Вторая жизнь
Шрифт:
Как ни торопился, но на улице Наличной появился во втором часу ночи.
Собрав котомки с подарками и прочим барахлом, я закрыл машину и легкой рысцой понесся к знакомому подъезду.
Около двери квартиры меня одолело внезапное сомнение.
– Хм, а вдруг Клара не поверила мне, что приеду этой ночью, и у нее кто-то есть? Придется снова садиться за руль и катить в сторону дома.
Собравшись с духом и откинув крамольные мысли, я нажал кнопку звонка.
Как и ожидалось, пришлось позвонить еще раз. Лишь после этого за дверью послышались
– Сумасшедший, - услышав мой голос в ответ, воскликнула она и заскрипела замком.
Войдя, я опустил сумки на пол, ногой захлопнул дверь, скинул куртку, и легко подхватив женщину на руки, зашагал в сторону спальни.
Первого января я, измотанный до опупения, возвращался домой. Неожиданная оттепель, очистила дорогу, и по ней можно было ехать, как летом. Зато можно было полностью отдаться мыслям о будущем.
Однако меня пока еще не оставляли вчерашние воспоминания. Весь день мы с Кларой не вылезали из кровати, лишь прерывались на короткие перекусы, благо, холодильник был полон разной снеди, мои разносолы туда не уместились, поэтому их пришлось съесть в первую очередь.
После первого телефонного звонка, раздавшегося около десяти утра, Клара выдернула вилку телефона из розетки и включила его ближе к двенадцати ночи, чтобы принять поздравления от коллег и родственников.
Немногим раньше мы все же выбрались из постели и дружно накрыли стол. Под звон курантов выпили шампанское и поцеловались.
– Спасибо, милый, - шепнула мне женщина.
– Спасибо, что не отказал несчастной старушке и скрасил ее одиночество.
Я засмеялся.
– Что-то я не наблюдаю тут старушки, а вижу молодую красивую женщину, покоряющую мужчин одним взглядом. Разве не так?
Клара вздохнула и предложила наполнить бокалы. Она сидела напротив, в одном пеньюаре, сквозь который просвечивались розовые ареолы сосков не рожавшей женщины, и меня начинало вновь охватывать желание обладать ей.
Видимо оно достаточно хорошо отразилось на лице, потому что Клара воскликнула:
– Санчик, подожди немного, давай поговорим.
Но проговорили мы под приглушенный звук "Голубого огонька" почти два часа.
Увлекшись, моя любовница выложила целую подоплеку отношений в институте. Гадюшник там был еще тот. И хотя Клара не вдавалась в подробности, было понятно, что ступени карьеры дались ей нелегко, прежде чем она заняла свою нынешнюю должность и защитила диссертацию.
Затем она неожиданно переключилась на другую тему.
– Послушай, у меня в ГДР в Нойбраденбурге живет подруга, мы вместе учились. Она фанатка деревянной архитектуры. Ей не так давно попался на глаза альбом с церковью в Кижах, и она хочет летом приехать ко мне с дочкой, и уже вместе со мной съездить туда. Можешь мне что-нибудь посоветовать?
– А дочке, сколько лет?
– неожиданно вырвалось у меня.
Клара засмеялась и погрозила мне пальцем.
– А ты шалун, оказывается! Дочке девятнадцать лет, она учится в художественном училище. Симпатичная,
– Да нет никаких проблем, - сообщил я.
– Позвони, когда соберетесь, я вас встречу, если нужна гостиница, будет вам номер, не хочется в гостиницу, могу предложить дачу, для немок это вообще будет экзотика. Ну, и в Кижи тоже без проблем, там тоже можно будет на пару дней найти, где остановиться.
Понемногу разговор иссяк, и мы снова переместились в постель.
Позднее утро первого января 1973 года было хмурым, падал легкий снег. Настроение было под стать ему, почти такое же. Я ловил себя на мысли, что мне не хочется уезжать. Насколько я видел, Клара испытывала такие же эмоции. Провожая меня, она даже пустила слезу.
– У меня странное чувство сейчас,- сказала она мне в прихожей, - Саш, может, нам прекратить наши встречи, мне бы не хотелось привыкнуть к тому, что ты рядом со мной.
– Ого!
– мысленно воскликнул я.
– Ты уже не решаешь сама, а спрашиваешь у меня.
Вслух же ответил:
– Клара, зачем отказывать себе в исполнимых желаниях? Нам хорошо вместе, так, что пусть все идет так, как идет. Разорвать отношения можно в любой момент. Я приму любое твое решение, хотя, конечно, равнодушно его перенести вряд ли смогу.
Мы поцеловались, и я закрыл за собой дверь. Спускаясь по ступенькам, никак не мог отделаться от мысли, что Клара была бы совсем не против, если бы я остался у нее насовсем.
Так вспоминая прошедший день, я продолжал ехать по пустынному шоссе. В первый новогодний день было немного желающих составить мне в этом компанию.
Понемногу мои мысли переключились на будущее.
– Интересно, звонила ли Женя нам домой, - подумал я.
– Плохо, конечно, что не удалось с ней поговорить перед отъездом. Благо, хоть ее отец был на месте, пришлось тому наврать, что появились срочные дела в Ленинграде, поэтому не смогу придти на праздник.
Гордин сам уже сидел на чемоданах, поэтому много со мной не разговаривал, но пообещал оставить дочери записку.
В Петрозаводск я въезжал поздно вечером. Мама, однако, не спала, дожидаясь меня. Открыв дверь, она облегченно вздохнула.
– Ну, наконец, явился, не запылился, Ромео недоделанный. Или тебя лучше Казановой обозвать? Вчера днем твоя Женечка два раза звонила. Я ей русским языком еще в первый раз сказала, что ты срочно уехал в Ленинград, так она еще раз звонила, не поверила наверно с первого раза.
Хотя маман говорила все это строгим, недовольным голосом, было понятно, что Женю она, обламывала с удовольствием. Ну, не нравилась Женя моей маме, хоть ты тресни, с самого первого раза, как она ее увидела.
Тут в наш разговор вмешался отец.
– Марина, хватит уж, болтать, двигайте к столу. Надо доедать остатки новогоднего стола.
Он ухмыльнулся, глядя на меня.
– Некоторым путешественникам необходимо хорошо подкрепиться, возместить, так сказать, потраченные калории.