Второй шанс
Шрифт:
Вот убитый и встретил.
Что он там делал? Да все, что угодно. Территория же нейтральная! Ходи, кто хочет, в любую сторону, никто тебе знака не подаст, что не имеешь права тут находиться! Кстати, охраняемыми землями считались только те, где растут водоросли и съедобные эхении, а также пролегающие мимо поселка пути миграций некоторых крабов и медуз. Большая часть мира никому не принадлежит. Например, он сейчас находится на такой вот нейтральной территории и может делать, что угодно.
И с ним тоже могут проделать все.
Как с тем солнечником.
Кстати, кто он был? Как его звали? Сколько ему было сезонов? Была ли у него семья? Какие у него были привычки? Может, он любил уединение
«Важно!» — подсказала интуиция. Это крайне важно, потому что атаковавшие его солнечники вели себя так, будто знают, что где-то здесь может находиться их сородич. Они направлялись к тому месту, где он лежал. Не значит ли это, что тело первым обнаружил кто-то из них? Тогда почему в убийстве обвинили именно его?
«Я ничего не знаю», — подумал Бло Блу. Столько вопросов — и ни одного ответа. Что же делать?
Увы, в голову ничего путного не приходило. Мешала вонь и смутная тревога. Ему нельзя здесь долго оставаться. Он отплыл не так уж далеко от поселка. Надо убираться подальше. Но куда? Было три основных пути.
Первый — вдоль направо или налево, куда глаза глядят. Все просто, но легко попасть на чужую территорию — границы есть и кто его знает, где они пролегают? Бло Блу знал только территорию Радужного рифа, Солнечников и Песчаных. Где-то жили другие роды, но как там отнесутся к чужаку, явившемуся к ним не во время миграции? Не постигнет ли его участь убитого солнечника?
Второй путь — на глубину, прочь от этих мест. Там все просто — никаких границ, плыви, куда хочешь и шансы встретить соплеменников ничтожно малы. Разве что позже, во время миграции молодежи, примкнуть к какому-нибудь косяку и вместе с новыми родственниками приплыть в их поселок. Думается, они не откажутся принять чужака, но что он будет делать, если его там, на новом месте жительства, разыщут солнечники? Кроме того, на глубине больше шансов встретить хищников — тут и зловещий мерцало, тут и стаи акел, тут и кремнезубы, не говоря уже о медузах, среди которых не так уж много безобидных. Спи на плаву, питайся, чем придется, постоянно озирайся по сторонам — не преследует ли тебя какой-нибудь голодный зверь… Нет, такого счастья ему не надо!
Есть, правда, третий путь, но о нем Бло Блу даже не задумывался всерьез. Только мелькнуло в мозгу упоминание о береге и тут же пропало. Выбраться за пределы мира? Туда, где сухо и нечем дышать? На несколько бульков, пощекотать себе нервы и просто приключения ради — еще можно. Матери же как-то выдерживают на самой границе аж целых две луны! Но жить там? Благодарю покорно. Лучше стая акел — они хоть убивают быстро.
Но уходить надо.
Решившись, Бло Блу выбрался из пропахшей тухлятиной пещерки, аккуратно обогнул останки головонога и пустился в путь.
— Доброе утро, докторка Крыж!
Ольга остановилась, помахала рукой спешащим мимо нее ученым, смирившись с их обращением
— Доброе утро! Вы куда собрались?
— Решили поплавать немного вдоль берега. Поставим парочку глубоких верш и кое-какие приманки раскидаем. Заодно попробуем наладить камеры.
— Что, нашли чего-нибудь интересное?
Аспиранты профессора Якорна довольно заулыбались. Ольге нравились такие вот ученые мужи («И жены!» — мысленно добавила она). Вечные аспиранты и кандидаты, худощавые или, наоборот, мешковато-рыхлые от неправильного питания — либо забывают нормально есть и месяцами живут на кофе и сигаретах, либо, наоборот, так часто наведываются в фаст-фуд, что забывают о том, что на свете есть не только гамбургеры и чипсы. Моложавые или рано состарившиеся, лысоватые или с буйной шевелюрой, заторможенные или суетливо-деловые, они обладали
Кстати, о женщинах. Ольга успела узнать, что на Хагашии женщины лишь недавно получили некоторые права. Например, право на образование и занятия научной работой. Нет, до этого тоже были так называемые «ученые жены», но, как правило, их работы публиковались только под именем и с разрешением из мужей или старших братьев. А сами они не имели права ездить ни на конференции, ни в экспедиции. Только сидели в лабораториях и кабинетах и обрабатывали материал. Лишь несколько лет назад «ученые жены» стали ездить по планете. Поэтому, хотя с экспедиции было несколько женщин, все они были не выше лаборантки или аспирантки. Выше подняться им просто не давали традиции Хагашии.
— Пока не нашли, — старший аспирант, Равиль д’Ор, уже кандидат наук, подмигнул с весельем мальчишки, задумавшего шалость. — Но скоро найдем.
— Что-то интересное? Еще один новый вид?
— А вас вчера не было на пляже вечером? — заговорщическим тоном шепнул Равиль.
— Нет, — приняла игру Ольга, которая вчера после двух утренних встреч, сперва с Собероном, а потом с Примеком Варвичем почти весь день просидела в каюте. — А что там случилось?
— Наши девочки полезли купаться. И кое-кого заметили.
— Кое-кого очень большого! — добавил младший аспирант, Ренат. — Таиша нырнула, открыла под водой глаза — и увидела в глубине какую-то тень.
На острове было несколько пляжей — по сути дела, весь его берег был одним большим пляжем. Для купания люди выбрали самый мелкий, с самой прозрачной водой и практически пустым дном, чтобы не отвлекаться на местную флору и фауну, среди которой каждый второй вид мог оказаться совершенно новым, не изученным и нуждающимся в описании и классификации. Все исследования проводили на других пляжах, а тут только отдыхали. И, как только что выяснилось, зря.
Заинтригованная, Ольга отправилась вместе с учеными на пляж.
Там вовсю кипела подготовительная работа. У самого уреза воды на складном столе был установлен приемник, над широким экраном которого сгрудились чуть ли не все «головоломы» из двух групп. Когда подошли отставшие, остальные без слов потеснились, давая им место.
Асель м’Эн, аспирант профессора Якорна, сидел за пультом, осторожно управляя небольшим дроном, который кружил над внутренним морем. Внутренним его назвали условно, поскольку его с двух сторон опоясывали две группы островов — Закатный и Рассветный архипелаги. Первые исследователи, со «Светлячка-13» и их последователи обрисовали в общих чертах это образование. Внутреннее море было намного мельче, чем большая часть остального океана, изобиловавшая отмелями и подводными плато. Каждая отмель на карте была отмечена одним или двумя небольшими островками, но такого размера отмель была только во Внутреннем море. По форме оно походило на сфероид, сильно вытянутый с запада на восток. Отмели выдавались несколькими внутренними заливами и за пределы этого сфероида, так что, при определенной доле фантазии можно было даже нарисовать карту мели. Общая площадь была, как удалось рассчитать, по уточненным данным, около пятнадцати с половиной миллионов квадратных километров. Значительная площадь. Если бы эта километры находились выше уровня моря, можно было бы смело назвать их материком.