Вторая жена
Шрифт:
— Я могу праздновать. когда мне захочется, — был ее ответ.
— Вы виделись с Мартином?
Пейдж ощетинилась:
— Я не желаю твоего вмешательства.
— И?
— Он приезжает на выходные. Но я не принимаю его назад, Минти. Как я уже говорила, я слишком занята детьми, чтобы быть еще и женой.
В доме номер семь меня ожидала привычная сцена. Ева, как подкошенная лежала в кресле, а мальчики у себя в спальне затеяли небольшую победоносную войну. Рука Евы лежала на столе, и я встревожилась, такая
— Смотри, — решительно сказала я, взяв ее за руку. — Это никуда не годится. Прошло уже несколько месяцев, а ты так и не поправилась. Ты должна поехать домой повидать семью.
Она подняла на меня сияющие глаза.
— Домой? — она набрала полные легкие воздуха, словно уже дышала ароматами родных полей и гор. Это развеяло мои последние сомнения.
— Ты поедешь домой на две недели, побудешь с семьей, друзьями, а затем вернешься.
— Я закажу билет на поезд. — Ева подскочила на ноги, ее лицо сияло безмятежной радостью. — По телефону, прямо сейчас.
— Но это же два дня в один конец. Тебе надо лететь самолетом.
— Деньги, Минти…
Цифры с быстротой молнии промелькнули в моем мозгу. Еве был нужен отпуск, она нуждалась в своей матери. Четыре дня в поезде не дадут ей покоя. Мне нужна здоровая и сильная Ева.
— Я оплачу твои авиабилеты, и ты поедешь, как только мы их получим.
Я поднялась наверх, прикидывая, сколько денег останется на моем счету после покупки билетов и уплаты долга Поппи. Рождество придется провести в режиме экономии. Я мысленно вычеркнула из списка расходов новое платье и стрижку, как совершенно ненужное сезонное легкомыслие. Я вполне могла обойтись без них.
День накануне Сочельника был унылым и пасмурным, белое пятнышко солнца на сером небе воспринималось как недоразумение. Я загнала машину на парковку и вышла наружу. Было очень холодно, я застегнула свое синее шерстяное пальто на все пуговицы и подняла воротник. Я дышала запахом гниющих листьев и жареных сосисок из закусочного фургона, припаркованного невдалеке. Я наслаждалась минутами свободы, позволяя мыслям беспечно проплывать в моем мозгу, прежде чем снова взнуздать их и решительно натянуть поводья. Такие моменты, как этот, позволяли мне оставаться в здравом уме.
Я уже начала думать, не забраться ли мне обратно в теплую машину, когда серебристо-серый автомобиль припарковался рядом со мной. Одна из дверей распахнулась, и Лукас вывалился из салона.
— Мама!
За ним следовал Феликс.
— Мама!
Оба сжимали в руках книги с изображением динозавров на обложке. Феликс практически сунул мне его в лицо. С сиденья водителя поднялась женщина в твидовом пиджаке, черных брюках и ботинках.
— Привет, — сказала Роуз.
Она заперла машину, и, сопровождаемые мальчиками, мы двинулись в направление пруда.
— Лукас плохо пообедал, — сообщила Роуз. — он был слишком возбужден после выставки о тиранозаврах. Когда модель тиранозавра съела модель добычи и щелкнула зубами,
— Не было ли это слишком?
— Да уж, это было слишком!
Мы один раз обошли вокруг пруда, этого оказалось достаточно. Посреди пруда был устроен фонтан, к этому моменту ландшафтные амбиции муниципального Совета были удовлетворены, а деньги закончились. Было слишком холодно. По взаимному молчаливому согласию мы направили наши шаги к машинам.
— Какие у тебя планы? — спросила я Роуз.
— После Рождества поеду на ферму к Хэлу. Я не видела его уже несколько недель. — ее лицо выражало радость ожидания. — Потом во Вьетнам, думаю. Есть кое-какие задания.
Мы стояли около своих машин.
— Спасибо тебе большое за сегодняшний день, — сказала я. — Я так благодарна. — Я выудила из сумки свой ключ, к которому прилипла конфискованная у Лукаса жвачка. Роуз извлекла свой ключ из зеленой лакированной сумочки из крокодиловой кожи с большим замком.
— В следующий раз я возьму их в зоопарк. Когда немного потеплеет.
Мы потянулись друг к другу и, неловко столкнувшись щеками, обменялись легким поцелуем.
— Спасибо, — снова сказала я.
— Все было прекрасно. — она поцеловала Феликса и Лукаса в макушки. — Будьте хорошими мальчиками и помните, что я вам сказала.
Когда близнецы были пристегнуты на своих сиденьях, мы с Роуз разъехались в противоположных направлениях. Прежде, чем исчезнуть, Роуз нам бибикнула. Я ехала, наблюдая, как люди возвращаются с работы. Казалось, весь мир был заполнен влюбленными парами. Идущими рука об руку. Болтающими. Передающими друг другу воду или жареный картофель. Некоторые шли в обнимку. Один мужчина засунул руку в задний карман джинсов своей подруги. На углу Альберт Бридж-роуд и Баттери Бридж-роуд целовалась парочка. Проезжая мимо, я мельком взглянула на лицо девушки. Восторг, словно лучи рассвета, освещал ее лицо. Мои глаза горели от слез.
Я перестала читать руководства о самопомощи. Я поверила статистике. «С большой долей вероятности могу сказать, — пришел к выводу некий эксперт, — что чаще всего покупателем этих изданий является тот, кто уже покупал подобные книги в течение последних полутора лет». Естественно, напрашивался вопрос: если руководства самопомощи так хорошо помогают в решении наших проблем, почему кому-то нужно снова покупать книги на ту же тему?
— Что Роуз велела вам помнить? — спросила я наконец у ребят.
Лукас ответил сразу:
— Хрр, хрясь-хрясь. Так динозавр съел лошадь.
— Это была не лошадь, — возразил Феликс. — Другой зверь.
— Мальчики, что же Роуз просила вас запомнить?
В зеркало заднего вида я наблюдала, как Феликс с усилием морщится.
— Она сказала, что мы с каждым днем становимся все больше похожи на папу, — сказал он.
Я слизнула слезинку в углу рта. Правило номер шесть сформулировала сама Роуз: надо держаться, и это тоже пройдет.