Второй шанс-IV

Марченко Геннадий Борисович

Между тем события разворачивались со стремительной быстротой. Двое подельников «обезьяны» оказались не робкого десятка, причём оба кинулись на меня. Но на пути одного из них оказался Валерий Анатольич и, на этот раз не уступая габаритами сопернику, серией коротких ударов отправил того на дощатый пол.

Это я увидел краем глаза, сам будучи занят разборками с третьим головорезом. Тот решил применить против меня в качестве метательного оружия пустую бутылку из-под водки. Но я уже словно бы по наитию успел подхватить табурет и принял на его сидушку летевшую в мою голову бутылку. Стекло оказалось крепким, либо бросок

слабоват, в общем, не разбилась стеклотара. А вот от моего ответного броска табуретом ему пришлось закрываться руками. Больно, понимаю и даже где-то немного сочувствую, однако распускать сопли в данной ситуации недосуг, нужно заканчивать дело. Я и закончил, той же самой табуреткой отлупив бедолагу так, что он, скукожившись на полу, завыл, прося снисхождения. На своём, маргинальном языке:

— Бля, парень, бля, не убивай, в натуре, у меня самого пацан растёт, сиротой в натуре оставишь…

Застыв над ним с занесённой в руках табуреткой, к удивлению, достаточно крепкой, чтобы всё ещё оставаться целой, я медленно выдохнул:

— Пшёл отсюда, мразь!

Тот дважды не заставил себя просить, шустро этак, по-собачьи, на четвереньках двигаясь к выходу. А в следующее мгновение раздался оглушительный настоящий рёв, и в меня въехал локомотив… То есть по ощущениям локомотив, а в действительности это был Вася, который, немного очухавшись, решил отомстить своему обидчику, изобразив из себя регбиста. Когда тебя сносит такая туша, да ещё пытается после этого придушить своими крепкими, татуированными пальцами — удовольствие, скажу вам, небольшое. Тем более что хватке его пальцев мог бы позавидовать иной бульдог, а то и стаффтерьер.

Сразу же в памяти всплыл Вольдемар, который тоже хотел отправить меня на тот свет похожим способом. В тот раз мне на помощь пришёл сотрудник госбезопасности, сейчас же… Сейчас выручила Елена Андреевна. Она оказалась расторопнее Анатольича, опустив на голову Василия тот самый табурет, которым я колошматил его подельника. Вася сразу обмяк, а я не без труда сдвинул с себя этот центре обмякшей плоти и (кажется, гортань не повреждена) поблагодарил мою спасительницу:

— Спасибо, Елена Андреевна, если бы не вы…

— Да не за что, — кивнула она. — Лида, заткнись, пожалуйста, воешь как сирена, а то сейчас соседи милицию вызовут. Хотя… Был у тебя шанс, но ты им не воспользовалась.

Один из душегубов, которого я отпустил, уже успел сделать ноги. Оставшихся двоих мы надёжно спеленали, после чего Анатольич отправился искать телефон-автомат. Я подумал, что найти в этом захолустье таксофон — задача не из лёгких, однако Храбсков вернулся уже минут через пятнадцать.

— Автомат не нашёл, зато через два дома у соседей стоит телефон, с него и вызвал.

В ожидании самого тренера, а затем и милиции Елена Андреевна проводила с Лидой воспитательную беседу. Но та, судя по её остекленевшему взгляду, казалось, отключилась от всего вокруг происходящего. В состояние транса она впала моментально после того, как старший администратор велела ей заткнуться, и теперь, казалось, ничто не может вернуть её в реальный мир. И в этот момент вдруг из своей спаленки показался мальчонка, не без труда удерживающий в руках … мой диктофон. Я тут же кинулся к нему на помощь, не дай бог уронит.

Выходит, и обыска дожидаться не пришлось, моя вещь возвращается ко мне. Но на мальчонку по-прежнему было жалко

смотреть. Мне даже в какой-то момент захотелось оставить аппарат парнишке, хотя на кой он ему, дошколёнку? Ему бы лучше одежонку приличную да еды нормальной. И его сестрёнке заодно. Мать называется!

В той же спаленке под кроватью обнаружилась и упаковка кассет. Конечно, условия, в которых жили дети, это… Аж ком в горле встал. Что-то я к старости становлюсь сентиментальным… Так-то я, конечно, понимал, кто и что я и, как мне казалось, сумел более-менее адаптировать сознание в соответствии со своим молодым телом. Но всё же тот, сейчас уже 60-летний Варченко, что сидит где-то глубоко внутри молодого Максима, изредка прорывается наружу. Как вот сейчас… В прежней жизни в свои 17 лет я бы вряд ли воспринял вид несчастных детишек столь эмоционально.

К моменту появления милиции спеленатые бандиты давно уже очухались. Матерились, извивались, пытаясь освободиться, но в ответ разве что удостоились нескольких лёгких пинков, чтобы особо не дёргались.

— Ого, да это, похоже, Вася Кукушкин, он же Кукуха! — радостно осклабился капитан, и его такими же довольными улыбками поддержали приехавшие с ним лейтенант и сержант. — Как удачно получилось, его милиция уже полгода ищет по всей стране, а он к старой знакомой всё же пожаловал. Шевченко, помнишь, я говорил начальству, что за домом нужно наблюдение установить? Не послушали… А это кто с тобой, Вася? О-о, похоже, Колян Дымов, по кличке Дымок. Дымок, ты свои лёгкие табаком ещё не сжёг?

Дальше последовала сцена надевания наручников, составления протокола по поводу драки с порчей личного имущества в виде куртки Анатольича, и препровождения уголовников в «уазик».

— А с вами что будем делать, гражданка Борисова?

Та вышла из ступора, когда её Васю, как оказалось, старого знакомого и нынешнего сожителя, который приводил сюда бухать своих дружков, уводили под белы рученьки. Из её глаз градом хлынули слёзы, одновременно она жаловалась на свою несчастную судьбу, мол, появился в доме мужик, хоть как, но помогал, а теперь она одна с двумя детьми, да ещё уволенная из гостиницы, пойдёт по миру. Я подумал, что чем с такой мамашей жить, уж лучше детям будет в детдоме, как бы ни кощунственно это звучало.

И вот теперь капитан обратил внимание на уже переставшую выть, но пока ещё всхлипывающую Лиду.

— Ну так что мы с вами будет делать? Что молчите, Лидия Витальевна? Что голову повесили?

— Нечего мне сказать.

— Раз нечего, то, видимо, придётся вам проехать с нами.

Она посмотрела на капитана исподлобья, её верхняя губа дрогнула, как у хищника.

— А детей мне с собой в камеру?

— Так мы вас надолго не задержим… Пока. Кто-то из соседей сможет за детьми приглядеть, пока будем оформлять вам подписку о невыезде?

— Нет у меня таких соседей.

— Что ж вы, гражданка Борисова, столько лет здесь живёте, а с соседями так и не подружились? Дети посещают дошкольное учреждение?

— Посещают, — бурчит она, опустив глаза.

А стоявшие рядом сынок и дочурка вцепились пальчиками в её грязный халат, глазёнками огромными хлопают, и молчат.

— Такое ощущение, что их кормят только там, а дома они щепки грызут… Даже не знаю, что с вами делать. Хоть тоже детей в отделение отправляй.

И посмотрел почему-то на меня. Я пожал плечами: