Второе посещение острова

Файнберг Владимир Львович

Адонис выслушал его. Тщательно записал древний рецепт. Спросил:

— До еды или после?

— Всё равно.

…На том же «пежо» Саша отвёз меня к вилле. По пути сказал, что перетащил машину на пароме, чтобы не тратиться здесь на аренду автомобиля.

— Скучаешь по своему «форду» с американской пылью внутри?

— Будь он неладен вместе с Америкой! А вы не надумали зацепиться здесь, в Греции? Плохо вам тут, что ли?

— Хорошо, Саша, хорошо. Только, как тебе сказать, без России за

спиной я бы здесь помер. Не смог бы написать ни строчки.

— Константинос подложил деньги в конверт, сказал: «Пусть отдыхает, спокойно пишет». Сейчас что-нибудь пишете?

— Так… Заметки изо дня в день… – я был счастлив, что эти деньги прислал не Юра.

У виллы выскочил из машины в ливень. А он поехал обратно к Адонису выпивать.

…В гостиной, в комнатах, на кухне кончалась генеральная уборка. Запарившаяся Люся со шваброй в руке кинулась навстречу:

— Вытирайте ноги!

Она наводила марафет перед приездом няньки, чтобы не было стыдно за грязь и хаос.

Я вытер ноги о половик.

Хотел пройти в свою комнату, но она преградила путь.

– A вы знаете, что я открыла после того, как мы встретились?

— Что, Люся?

— Там, за маленькой площадью, если выйти к окраине города, оказался чудный китайский ресторан «Чайна таун»! Знали вы о таком ресторане?

— Нет. Наверное, недавно открыт.

— Так вот. Завтра, если будет хорошая погода, поедем туда на обед по случаю приезда Нелли! Безумно люблю восточную кухню!

— Спасибо.

— Не волнуйтесь. У меня на кредитной карте несколько тысяч долларов. И нянька не бедная. Гришкин отец платит ей пятьсот баксов в месяц. На всём готовом. И у неё хватает совести вечно быть недовольной. Мне бы так кто-нибудь платил!

— Люся, извините. Давно не был дома. Несколько устал.

— Да пожалуйста! Отдыхайте. Только имейте в виду – у вас есть полчаса. Через полчаса уезжаю в аэропорт. Гришка пока спит в коляске. Проснётся – накормите смесью из бутылочки, в другой – вода.

— А где чистые подгузники?

— В пакете на столе. Кстати, там же ваш колокольчик. Проследила, чтоб Гришка не потерял. Она прилетает в десять. Значит, вернёмся не позже одиннадцати. Тем более, здесь, как вы знаете, ни таможни, ни паспортного контроля.

Она заболтала меня. Ясное дело, решила к приезду няньки сгладить напряжённость между нами.

Стоило ей собраться и захлопнуть за собой дверь, как Гришка проснулся, завопил.

Я опрометью бросился к нему. Вынул из коляски. Вид у ребёнка был несчастный. Он был мокр, явно голоден, искал глазами маму.

Подмыл его в ванной, напялил новый подгузник. В гостиной натянул ползунки, кофточку и принялся кормить из бутылочки с соской.

За окнами разыгрывалась гроза. Молнии раздирали небо. Грохнуло так,

что Гришка весело подпрыгнул у меня на руках.

Поел он неплохо. Жаждал играть. И всё же я не спускал его с рук. Наверное, в жизни малыша это была первая гроза.

Снова шарахнуло, будто взорвалась бомба.

Странен был я сам себе, сидящий на чужой вилле с чужим ребёнком на руках…

Показалось, кто-то звонит во входную дверь. Но нет, это был забытый на столе мобильный телефон.

— Здравствуйте, Это Гришин папа. Как ваши дела? Она поехала встречать няню?

— Поехала.

— А вы один с ребёнком? Как он?

— Веселится. Недавно покушал.

— Хорошо покушал?

— Отлично. У вас замечательный сын.

— А что Люся?

— В каком смысле?

— Медитирует?

— Медитирует понемногу…

— Ну, ладно. С вашего разрешения, через некоторое время ещё позвоню.

«Вроде незлой человек, заботится о ребёнке. Всё-таки по возвращении в Москву должен я буду уплатить ему за пребывание на вилле? – эта мысль беспокоила меня постоянно. – Глупо получилось, что с самого начала ничего не было обговорено».

Шёл одиннадцатый час. Минут через двадцать–тридцать должна была вернуться Люся.

Я отпустил мальчонку на ковёр с игрушками. Достал влажный конверт, посчитал деньги. На этот раз Константинос прислал не драхмы, а доллары. Пятьсот долларов. Убедившись, что Гришка в полной безопасности валяется на ковре и с увлечением сосёт хвост пластикового крокодильчика, я закурил сигарету, вышел на озаряемую молниями террасу.

«Собственно говоря, кто я Константиносу? Могу ли принимать его щедрые дары? Сколько мне осталось здесь прожить? Потерял счёт дням…»

Я вернулся в гостиную, оглушённый громом, забрызганный косыми струями ливня. Плотно закрыл за собой дверь на террасу.

Гришка, уверенно опираясь на ручки, шустро пополз навстречу. Только я подхватил его, как снова ожил телефон. В этот раз звонила какая-то женщина.

— Извините. Это Люсина мама. Приехали наши с аэродрома?

— Пока нет.

— Как же так? По вашему времени сейчас, кажется, около двенадцати!

— Правильно.

— И как же вы там один с ребёнком?

— Нормально. Он, по–моему, засыпает.

— Он сухой? Можете в случае чего сменить подгузник?

— Да не волнуйтесь!

Сбегал в ванную, обмыл соску, вставил в рот Гришке. И он действительно заснул. Я погасил свет.

Пошёл первый час ночи. Я и сам начал волноваться. Гроза не унималась. Мало ли что могло произойти на мокром шоссе. Что, если, не дай Бог, попала в аварию? Ранена. Погибла… Господи, слова доброго за всё время ей не сказал! Брошенная девка, запуталась, мечется. Ищет утешения в фиолетовом пламени…