Шрифт:
ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ
Часть I. Алекс
Пролог
– Пиши: мужчина, средних лет, атлетического телосложения, поступил в отделение с открытой черепно-мозговой травмой головы, ушиблено-рваной раной в затылочной области. Смерть наступила мгновенно, приблизительно около двух часов назад, в 23.00, в результате удара острым предметом, по всей видимости, топором. Написал? – врач закурил сигарету, выпустил несколько колец дыма и уселся на стул.
– Что писать дальше ты знаешь. Добивай
– Ну, этот-то на бедолагу совсем не похож. Смотри, как одет. Одни шмотки чего только стоят.
– Ладно, закатывай его в холодильник. Утром осмотрим шмотки и прочее.
– Михалыч, зачем оставлять на утро то, что можно сделать сейчас.
– Ты как хочешь, а я пошёл спать. Только того, смотри, чтобы всё было в ажуре.
– Обижаешь, Михалыч. Разве я когда-нибудь тебя обманывал?
Вообще-то, так оно и было. Проведя почти половину своей сознательной жизни в местах не столь отдалённых, он хорошо усвоил полученные на зоне уроки и не разу ещё не обманул Михалыча. Тем более, что он был ему очень обязан. Если бы не Михалыч, пожалевший откинувшегося зека и поверивший ему шесть лет назад, бродил бы Колян сейчас по мусорным свалкам в поисках пропитания. Или, наиболее вероятно, загремел бы снова в зону. Даже дворником никому не нужен был пятидесятилетний старик, отсидевший почти тридцать лет за грабежи и насилие. А кушать-то надо. Установившееся между ними взаимопонимание и доверие Колян ценил больше всего.
С молчаливого согласия Михалыча, Колян занимался «облегчением участи» покойников. Конечно, не запросто так. Кольца, бумажники и другие ценности людей, погибших в результате ДТП или других происшествий, но доставляемых в морг посторонними людьми, не родственниками или знакомыми, подвергались конфискации.
Так и этому мужчине с проломленной башкой, доставленному всего пару часов назад бригадой «Скорой помощи», уже ни к чему были всякие там побрякушки, которые, однако, значительно могли улучшить или даже решить некоторые их с Михалычем житейские проблемы.
Глава I.
Очнулся я от невыносимой головной боли. Будто с помощью отбойного молотка от меня откалывали кусочки мозга, а тело поджаривали на медленном огне.
Кто-то бесцеремонно дёргал за палец правой руки, выворачивая кисть и нисколечко не заботясь о причиняемой тем самым мне боли. Кому-то явно не давал покоя перстень на моём пальце.
Если сейчас же не прекратить эту возню и сопение вокруг пальца, вполне вероятно, что мне сломают кисть руки, чего я уже допустить никак не мог. Да ещё эта адская боль в голове, казалось, сведёт меня с ума. Надо срочно выпить аспирин.
Чтобы сориентироваться в обстановке и не вспугнуть охотника за сокровищами, я осторожно приоткрыл один глаз.
Какой-то мужичок в чёрном халате, с гнилыми зубами и помойным запахом изо рта, копошился, пытаясь стянуть с моего пальца перстень. В принципе, я его понимал. Перстень, сделанный из червонного золота с инкрустированным в него фантастическим синим камнем, меняющим свой цвет в зависимости от освещённости помещения, стоил
– Зря стараешься – усмехнулся я и схватил мужика левой рукой за ворот халата. Попытка сесть не удалась, потому что снова отбойный молоток воткнули в мою бедную голову. Причём с помощью кувалды. В глазах потемнело, и я со стоном откинулся назад. Мужик при первых же моих словах закатил глаза и беззвучно грохнулся на пол.
Не делая резких движений и подавляя вырывающиеся стоны, я всё-таки сел. Тихонечко вращая головой, осмотрелся. Вроде больница, но что-то уж всё слишком мрачно. И лежал почему-то на металлическом столе. Такое ощущение, что нахожусь в морге.
Надо потихонечку выбираться решил я. Но не так просто это было сделать.
Невыносимая головная боль не позволяла мне не то, чтобы встать, но даже шевельнуться. Медленно, стиснув зубы, снова прилёг на стол и решил немного собраться с силами.
Часы, висевшие напротив, показывали половину третьего. Вот только дня или ночи, я не знал.
И вообще, что я здесь делаю – подумал я и попробовал рассмеяться. Именно попробовал, потому что тут же снова включился отбойный молоток в голове. Меня рассмешила мысль что я, наверное, мертвец, если нахожусь в морге. Или меня хотят сделать таковым, предварительно обчистив как липку.
Без резких движений ощупал внутренние карманы своего костюма. Как будто бы всё на месте: портсигар, бумажник, связка ключей. Поднеся правую руку к глазам, залюбовался перстнем, вернее камнем, переливающимся всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками синего цвета. Он пульсировал в такт только ему одному доступной мелодии.
Любуясь всей гаммой синего спектра, которым пульсировал камень, я старался вспомнить откуда он у меня и как я здесь очутился. Не смог.
Не знаю, сколько минут я так пролежал, но боль в голове потихоньку утихла.
Случайно бросив взгляд на противоположную стену, изумлённо открыл рот. Мне показалось, что с момента пробуждения прошло не больше десяти-пятнадцати минут, но часы показывали уже четыре.
Всё также, стараясь не делать резких движений, я слез со стола. Уняв головокружение дождался пока утихнет приступ головной боли. Уже не такой сильной и мучительной, кстати. Переступив через валявшегося мужичка, направился к единственной двери в противоположном конце этого мрачного помещения.
Приоткрыв дверь, зажмурился от яркого света. Прикрывая рукой глаза, протиснулся в комнату. Невыразительного вида мужчина лет, наверное, под сорок, в синем халате и такого же цвета колпаке, опрокидывал в себя стаканчик водки. Початая бутылка стояла тут же на столе. Увидев меня, он открыл рот и подобно напарнику, закатил глаза и повалился на пол.
Интересно, чего же во мне такого, что только при одном только люди падают в обморок?
Заглянул в зеркало, висевшее возле медицинского шкафчика. Ничего странного не заметил. Ну да, помятые брюки, костюм, кое-где запачканный непонятно откуда взявшейся грязью. Вот вроде и всё, ничего необычного в этом не было. Правда, лицо и голова почему-то были залиты кровью. Успела уже высохнуть за то время, пока я здесь провёл. Но и в этом ничего такого ужасного, что могло бы послужить причиной их обморока, не было.