонь и наполняя темноту теплом. Ведьма попятилась назад, проследив за тем, как мечется в своёй ловушке паук и как сгорает, окружённый пламенем.
Все прогорело слишком быстро. Гулко упало на ступени тяжёлое тело твари. Многочисленные обожжённые лапы подогнулись, превратив паука в комок горелой плоти, а два ужасных глаза потухли.
Ведьма пошла дальше, отпихнув ногой паука, следуя за пламенем, которое пробиралось в глубину подземного хода, уничтожая паутину и её опасных хозяев, а старуха, с улыбкой на губах, думала о том, что зря не подожгла паутину раньше.
«Было бы не так холодно!» — усмехнулась она криво.
Но вот и дно подземелья. Остатки паутины, потемневшей и сбившейся в комья от паучьей слизи, висели на стенах, но Наима едва посмотрела на них, как не удостоила взглядом и съёжившиеся после огня тела пауков, властителей пещер. Через одного даже переступила, а второго, размером поменьше, пнула ногой, заметив, как сократились длинные мохнатые лапы: существо еще было живым, но умирало.
Ведьма хмыкнула и осмотрелась. Впереди была пещера, такая глубокая, с высокими потолками и стенами, покрытыми слизью. На них отражалось пламя, но тьма впереди не рассеялась, даже когда ведьма преодолела часть пути. А затем она увидела то, что искала и улыбка, жёсткая и самодовольная, тронула ее губы. Она ожидала увидеть нечто подобное, но все равно немного удивилась тому, что обнаружила под храмом Великого Змея.
— Ты, Исхан, был ещё тот хитрец! — пробормотала она, продолжая идти. — Просто под носом у своёго повелителя Вазира... — ведьма не договорила, поднимая руки и прощупывая пространство впереди остатками своёй силы, той, что едва пробивалась из-под власти амулета, как пробивается трава из-под плиты перед дворцом в саду. Ей бы сейчас сбросить оковы, удерживающие магию, стряхнуть с себя гнёт проклятья, данного амулетом, но нет. Сарнай так просто не отдаст свою рабыню, даже если Давлат попросит её об этом, даже если пообещает место рядом с собой. Наима знала, что воительница никогда не откажется от своёй власти, которую имеет над ведьмой. Только не по собственному желанию и нужно было что-то более сильное и особенное, чтобы она могла это сделать.
Подушечки пальцев старой ведьмы начало покалывать от избытка магии, которой была буквально укутана пещёра и странное сооружение, стоявшее на постаменте.
Это была дверь. Огромная, каменная, тяжёлая. Которую, казалось, было невозможно сдвинуть простому смертному. Наима обошла кругом, не рискуя переступить черту, за которой находилась защита. Она не отказала себе в любопытстве посмотреть на то, что прятал ото всех старый жрец.
— Великий Змей мне в помощники! — вырвалось невольно у старухи, и она чуть склонила голову набок, рассматривая странные узоры на двери: они открылись ей, когда ведьма оказалась по другую сторону двери, обойдя её полукругом.