Вторая жена
Шрифт:
— Зачем?
— Созваниваться. Улечу, но будем на связи.
— Зачем?
— Ну… увидимся ещё как-нибудь.
— Саша… Я не могу сказать, что ты… ну… неприятен мне или что-то такое. Просто… между нами ничего не будет. Понимаешь? Мы совершенно разные. Совершенно. То, что мы родились в одной стране — нас не сближает. Ты заплевал всё, что я люблю, всё французское. И надеешься, что я захочу повторить свидание?
— А если я перестану это делать? Я могу и похвалить. «Три мушкетёра», вот — отличное произведение!
—
— Да ну и что ж теперь, раз я был в браке? Всё? В утильсырьё меня? Не имею права на второй шанс?
— Имеешь, конечно! Но не со мной. Для меня это всё… слишком.
— Я старый для тебя, да? Я ж из чувства такта у тебя возраст не спрашиваю…
— Да нет, возраст здесь не столь важен. И мне двадцать семь, если интересно.
— Выглядишь моложе значительно.
— Да, мне говорили.
— То есть, у меня ноль шансов, да?
Я посмотрела на него, резко загрустившего. Но почему я должна делать уступки и скидки, если это не вписывается в моё представление о правильной жизни, которую я желаю? Мне не нужен алиментщик, не нужен выпивоха, не нужен грубиян вот такой, не способный с уважением относиться к чужой культуре. Я стремлюсь к утончённости и возвышенности, а для него возвышенность — это рыбачить, прибухивать и материться.
— Извини, — тихо произнесла я.
Он кивнул как бы сам себе. Подтянул меню:
— А напитки у них тут какие подают? Вино хотя бы есть?
— Ты собираешься выпить?
— А чего бы нет? — голос его звучал подавлено и чуточку зло.
— Ты всегда пьёшь, когда огорчаешься?
— А чего ради отказываться хоть от какого-то удовольствия?
К счастью, в этом заведении спиртное не подавалось, и я, ехидно улыбнувшись, пожала плечами:
— Здесь только безалкогольные напитки.
— Вот, блин!
— Это неправильно, что ты запиваешь любые неудачи.
— Я и удачи запиваю тоже, баланс соблюдён.
— Но это ещё один ответ, почему между нами ничему не бывать.
— Я бы, может, бросил ради хорошей девушки…
— Вряд ли. Это всегда только обещания. Бросить надо ради самого себя, чтобы какая-нибудь хорошая девушка на тебя обратила внимание.
Мы запили обед кофе. Разговор скатился в унылый обмен притянутыми фразами. Александр явно испытывал разочарование и не мог придумать выхода из ситуации в свою пользу. В конце концов я предложила проводить меня, и это стало облегчением для нас обоих. Попрощавшись с Сашей, поблагодарив его за цветы и обед, я пожала ему руку и пошла обратно в квартиру. Неуместное знакомство, завязанное из-за растрёпанных чувств, было завершено.
Глава Х
— Да?
— Я подъехал, — произнёс Набиль, — спускайся.
— Иду!
Окрылённая, я сунула телефон в сумочку,
— Как ты прошёл в подъезд?
— Бабушка какая-то выходила, я и промелькнул.
— Ты… я… я так рада тебя видеть!
Мы не отодвигались друг от друга, соприкасаясь лбами, изучая глаза и губы, словно планировали вновь и вновь набрасываться со страстью на стоявшего рядом.
— Держи, — вручил он мне второй букет. Второй за день и второй от него.
— Спасибо. Сейчас поставлю в вазу, подожди здесь.
Не надо, чтобы он проходил и видел цветы от другого. Когда я вернулась, Набиль рассматривал скромную обстановку моей тесной прихожей.
— Куда поедем?
— Куда захочешь, — он притянул меня к себе и обнял, — не мог вновь дождаться встречи…
— Не похоже, иначе бы нашёл время позвонить.
Набиль молча посмотрел мне в глаза. Провёл ладонью по щеке. Соблазнительно улыбнулся.
— Я был… зол. И обижен.
— На что? — не собираясь выглядеть виноватой, я вздёрнула подбородок: — На то, что мы не переспали? А не мне ли обижаться на то, что ты подумал, что я так быстро и просто тебе отдамся?
— Нет, конечно, я не думал о том, что ты доступна, Элен, дело не в этом! Или ты считаешь, что мною движет колониальная месть марокканца по отношению к француженке?
Я неестественно посмеялась. Самое бы время сказать, что я и не француженка вовсе, но как-то не вышло. Набиль продолжил:
— Меня задело, что ты подняла вопрос веры, Элен. Не думаешь же ты, что я променяю ислам на христианство?
Тянуло сказать что-то вроде «ради любви разве не идут на всё, что угодно?», но я ведь тоже никогда бы не сменила веру.
— Ты бы приняла ислам, если бы я попросил?
— Нет.
— Но при этом ты поставила условием церковный брак, будто специально желая сделать невозможными наши отношения!
— Нет, наоборот, я надеялась, что ты поможешь мне придумать что-то…
— Я просто хочу быть с тобой, и хочу, чтобы ты не отказывалась от этого. Нам ничто не мешает быть вместе, Элен, кроме барьеров, которые мы сами себе воздвигаем. Разве для этого… — он впился в мои губы, проник между ними языком и сладко терзал мой, пока не задрожали колени. — … нужно религиозное разрешение? Разве требуется благословение тому, что и так благословил Аллах — любовь?
— Я… я согласна с тобой в этом… частично. Но, всё же, поцелуи — это одно, а…