Второй шанс
Шрифт:
— Пока не нажрутся, не заскучают, не перевозбудятся или не отвлекутся на что-нибудь блестящее, — сухо произнесла Психошай. — Единственное в чем они были хороши — валить зебр. Они очень… очень… не любят зебр. Во время войны зебрам пришлось пробиваться через их территорию. Непрекращающаяся кровавая бойня, причем с обеих сторон.
По отношению к зебрам я находилась на перепутье. Я очень наделялась, что если встречу других зебр, они будут похожи больше на Секаши, чем на Лансера.
— Значит, если Зодиаки отпадают… тогда чего же ты хочешь?
— Убить тебя, — зарычала Психошай,
— Ииииии вот о чем мы проговорили большую часть ночи. О её желании убить тебя. Ты выбиваешь из неё дурь. Она умирает. Ты ноешь и достаешь всех своими комплексами. Все в проигрыше, — закатила глаза Рампейдж. — А мне так неохота слушать очередное нытье Блекджек.
— Я не ною, — пробормотала я, краснея.
— Да что ты говоришь?
Рампейдж ухмыльнулась и с пугающей легкостью изобразила мой голос.
— Ой почему я не могла спасти их? Почему не могла остановить это? Почему я не могу поступать лучше? Почему не могу быть святой пони Пустоши? Почему мы все не можем жить дружно? Почему мою задницу постоянно взрывают? Почему, почему, почему, — простонала она.
— И нисколько на меня не похоже, — надулась я. И почему все пони критикуют меня за мои попытки поступать лучше?
— Я смогу справиться с ней, — пробормотала Психошай.
— Неужели. Так же думал и Деус. Думаешь, что смогла бы справиться с ним? — ухмыльнулась Рампейдж желтой пегаске.
— Она не побила Деуса! Ей просто помог какой-то другой пони, — окрысилась Психошай. Я лишь вздохнула снова. Я пыталась быть доброй, особенно после всего, через что она прошла, и вот как она благодарит меня?
— Именно. И это только моя точка зрения. В бою один на один без лишних пони, конечно… может ты и смогла бы её победить, напав неожиданно со спины. Но она — кибернетический единорог, Психо. А ты зассыха-пегаска с семейными проблемами. Она, как мне кажется, намного превосходит тебя. Даже если и нет, на её стороне полно пони, готовых броситься в пекло, лишь бы защитить её, потому что она вся такая добренькая, — саркастически протянула юная полосатая кобылка. Затем рассмеялась. — Именно это ты, Сангвин и куча других пони упускаете. Блекджек хорошая пони. Частенько лажает, что есть, то есть. Но она хорошая. Она хочет помочь. Она хочет дать остальным второй шанс. Черт, да даже тебе она дает второй шанс прямо сейчас. А некоторые пони уважают это.
— Если она вся из себя такая хорошая, почему я её так ненавижу? — прорычала пегаска. — Она убила моего отца.
— Ты прекрасно все слышала. Сангвин не был твоим отцом. Не совсем. Он может и вырастил тебя. Или заботился о тебе, но ты не была частью его семьи. Его семьей были три пони в стазисе и память о жизни, которая была у него раньше. Если бы он выжил, я бы дала ему где-то день до того, как один из его семьи умер бы, и три до того, как его жена забрала бы детей и сбежала от него, — произнесла Рампейдж, глядя на пораженную пони. — Но мы просто перефразируем то, о чем говорили прошлой ночью, Психо.
— Слушай, Психошай… прости, что причинила тебе страдания.
Она шмыгнула.
— Заткнись! Я ненавижу тебя! Слышишь? Ненавижу, и когда-нибудь я обязательно убью тебя! — прокричала она, затем рванула вниз по дороге с такой скоростью, что меня чуть с копыт не сшибло порывом ветра.
— А если подумать, то её мать была не слишком хороша в полетах, — отозвалась Рампейдж и вздохнула. — Она вернется.
— Откуда ты знаешь? — удивилась я, слегка нахмурившись. — Она же только что сказала, что ненавидит меня.
Бу внезапно вытянулась, её уши дергались, я остановилась. Интересно, никаких красных полосок вокруг.
— Что-то не так, Бу?
Но белая кобылка нюхала воздух и глядела на дорогу.
— Ну, она либо вернется, чтобы убить тебя, либо по причине того, что ты наиболее подходишь, как пример для подражания, — снова вздохнула Рампейдж.
— Чего?! — Это было самое глупое, что я когда-либо слышала. — Я? О чем ты говоришь? Зачем вообще кому бы то ни было подражать мне? К тому же она меня ненавидит!
Рампейдж фыркнула, мы продолжили движение. Бу смотрела на мертвый, темный лес, словно ожидала, что он вот-вот бросится на нас… на самом деле, я тоже начала немного нервничать. К тому же деревья уже пытались как-то раз съесть меня.
— Не. Это душевные страдания и гормоны. Факт в том, что, несмотря на то, что она расстроена из-за тебя, на себя она злится еще сильнее. Она чувствует себя использованной, обманутой и преданной. Сангвин обращался с ней, словно с трофеем или инструментом, или еще чем. Она хочет быть любима… думаю, что глубоко внутри она хочет к себе такого же отношения, что и к Флаттершай. Ну и конечно же она сдвинутая, поэтому постарайся случайно не надавить на её какое-нибудь больное место, чтобы она не оторвала тебе голову и не превратила в шляпку.
— Ты же говорила, что я превосхожу её? — глупо ухмыльнулась я.
— Говорила, но никогда не стоит недооценивать силу сумасшедших пони. В смысле, глянь на пони, что недооценили твое безумие. Деус… Сангвин… — усмехнулась она.
— Ты же сказала, что я победила, потому что была хорошей?
Неужели я заблуждалась насчет них?
— Хорошая. Сумасшедшая. Разницы нет. Хорошие почти те же сумасшедшие, просто потому, что другие пони могут воспользоваться твоей «хорошестью» в своих целях. А когда ты делаешь что-то хорошее, чего они не хотели, чтобы ты делала, тогда в их глазах ты становишься сумасшедшей. — Рампейдж поглядела по направлению, куда улетела Психошай. — Ну а я, я мечусь между по-хорошему сумасшедшей и кровожадной сумасшедшей каждый день.
— А ты определенно любишь давить на больные места, — отозвалась я, глядя на неё слегка нахмурившись.
— Я терпеть не могу пони, сидящих в одиночестве и тихо разваливающихся на части — ответила она, глядя на меня. — От вида П-21 в эту последнюю неделю мне хотелось кричать. Скотч Тейп твоя дочь. Просто прими это. Но нет, ей нужно почти умереть, чтобы он наконец признал, насколько он хреновый отец — сердилась Рампейдж. — Если бы она умерла, я бы завалила его прямо там в больнице…
Какого хрена?