Вторая жена
Шрифт:
— Иногда ты говоришь, как Натан, — заметила я.
Она вздрогнула и на мгновение задумалась.
— Но Натан спросил бы, что может быть важнее поддержки ваших сыновей на спартакиаде? — она прищурилась, наблюдая за Лукасом. — По крайней мере, мне он однажды так сказал.
— Роуз, я не хотела опаздывать.
Феликс откинул голову назад.
— Вы говорили о моем папе? — его голубые глаза моргнули. — А папа участвовал в гонках?
— Я уверена, что да, Феликс. — собственнические нотки в голосе Роуз вызвали во мне протест.
К нам бежал Лукас, размахивая руками, как ветряная
— Я самый быстрый.
— Да, ты просто ракета. Мы с Феликсом так за тебя болели, что совсем охрипли. — она приложила палец к розетке со значком на его майке.
— Люк, — сказала я, сгорая от ревности, — привет. Дай посмотреть твою награду.
Роуз смотрела на меня, читая мои мысли. Ее взгляд говорил, но ты же забрала у меня Натана. Вместо этого она подняла брови и пробормотала Лукасу:
— Ты поздоровался с мамой?
Я прижала Лукаса к себе. Не знаю, почему я не захотела защитить себя и не рассказала Роуз, почему я опоздала. У меня не было никаких причин защищать Поппи, за исключением, пожалуй, преданности семье. Роуз собирала пластиковые тарелки и стаканчики. Она подняла пакет с чипсами и убрала его в сумку.
— Ты ела? У нас остался сэндвич.
— Нет, спасибо, — мой голос дрожал.
Самообладание Роуз было безупречно. Она отряхнула пальцы.
— Теперь, когда ты появилась, думаю, мне пора идти. Она взяла холщовый мешок и перекинула его ручку через плечо.
В паре ярдов от нас малыш ревел в объятиях матери, команда детей играла в салочки между расстеленными пледами, один из учителей что-то выговаривал угрюмой девочке с тощими косичками.
— Как давно я не была в школе на спортивном дне, — Роуз кивнула в сторону малыша. — Думаю, у него точно есть мама. Кстати, — она поколебалась, — Минти, не знаю, что ты на это скажешь, но Феликс все время говорит о котенке. Ты позволишь мне подарить его? Я знаю хорошего заводчика.
— Нет, — решительно сказала я. — Никаких котят, никаких кошек.
— О? Это могло бы помочь Феликсу.
— Может быть, не стоит этого повторять, — сказала я. — Это слишком сложно. Извини, что я побеспокоила тебя из-за мальчиков.
— Это глупо, Минти. — красное пятно вдруг расплылось на шее Роуз, и она вмиг превратилась из прохладно-любезной дамы в расстроенную и обиженную женщину. — Кошка не принесет им вреда. И я сама заинтересована в детях, я люблю их.
— Даже несмотря на это, Роуз.
— Натан был прав.
— В чем он был прав? О чем вы сговаривались у меня за спиной?
Роуз посмотрела на меня, я помнила эту острую неприязнь в ее взгляде.
— Ни о чем.
Она поправила ремешок сумки на плече и пошла прочь.
Глава 22
Я до позднего вечера проработала над воскрешением средневековой идеи. «Если мы принимаем концепцию однонаправленности времени, — писала я в своих заметках, — то самое важное, что оно дает нам — это наш опыт. Именно опыт закаляет нас и позволяет исправить наши ошибки. Он так же помогает нам понять, что неизбежная смерть несет новую жизнь». Было ли это правдой? Верила
Я отодвинула записи. Идея была неопределенной и аморфной, требовалось время для ее созревания. Но я верила, что она обретет крылья. Я потерла глаза и провела пальцами по волосам, нуждавшимся в стрижке, бог знает, когда я смогу выбраться к парикмахеру. В чем Натан был прав? В чем они с Роуз пришли к согласию относительно меня? Прошлое опять затягивало меня в свой водоворот.
Я пошла сделать себе чай и по пути взглянула на лестничную площадку, где стояла гладильная доска, и где при Роуз находился ее письменный стол. Я еще чувствовала ее присутствие в этом доме. И Натана тоже. Я включила чайник и, отперев заднюю дверь, вышла в летнюю ночь. Что же Натан и Роуз решили между собой? Я села на скамейку и провела ногтем по поверхности стола. Он зарос лишайником и нуждался в чистке. Я вспомнила, как Натан сидел передо мной за этим столом. Мы были женаты три года и один день. Был тихий теплый вечер, мы ужинали в саду пастой с морепродуктами — я ела морепродукты без пасты — и мы приступили к переговорам, куда поедем в отпуск.
— Я хочу туда, где жарко, — сказала я.
Я всегда хотела одного и того же, так что мое желание не было сюрпризом. Натан вонзил вилку в макароны, ловко закрутил их и поднес ко рту.
— А я хочу поехать в Корнуолл, — сказал он. Как всегда.
— Я присмотрела одно место на Родосе. Красивая вилла у моря. Ребятам там понравится.
— Ребята еще слишком маленькие. Когда мы ездили с Сэмом и Поппи… — Натан не стал продолжать.
Он положил вилку, взгляд его блуждал по саду, не останавливаясь на мне. В этот момент внутренний голос внятно произнес в моей голове: «Я уже сыта по горло этими историями».
Я встала, прошла внутрь и стала рыться в шкафчике в поисках соли. Я стыдилась этого признания и чувствовала себя опустошенной, но вместе с тем я была спокойна, потому что была кристально-честна сама с собой. Прошлая жизнь никогда не отпустит Натана, не сможет отпустить.
Он вошел за мной в кухню.
— Минти, пора это прекратить. Я не могу притворяться, что у меня нет Поппи и Сэма.
— Нет, — сказала я.
На втором этаже заплакал один из близнецов. Мы с Натаном повернули головы на крик.
— Ты или я? — спросил Натан. В одном мы, по крайней мере были едины.
Сейчас на кухне я включила горячую воду и опустила в нее мои замерзшие руки. Потом я налила воды из чайника, взяла чашку ромашкового чая в постель и выпила ее там. Я выключила свет и легла. Через некоторое время я высвободила руку из-под одеяла и положила ее на ту сторону кровати, где спал Натан.
Роуз не ответила на сообщение, которое я оставила на ее автоответчике. Я подождала два дня и отправилась после работы к ее квартире. Роуз открыла дверь. Она была в юбке от Прады и в кардигане с леопардовым рисунком, в ожерелье из крупных деревянных бусин. Она замечательно выглядела и не очень удивилась.