Второй концерт
Шрифт:
– Везде и всегда, я поняла. Но я очень, слышишь, очень за тебя переживаю! Ты ведь не оставишь нас здесь навсегда?
– Конечно нет! Вы сами придете ко мне спустя время…. и я всегда буду с вами.
†
2002, Россия
Когда мне было двадцать, я горел желанием написать книгу о природе Северного Кавказа. Помните, как нам было там хорошо? Как мы ходили в походы, карабкались в гору, купались под водопадом. Но я оставил эту идею почему-то. Наверное потому, что плохо умею писать. Помните Лику, пап?
–
Слегка волнистые, пушистые волосы цвета грецкого ореха с бронзовыми переливами так обманчиво выгорали, что получались золотыми. Огромные карие глаза с блестящими огоньками – азарт от ожидания новой минуты. Обугленная солнцем кожа и длиннющая шея – находка для палача. Наверное, с утра перед зеркалом она долго выбирала наряд, но к полудню на ее одежде виднелись потертости, следы земли и жирные разводы от капелек пота – слишком резво носилась и лазала где попало. Маленькая, невинная девочка, которая хотела только одного – танцевать.
– Привет! Мне здесь не с кем водиться.
– Я Анжелика. Но дед зовет меня Лика. Дед – мой единственный друг. Купи у меня что-нибудь, я деньги коплю.
«Что за необычное имя», – думал я тогда.
– Меня зовут Иван, я родился в Минске, но переехали мы сюда. Мои родители – жертвы политических репрессий!
– Ха! Я ничего не понимаю в политике. И не хочу понимать. Я люблю танцевать.
Я сдал вас с потрохами первой же попавшейся девчонке, без последствий, слава Богу! Иначе нам пришлось бы и с Красной поляны уезжать.
Я думал, это круто, когда тебя преследуют. Думал, что это почетно, отстаивать свои интересы…. только вот в сказках герои целы и невредимы, а в жизни?
Помнится, Анжелика всегда перебивала и говорила сама больше, чем слушала. Но потом, уважаемые мама и папа, она стала самой молчаливой женщиной, которую я когда-либо знал. Каким образом судьба свела ее с человеком, который убил вас, мам? Неужели за то, что она была слишком наивна и добра в детстве? Неужели таким, как она, должно доставаться больнее всех? Ты же говорила, что если человек делает добро, то оно к нему возвращается в той или иной форме? Неужели это правило применяется не ко всем?
– А на что ты копишь?
– На билет в Москву!
– А зачем?
– Что ты все спрашиваешь!? Иван Дурак что ли?
– Хочу и, и…. спрашиваю!
Какой же я в детстве был петух! Наверное, я даже умел краснеть.
– Я буду поступать в балетную школу, чтобы работать балериной.
– А разве это профессия?
– Ну конечно! Моя мама известная балерина, у меня это в крови. А еще мне великая певица наколдовала быть танцовщицей, представляешь? Трепанешь кому-то, поколочу! То, что между нами, остается только между нами!!!
– Хорошо. Ты живешь тут с дедом?
– Это мой приемный дед, а мама танцует в Москве, в Большом театре.
– А папа?
– Ты что, товарищ, следователь милиции?!
А я ведь стал следователем на какое-то время, но, к сожалению, много думал своей головой и неудобно раскрывал дела. Слишком принципиальным я сформировался, мог бы и президента посадить за дело. Да, мама, я тебя тогда не слушал. Когда папа рассказывал про опасность, думал – ерунда…. но таким самовольным я родился, что уж тут поделаешь. За попытку наказать злоумышленника в пользу справедливости я поплатился вами. Вами – за свой личный выбор.
Каждый раз сижу здесь, у вас на могиле, и каждый раз вижу образ этой канальи: кашемировый костюм, шелковая рубашка, на месте галстука расстегнуты две верхние пуговицы, импортные шузы, золотой Ролекс и огромный перстень с рубином и изумрудом, предположительно символизирующий его зеленые отвратительные глаза. Он разворовывал национальное достояние природных ресурсов, он обогатился не честным трудом, а обманом и хитростью, пока ты, Лика, не щадя свое тело, ежедневно, от солнца до солнца, муштровала себя для прекрасного. Его ложь считается правдой, потому что он в правительстве. Потому, что он управляющий, а я подчиненный. И этот человек взял тебя в заложники на почве семейных ценностей! Ненавижу это государство!!!
– Я буду с ним, потому что ношу его ребенка.
– Которого он оставил тебе во время изнасилования?!
– У меня не было времени на аборт….
– Зато теперь, с маленьким ребенком, у тебя его будет предостаточно! Дура ты, Анжелика, зачем приносить себя, свое искусство, свой талант в жертву непонятно чему?!
– Я хочу семью. Он любит меня, я это знаю. Любит, как умеет. Мне будет жаль его оставить, он пойдет не по той дороге, я смогу повернуть его на сторону добра!
– Наивная! От дерьма нужно уходить, иначе сама провоняешь!
– Чему быть, того не миновать.
– Бред! Вспомни, что говорил дед Паша: мы сами распоряжаемся своей судьбой!
– Да. Это мой выбор.
– Анжелика, этот человек заказывает трупы щелчком пальцев….
– Я знаю. Знаю все. Что бы я не сделала, я не смогу от него скрыться. Если я сейчас сделаю аборт, то с большой вероятностью не смогу иметь своих детей. А я хочу семью больше всего на свете!
– А как же танец, твой танец!
– И это тоже!
– Так ты ограничь свои потребности!
– Моя душа не знает меры.
– Вот ты и кончишь как та, из-под руки которой вышли эти строки! 20
– Значит быть тому!
Нет, все-таки мы не полностью распоряжаемся своей судьбой. Знаете, родители, иногда мне кажется, что мною играют в какую-то развлекательную игру те, кого я не вижу. Может, поэтому у древних народов были так популярны боги? Ведь я должен был ехать с вами, если бы не слег с температурой под сорок! Каждый, каждый раз говорю: этот взрыв предназначался мне, мне, мне, а не вам!!! Простите меня, родные мои. Простите!
20
«Душа, не знающая меры…» – М. И. Цветаева.