Второстепенный

Нельсон Ирина

Я выпила, отбив зубами на белом крае чечетку.

– Ч-что это б-было?

– Комната Испытаний.

Бархатный голос с чувственной хрипотцой прошелся по коже мурашками, и я как-то сразу успокоилась, расслабилась и даже собралась. Хотя профессор Хов подошел ко мне с таким мрачным видом, что демон возмездия показался бы на его фоне улыбчивым душкой.

– Поздравляю вас, мистер Волхов, вы с успехом прошли испытание и теперь являетесь студентом моего дома, - загробным голосом сказал профессор.

Его черные волосы, на сей раз чистые, были гладко зачесаны

назад. Из-под глаз исчезли синяки, щеки немного округлились. Всё еще нездорово худой и желтушный, но уже не восставший из могилы упырь. Скорее, упырь, вдоволь глотнувший кровушки. На нем красовалась серо-фиолетовая форма, чем-то напоминающая старинный мундир русского чиновника. Напротив сердца переливалась крупная желто-фиолетовая нашивка в виде пчелы на сотах. Изображение было схематичным, но полоски на брюшке насекомого и характерный шестиугольник не оставляли простора воображению. Надо сказать, форма ему очень шла.

Стоп. Минуточку. Что он сейчас сказал?

– То есть, это был не просто глюк, а спланированное видение?!

По лицу профессора прошла судорога. Уголок левого глаза дернулся в намеке на тик. Взгляд скользнул мне за спину.

– Вадим, комната Испытаний была настроена на минимальную мощность. Ты должен был увидеть две дороги и выбрать между ними, - раздался полный раскаяния голос Мерфина Аунфлая. – Мы и подумать не могли, что даже при слабом воздействии она погрузит тебя в кошмар.

Я подскочила от неожиданности и дико оглянулась. За спиной же была стена? Откуда там взялся Аунфлай?

Неожиданно, но на стене, справа от меня висел большой монитор в полный человеческий рост, обрамленный роскошной, стилизованной под механизм рамой. Сначала мне вообще показалось, что это дверь в соседнюю комнату, но нет, солнечный блик на поверхности не дал ошибиться. Директор стоял, сложив руки за спиной, и смотрел на меня глазами побитого щенка.

– Я приношу свои извинения, - он виновато склонил голову.

– Знаете, обычно в ужасах после такого с главным героем начинается лютая жесть, - призналась я. – И обычно зрители ему хором орут: «Убирайся оттуда, дебил!». И поскольку я не дебил…

– Но ты не в ужасах, - мягко улыбнулся Аунфлай. – Напоминаю, это реальность, а мы не так уж сильно отличаемся от людей. Дети для нас неприкосновенны.

Ага, что не помешало тебе залезть в мозги моему другу и чуть не вытрясти из меня душу.

– Знаете, директор, это всё замечательно, но я отказываюсь здесь жить, - заявила я.
– Этот ваш Фогруф — гадость несусветная. Мало того, что у вас очень странные понятия о вступительных испытаниях, так еще эта груда камней гудит как трансформатор и пахнет непонятно чем. У меня от этого дико болит голова и тошнит. Я не знаю, как вы здесь живете, но мне тут невыносимо!

Я говорила и сжимала ладонями голову. Раздражение стремительно перерастало в злость, в висках снова тяжело застучало, голова заныла сильнее. По губе потекло влажное. Я провела пальцами и чертыхнулась. Из носа пошла кровь.

Элиза – почему без фамилии? – быстро опустила мне голову и зажала переносицу кончиками пальцев. Перед глазами мелькнула искра, и я взвизгнула от неожиданной вспышки боли. Кровь идти перестала.

Целительница нахмурилась, скрутила пальцами странные конструкции и принялась тыкать ими в меня. В воздух полетели искры и загадочные письмена. При взгляде на них профессор Хов помрачнел еще больше и, склонившись к уху целительницы, что-то ей прошептал. Элиза коротко кивнула и тихой тенью выскользнула за дверь.

– Живи ты в бруидене, мы перевели бы тебя на полупансион, - задумчиво сказал директор Аунфлай.
– Но ты живешь среди людей. Мы не можем соединить порталами Фогруф и человеческий дом. Это вопрос нашей безопасности. Ты останешься на полном пансионе. Не волнуйся. Магический фон здесь неоднородный. Мы обязательно подыщем тебе подходящее место.

Я потерла виски и тяжело вздохнула. Откуда это ощущение, что все считают меня дураком?

– Тогда соедините с любым другим местом, делов-то! От пары-тройки километров ноги у меня не отсохнут!

Директор и профессор переглянулись. Мне показалось, или предложение им не понравилось?

– Это выход, - согласился Аунфлай.
– Но давай ты все же прогуляешься по Фогруфу? Вдруг все не так страшно, как ты думаешь?

– Чистый ручей неплохо сбивает магический фон и как раз протекает рядом с башнями домов...

От негромкого бархатного голоса с чувственной хрипотцой у меня по коже прошли мурашки. Взгляд черных глаз был полон внимания и легкого интереса. Примерно так же на меня смотрел патологоанатом на первом вскрытии трупа: стошнит блондинку или нет? Профессор Хов задумчиво провел пальцем по губам, и от этого жеста мне захотелось застонать. Губы, тонкие, твердые, четко очерченные губы! Черт возьми, их форма была идеальна!

– ...Полагаю, вам стоит туда заглянуть, мистер Волхов, - закончил Хов.

– Только если с вами, профессор, - кокетливо ляпнула я.

Хов моргнул и воззрился на меня с таким недоумением, словно с ним заговорила табуретка. Вот как, как у него получилось передать эмоцию одним движением брови? И почему, черт возьми, у него это вышло так шикарно?

Осознав, что прямо сейчас, сию секунду влюбляюсь в этого желтушного типа, я все-таки застонала и спрятала пылающее лицо в ладонях. Хотелось побиться лбом о спинку кровати. Только мое подсознание могло придумать такого крутого профессора и при этом необратимо сделать меня мальчиком! Кошмар какой!

– Мне с вами будет спокойнее, профессор, - промямлила я, не поднимая на него взгляда.

Нет! Ни черта мне не будет спокойнее!

– В таком случае советую поторопиться, мистер Волхов. У меня нет ни малейшего желания терять время на пустые разглагольствования и бессмысленное шатание.

– Корион!
– укоризненно воскликнул директор Аунфлай.
– Мальчик только пришел в себя, будь помягче! Вадим, если тебе плохо, полежи, не торопись.

Я молча слезла с кровати и пошла к профессору. Состояние мое было вполне удовлетворительным. По крайней мере, для поиска более-менее терпимого места в Фогруфе.