Вторая жена
Шрифт:
Когда я привела Барри посмотреть картину в галерею Маркуса, сам Маркус сидел за столом, низко склонившись над ноутбуком. При нашем появлении он поднял глаза, и я была потрясена: он выглядел значительно старше, чем я его запомнила. Он смотрел на меня пару секунд, и я видела, как вспышка безотчетной надежды погасла в его глазах, когда он понял, что я пришла не по поручению Гизеллы. Я познакомила обоих мужчин и объяснила, что Барри хочет сделать инвестиции.
Маркус кивнул, легко и естественно возвращаясь о образ профессионала, и я подумала, насколько он все-таки лучше Роджера. Пока Барри патрулировал
— Как дела у Гизеллы?
— Думаю, хорошо. Мы довольно давно не виделись.
Он не стал переходить к светской беседе — еще одно очко в его пользу — и заговорил сразу о главном.
— Мне кажется, она не понимает, что я не хотел иметь просто жену. Я хотел ее саму. Не для того, чтобы проверять запасы варенья и составлять меню к ужину. Но когда дело дошло до принятия решений, она предпочла его. Гизелла слишком привыкла быть профессиональной женой.
— Я считаю, что вы правы.
Правота Маркуса, однако, не утешала его.
— Что может дать ей Роджер? Тупое существование потребителя… и Роджер не любит ее так, как любил я.
С сожалением я отметила, что Маркус говорит в прошедшем времени.
— Это не тупое существование, Маркус, — сказала я. — Просто другая жизнь.
Барри отошел от «Крадущегося» и указал на «Киотский протокол».
— Я возьму эту. — он обернулся к Маркусу. — Вы уверены, что я не выбрасываю деньги на ветер?
Маркус даже не моргнул.
— Не могу сказать определенно.
Вот каким образом на стене «Парадокса» появился Шифтака.
— Минти, — Барри наконец закончил свою речь. — У тебя есть какие-то предложения?
Я достала свои заметки.
— Помните, в прошлом году мы обсуждали идею программы о среднем возрасте? тогда она не прошла. Но вот что из этого получилось. Трехсерийный фильм о том, что значит быть родителями. «Дитя любви». Формат? Каждая серия длительностью в час представляет родителей, рассказывающих о личном опыте, и комментарии экспертов. Сериал освещает вопросы: какие изменения и деформации претерпевают люди, становясь родителями? Можно ли заранее подготовиться к ним? Как это влияет на мужчину и женщину физически и эмоционально? Как дети влияют на брак и дружбу? Чем родители подростков отличаются от родителей малышей? Как справиться со стрессом, когда чувствуешь свой провал в качестве родителя? Как удается воспитывать детей одиноким родителям?
Хороший вопрос. Каково быть матерью-одиночкой? Крис поднял бровь и сделал пометку в блокноте. Я продолжила:
— Особенность программы в том, чтобы подавать материал в новом аспекте и не уходить от шокирующей правды. интервью должно быть предельно честным и содержать то, что большинство родителей действительно думает. Дети меняют нас. Мы не всегда их любим. Дети могут разрушить брак. Вот для начала.
— Любые стороны отношений? — спросил Крис.
— О, да, — ответила я. — Здесь много интересного и неожиданного. — я подумала о своих прекрасных сыновьях и ощутила душевный подъем. — Но я оставлю это родителям. Они должны говорить сами. — я взяла папку и вручила ее Барри. — Мы можем сделать программу сильную, яркую, смелую, и, думаю, должны ориентироваться на ВВС-1.
Крис нахмурился, Барри задумчиво смотрел на «Киотский протокол».
— Минти, спасибо, — сказал Барри. — Не совсем убедила, но я подумаю над этим. Позже поговорим.
— Покажи этот проект коллегам, — призвала я. — Поверь мне.
Крис зашел в мой кабинет, когда я убирала свои бумаги в стол. Он закрыл дверь и прислонился к ней.
— Я хотел кое о чем поболтать с тобой, Минти.
— Конечно, — я выключила компьютер. Когда я сделала это, я заметила, что обручальное кольцо соскользнуло к суставу, а вена на руке заметно набрякла. Нехороший знак. Звезды кино перед камерами поднимают или прячут руки, чтобы скрыть этот эффект.
— Слышала, мы заключили договор с «Карлтоном» на документальный фильм о Папе? — он щелкнул пальцами. — Квартальные показатели взлетят.
— Ты об этом хотел поговорить со мной? Если да, то мы можем продолжить завтра. Мне пора домой.
Крис оттолкнулся от двери и присел на край моего стола. В моем маленьком офисе вдруг стало тесно. Его желтоватые глаза блестели.
— У тебя был трудный год, Минти.
Его доброта была неожиданностью, и у меня все еще были трудности с восприятием доброты. И еще я боялась жалости.
— Да, но я справилась и сейчас твердо стою на ногах.
Я не собиралась тратить на него душевные силы: доброта Криса была средством достижения его собственных целей.
— Тебе, наверное, было бы легче работать в крупной организации, где руководство отнеслось бы с большим пониманием к твоей ситуации. Здесь у тебя могут возникнуть затруднения.
Не было смысла сердиться на него. До сих пор я могла жить в «Парадокс», как я сама хотела, и даже ставить свои условия.
— Так ты это хотел мне сказать?
Он мягко улыбнулся, и я не могла сказать. было ли его сочувствие искренним.
— Нам понадобится взаимная поддержка. Для такой небольшой компании, как «Парадокс» важно, чтобы в коллективе не возникало каких-либо ненужных трений. Ты должна знать, что мы с тобой можем открыто обсудить любую проблему в любое время.
— Как это мило с твое стороны, Крис, — проворковала я.
В прежние времена я автоматически ответила бы сексуальным взглядом, на который попался Натан. Я широко распахнула бы глаза и заглянула ему прямо в зрачки. Я сказала бы: «Как приятно, что ты беспокоишься обо мне», — с легким оттенком обещания, которого было бы достаточно, чтобы столкнуть Криса с пути истинного. Я не могу сказать, что навсегда отказалась от этой тактики и никогда не воспользуюсь ею снова, но для секса требовалось время, а мальчики ждали меня дома. Поэтому я засунула последний блокнот с заметками в сумку и закрыла ее.
— Крис, возможно лучше не продолжать этот разговор. Если ты полагаешь, что работающая мать может стать обузой для компании, то ты сильно ошибаешься.
Он не был дураком, но не мог отступить сразу:
— Я забочусь только о тебе, — сказал он.
По дороге домой я проехала мимо дома Пейдж. Палисадник был чистым, садовник по всей видимости решил провести весеннюю чистку осенью.
— Ты не можешь праздновать приход весны еще до Рождества, — сказала я Пейдж, когда позвонила ей накануне.