Вторая жизнь

Санфиров Александр

– Софи, как я понимаю, дочь твоей подруги?
– на всякий случай осведомился я.

– Ну, да, - нетерпеливо сказала Клара, - правильно понимаешь, в общем, тогда запоминай номер вагона и купе, приедем седьмого марта, перед праздником.

– Интересно, - подумалось мне, - В этот день же приедет и Дин Рид.

М-да, в комитете предусмотрели многое, но не все. Когда из поезда на перрон попытался сойти высокий симпатичный парень в меховой шапке, шагнуть ему было некуда. Все пространство перед вагоном заполнили

девицы разного возраста. Сотрудники комитета просто потерялись в этом море девушек.

Дин Рид все же смог спуститься на землю и тут же был окружен вопящими девчонками. Он возвышался, как башня над ними, и даже мне стоящему у входа в подземный переход была хорошо видна его растерянная физиономия.

Но тут поспели сотрудники железнодорожной милиции и окружив артиста плотным кольцом, повели его в сторону выхода с вокзала в город. Орущие фанатки последовали за ними, кроме двух, лежащих на утоптанном снегу и целующих следы своего кумира.

Вышедшие вслед за Ридом кинематографисты никакого интереса уже не вызвали, им пришлось самим тащить свои баулы с аппаратурой, потому, как носильщиков на вокзале Петрозаводска сроду не бывало.

Я в это время заходил в другой вагон, чтобы встретить своих гостей.

А те уже пробирались к выходу, так, что дальше тамбура мне идти не пришлось.

Клара поцеловала меня в щеку, а Эрна, кинув удивленный взгляд крепко, по-мужски пожала руку.

– Ужас, что творится, - воскликнула Клара, выйдя на перрон.
– Саша, ты видел этот ужас. Кошмар! Что о наших девушках подумают иностранцы.

– А что они подумают?
– насмешливая мысль пронеслась в моей голове.
– То и подумают. А ведь все еще впереди, девяностые годы и песенка "Американ бой возьми меня с собой" и прочее, прочее.

Когда мы уселись в мою машину, Эрна снова метнула на меня удивленный взгляд и с сильным акцентом спросила:

– Александер, это ваша машина?

После моего кивка, она обратилась к своей подруге уже на немецком языке. Я, естественно, ничего не понимал, но было ясно, речь идет обо мне.

Уже перед гостиницей, Клара со смешком сообщила:

– Эрна очень удивилась, что у студента в Советском Союзе имеется машина, поэтому поинтересовалась, не сын ли ты крупного партийного функционера. Но все вопросы у нее пропали, когда я сказала, кем ты работаешь.

Из Клариных слов стало понятно, что до этого она представила меня подруге, как своего студента и больше ничем не делилась.

– И очень хорошо, -подумал я.
– Желательно, чтобы и дальше все так продолжалось.

Когда мы подъехали к гостинице, то обнаружили, что толпа девиц оккупировала все подъезды к ней. Пришлось остановиться там, где скопление поклонниц артиста было не таким сильным.

А вот пройти к дверям удалось не сразу. Наконец, я догадался обойти здание и зайти в гостиницу через заднюю дверь ресторана. Дежуривший там милиционер, узнав меня, вежливо отдал честь и пропустил без всяких вопросов.

Во вверенном мне заведении шла обычная работа. Приезд известного певца на ней не отразился. Нашему появлению персонал, однако, удивился. Пока мы пробирались к дверям, ведущим в вестибюль гостиницы, пришлось выслушать несколько ехидных комментариев, по поводу моего появления с черного хода.

– А, что душа в номере нет?
– разочарованно спросила Клара, когда мы осматривали забронированный для нее номер.

– Душ на этаже, в конце коридора, - буркнул я, обиженный в лучших чувствах.

– Стараешься, стараешься, и все равно найдут к чему прицепиться, - бродили мысли в моей голове.
– В этом вся суть женская выходит.

Но вслух только коротко пояснил, что номеров с душем в гостинице всего два, один занимает Дин Рид, а второй режиссер фильма.

– Ну, ладно, не злись, - теплая ладошка женщины погладила мне плечо.

В этот момент в номер бесцеремонно зашла Эрна. Кларина ладонь моментально исчезла с моего плеча. Немка явно все заметила, но ничем этого не показала.

Обе поблагодарили меня и сообщили, что я могу заниматься своими делами, а вечером они спустятся в ресторан, где с удовольствием выслушают, когда и как я планирую им показать зимние Кижи.

В принципе я уже договорился обо всем, только пока ничего им не рассказывал, во избежание лишних проблем.

Спустившись на первый этаж, я полюбовался на огромную толпу девчонок, собравшуюся у парадного входа в гостиницу, и подумал, что на приезд президента Финляндии такого ажиотажа не было.

После двенадцати часов я позвонил в ДОСААФ, Борис Ефремыч, услышав мой голос, сразу завопил:

– Санек! Привет! Подъезжай, мы тебе агрегат подготовили, шик, блеск, красота! Давай, в темпе вальса.

Через двадцать минут я уже въезжал в Досаафовский гараж.

Ефремыч встретил меня у проходной.

– Ну, привет, еще раз, чертяка!- воскликнул он.
– Не забываешь старых друзей, молодец! Идем, поглядишь, что мы тут тебе приготовили.

Мы зашли в отдельно стоящий ангар, и мой взор сразу приковали огромные аэросани. Не знаю, что это была за марка, скорее всего, их собрали, как поется в одной песенке "из того, что было"

– Слушай, Ефремыч, а это вообще-то поедет?
– спросил я осторожно.

– Ты, Сапар, не умничай, - сообщил перемазанный мазутой Петрович, сидевший на металлической лыже с горелкой в руке.
– Поедет, да еще как. До Кижей за сорок минут доберетесь.

– Ты, Петрович, как с директором кабака разговариваешь?!
– съехидничал Ефремыч.
– Смотри, к нему в ресторан не попадешь никогда.

– Больно надо деньги на ветер пускать, - ответил тот.
– Я и тут с мужиками посидеть могу.