Второе азиатское нашествие
Шрифт:
– Это всегда так: холопы бьются, паны гуляют. В этом я с тобой согласен, Максим! Но что прикажешь делать? Бежать без оглядки? Совесть не позволяет. Я в этих местах родился и живу, куды мне бечь? Однако, ты, комбат, — настоящий карбонарий, смутьян! В одном не соглашусь с тобой, не все начальники поголовно жулики и трусы, не надо под одну гребенку грести. Бывают и мэры честные, и порядочные вице–губернаторы попадаются…
– Не согласен? Тогда ответь мне, где твой начальник милиции? А где мэр? Молчишь? То–то же! Да, бывали исключения и в далеком прошлом, как
– Вот видишь, соглашаешься. Да ну их всех на хрен, я за себя тут стою! Раз я решил, что буду Родину защищать насмерть, значит, так тому и быть!
Озоруев пьяно рассмеялся милиционеру прямо в лицо:
– Но ты ведь сейчас не стоишь, а почти лежишь! Защитничек хренов! Вертикально на ногах, поди, уже не удержишься! Тоже мне, насмерть–стояльщик! — съязвил Максим.
Сотник нахмурился, собрал глаза в кучу, попробовал приподняться, но не сумел. Он безнадежно махнул рукой и неожиданно рассмеялся:
– Твоя правда: ноженьки ватными стали! Давай ещё выпьем за боевое содружество!
– Выпьем! А разве есть, что пить? — огляделся Озоруев.
– Обижаешь! К чему–чему, а к этому делу мы готовы основательно!
Есаул резко свистнул, на свист подбежал длинный худющий казак. Получив строгий приказ, он метнулся куда–то в темноту. Не прошло и пяти минут, как посыльный воротился с бутылью, наполненной мутной жидкостью.
– Это точно можно пить? — с сомнением глядя на содержимое ёмкости, спросил Макс.
– Не только можно, но и нужно! — ответил, ощеряясь в пьяной улыбке, атаман и разлил по кружкам пойло.
Дальнейший ход событий Озоруев не помнил напрочь, словно его шибанули чем–то тяжёлым по башке…
Глава 8. Бой с похмелья
Президент крепко сжимал холеными пальцами пустой стакан и напряженно молчал. Два других члена Совбеза тоже помалкивали, не пытаясь прервать ход мысли высокого руководства, и ждали, когда их, наконец, пригласят выпить по второму разу. Они не подозревали, да откуда они могли знать, что с первого дня войны Президент деморализован и паниковал. Какая бы мыслишка, даже самая незначительная, ни появлялась у него в голове, она сразу же ускользала от него. Поэтому Василий и сейчас только изображал заботу о судьбе России. Он молчал со значительным видом, и граненый стакан подрагивал в холёной пухлой руке. На самом деле Василий проклинал тот день, когда на него пал выбор предыдущего президента стать главой государства. Будь оно неладно, это престолонаследие! Недавно его предшественник мучительно выбирал среди соратников, кому дать «порулить» страной, чтобы этот сменщик не обидел отошедшего на покой властителя, да и лишней власти не хапнул, потому и выбрал бывшего личного охранника.
«Эх, благодетель, на мою погибель посадил ты меня на шаткий трон! Ведь теперь гнев народный падёт на мою голову! Я вынужден с государственными делами мучиться, а он на Лазурном берегу загорает, да в Альпах на горных лыжах
– Друзья мои! Какие будут предложения? — спросил Василий у соратников, выйдя из оцепенения. — Что предпримем для предотвращения военной катастрофы?
– А разве так уж все катастрофично? Мое мнение — нет никакой катастрофы! — выкрикнул министр наступления. — Господин Президент! Вы вспомните: Гитлер под Москвой стоял в двадцати пяти километрах от неё, а Наполеон даже в самом Кремле жил! И ничего, сдюжили, победили врага с божьей помощью! А этим азиатам до Москвы как до Северного полюса!
– Дожидаться, когда они к Москве подойдут?
– Нет, просто напоминаю родную историю…
– Не увиливай! Предлагаешь подождать, когда их войска растянутся по фронтам от океана и до Волги?
– Я предлагаю не впадать в отчаяние, ведь до нефтегазовых районов Сибири им ещё долго топать.
– Молчи, дуралей! — резко оборвал его президент. — Вот у меня оперативная сводка. Читай!
Министр взял из дрожащих рук президента листок бумаги и начал, шевеля пухлыми губами, медленно читать.
– Вслух! Не один ведь! — буркнул третий член Совета.
Министр злобно взглянул на товарища и озвучил текст.
– Наблюдением замечено передвижение пехоты противника в районе Нижнего Новгорода…
Президент подпер щёку кулачком, уставился на министра злыми глазами и ехидно спросил:
– Ну, и как твои вояки могли пропустить колонну противника? Молчишь? Читай дальше!
– Противник маневрирует и перемещается по области силами до нескольких батальонов, а возможно, и полков….
Министр оторвался от бумажки и спросил президента:
– А куда они следуют и почему так странно маневрируют? К Москве? Из донесения ничего невозможно понять.
– А почему ты сам ничего не знаешь, министр? Это я у тебя хочу спросить…
– А я отвечаю за наступления, а не за тылы. Тылы — работа особистов!
– В том–то и дело, что идут не к Москве! — сбавил тон Василий. — Перед вашим приходом мне доложили, что они уже подходят к Южному Уралу! Какого черта им на Урале надо? Почему наступают не на Москву, как все нормальные интервенты?
– Они же азиаты, — попытался вставить словечко министр безопасности. — У них свое мышление и свой ритм жизни, свое представление о правилах ведения войны и способах достижения победы.
– И что из того, что они азиаты? Монголы тоже азиаты, но до Москвы доходили! Вспомни того же хана Батыя, хана Мамая, Тохтамыша! Те были азиаты как азиаты, всегда Москву старались взять и сжечь.
– Получается, что это второе великое нашествие азиатов, — покачал головой министр в задумчивости, не характерной по должности.
– А ведь верно! Второе китайское нашествие! — обрадовался Президент. — Вот и название для войны придумали!
Теперь ему будет легче сочинить обращение к нации и общаться на переговорах с иностранцами.