Второе признание (сборник)
Шрифт:
Арчер смолк, потому что в этот момент открылась дверь. Мы все повернули головы, чтобы узнать, кто посмел нам мешать. Это был Бен Дайкс, шеф окружных детективов, за ним следовал тип, которого угораздило родиться не в той стране, – лейтенант Кон Нунан из полиции штата. Выражение его лица мне не понравилось; впрочем, оно и прежде меня не привлекало.
– Что случилось, Бен? – нетерпеливо проговорил Арчер. Ясное дело, он был недоволен – его великолепную речь прервали на полуслове.
– Кое-что, о чем вам следует знать, – ответил Дайкс, подходя к нему.
– Говори.
– Лучше бы переговорить наедине.
– Почему? Нам нечего скрывать ни от мистера Сперлинга, ни от Вульфа, который на него работает. Так что произошло?
Дайкс
– С автомобилями закончили. Тот, который задавил Рони, найден. Его осматривали последним – он припаркован за домом. Это машина Ниро Вульфа.
– Ничего удивительного, – злорадно усмехнулся Нунан.
Глава одиннадцатая
Как ни странно, меня раздирали противоречивые чувства. Что и говорить, я был удивлен, даже ошеломлен. Однако изумление сводилось на нет обратным ощущением: мне казалось, что именно этого я и ждал. Говорят, наше сознание – это лишь десятая часть айсберга, возвышающаяся над водой, а остальное находится внизу. Не знаю, как они высчитали, но если это правда, то, судя по всему, девять десятых меня ждали этой новости, а когда Бен Дайкс озвучил ее, это ощущение вырвалось на поверхность.
Вульф метнул на меня быстрый взгляд. Я поднял брови и покачал головой. Он кивнул и взял бокал, чтобы допить пиво.
– Это все меняет, – проговорил Сперлинг, отнюдь не убитый горем. – Кажется, вопрос исчерпан.
– Видите, мистер Арчер, – подал голос лейтенант Нунан, – обыкновенное бегство с места аварии. Вы человек занятой, и Дайкс тоже. Этот Гудвин считает себя крутым парнем. Не отвезти ли мне его в участок?
Арчер, пропустив его слова мимо ушей, спросил у Дайкса:
– Это точно? Вы уверены?
– Вполне, – заявил Дайкс. – Все это отправится в лабораторию, но уже сейчас под крылом заметны следы крови, между осью и рессорой застрял кусок ткани с пуговицей от пиджака Рони, есть и другие улики. Их хватит с лихвой.
Арчер посмотрел на меня:
– Ну?
Я улыбнулся:
– Я вряд ли сумею выразиться точнее, чем вы, мистер Арчер. Ничего существенного мои показания не добавят. Если Рони действительно погиб под колесами этой машины, я в это время находился где-то в другом месте. Мне бы очень хотелось помочь следствию, но это все, что я могу сказать.
– Я отвезу его в участок, – снова предложил Нунан.
И опять на него не обратили ни малейшего внимания. Арчер обратился к Вульфу:
– Машина принадлежит вам, ведь так? У вас есть что сказать по этому поводу?
– Только одно: я не умею водить, и если мистера Гудвина заберут в участок, как предлагает этот недоумок, то мне придется ехать вместе с ним.
Окружной прокурор опять воззрился на меня:
– Почему бы вам сразу не признаться? Тогда мы в десять минут покончим со всем этим и уберемся отсюда.
– Прошу прощения, – вежливо ответил я, – но, если я начну придумывать на ходу, ничего хорошего не получится – вы мигом поймаете меня на лжи.
– Не хотите рассказать, как все произошло?
– Нет. И рад бы, да не могу.
Арчер встал и сказал Сперлингу:
– Где я могу переговорить с ним с глазу на глаз? В два часа мне надо быть в суде, хотелось бы побыстрее тут закончить.
– Можете остаться здесь, – с готовностью разрешил Сперлинг, поднимаясь с места. Он взглянул на Вульфа: – Я вижу, вы допили свое пиво. Не угодно ли…
Вульф, упершись в подлокотники, тяжело поднялся, сделал три шага и в упор посмотрел на Арчера.
– Как вы уже сказали, автомобиль принадлежит мне. Если мистера Гудвина увезут отсюда, не уведомив меня и не предъявив ордера, дело окажется еще более прискорбным, чем теперь. Мне понятно ваше желание побеседовать с ним: вы ведь не знаете его так, как я. Но мой долг – предупредить вас, что вы лишь потеряете драгоценное время.
В сопровождении Сперлинга
Дайкс спросил:
– Я тебе еще понадоблюсь?
– Возможно, – ответил Арчер. – Присаживайся.
Дайкс подошел к креслу, которое только что занимал Вульф, сел, вытащил записную книжку, проверил, хорошо ли заточен его карандаш, и откинулся на спинку. Нунан тоже подошел и уселся в кресло Сперлинга. Его никто не приглашал, а он не удосужился спросить, нужен ли он здесь. Естественно, я был доволен, ведь если бы он повел себя по-другому, мне бы пришлось изменить свое мнение о нем.
Арчер, поджав губы, окинул меня долгим взглядом. Наконец он заговорил:
– Не понимаю я вас, Гудвин. Почему вы не видите, что оказались в безвыходном положении?
– Тут все просто, – ответил я. – По той же самой причине, что и вы.
– Разве я этого не вижу? Очень даже вижу.
– Черта с два! Если бы видели, то давно отправились бы восвояси, передав меня в руки Бена Дайкса или одного из своих помощников. У вас прорва дел, а вы по-прежнему толчетесь тут. Можно сделать заявление?
– Пожалуйста. Я именно этого от вас и жду.
– Прекрасно. – Я закинул руки за голову. – В который раз обсуждать, что и когда я делал, бессмысленно. Я повторил это уже трижды, мои показания занесены в протокол. Но теперь, когда известно, что Рони погиб под колесами машины Вульфа, вам больше не надо заморачиваться, устанавливая, кто чем был занят в восемь, девять или десять часов, даже я. Вам точно известно, когда его сбили. Это случилось не раньше девяти тридцати, когда он вышел из такси у ворот поместья, но не позднее девяти пятидесяти, когда я проехал по подъездной аллее, направляясь в Чаппакуа. В сущности, можно взять промежуток уже: скажем, от девяти тридцати двух до девяти сорока шести – получается четырнадцать минут. Все это время я сидел в спальне у мистера Вульфа. Где были остальные? Ведь нет никаких сомнений, что это дело рук кого-то из своих, поскольку орудием преступления послужила наша машина. Наезд совершил обитатель этого дома, и сделал он это в течение тех самых четырнадцати минут. Вы спросите, где находился ключ зажигания. В машине. Мне в голову не пришло его вытаскивать, ведь я припарковался на частной территории, принадлежащей нашему другу, вернее клиенту. Впрочем, вернувшись из Чаппакуа, я все же вытащил его, ведь мы могли застрять здесь на всю ночь. Я понятия не имел, когда Сперлинг, наконец, решится расстаться с сорока тысячами. Вы также пожелаете узнать, был ли мотор еще теплым, когда я сел в машину и завел ее. Не знаю. Она заводится с пол-оборота, в любую погоду. К тому же на дворе июнь. Кроме того, если только и надо было, что выехать на аллею, сбить Рони, у ворот развернуться и возвратиться обратно к дому (на большее все равно не хватило бы времени), то двигатель и прогреться как следует не успел бы. – Я на минутку задумался. – Такая вот складывается картинка.
– Можешь засунуть себе эти выкладки куда подальше, – заметил Нунан своим обычным голосом, а голосок у него – это что-то. – Придумай что-нибудь другое, парень. Его порешили совсем не в эти пятнадцать минут, а в девять пятьдесят две, когда ты катил по аллее, направляясь в Чаппакуа. Придется тебе делать новое заявление.
Я обернулся, чтобы взглянуть ему в лицо.
– А, ты еще здесь?
Арчер попросил Дайкса:
– Поговори с ним ты, Бен.
Мы с Беном Дайксом были знакомы уже довольно давно, время от времени наши пути пересекались, и, насколько я успел понять, он не был мне ни другом, ни врагом. В пригородах большинство блюстителей закона (не важно, носят они форму или нет) страдают комплексом неполноценности по отношению к нью-йоркским сыщикам, как полицейским, так и частным. Но Дайкс был исключением. Он служил в Уэстчестере больше двадцати лет, старался не халтурить, чтобы не уволили, избегал сомнительных связей и по мере сил оставался честным.