Вторжение
Шрифт:
— Это не объясняет твоего сарказма. Женщина — нормальная женщина. когда выбирает спутника жизни, отталкивается, прежде всего от своих чувств, а не от мужского кошелька, — я помедлила, не зная, как закончить. — Знаешь такую поговорку: с милым рай и в шалаше?
Кейн согласно кивнул.
— Это потому, что у вас всё смешалось. По- настоящему сильные самцы смещены с верхушки вашего общества из — за неправильного пути. Вот и получается. что самки с нормальной био программой выбирают того, что в шалаше.
— Если они такие сильные, то
Кейн пожал плечами.
— Меня тоже интересует этот феномен. Можно было бы провести целое исследование о том, как самые благородные и сильные духом самцы гибнут, а потомство оставляют совершенно другие особи. Лично для меня это как раз и означает, что человечество больно — и больно давно.
— Может быть, это проблемы языкового барьера, но я на самом деле плохо понимаю. о чем ты сейчас говоришь.
Глубоко вздохнув, я судорожно соображала, как лучше объяснить свою точку зрения.
— Ни деньги, ни сила… ничего это не играет особой роли, когда люди испытывают друг к другу искренние чувства. Ты можешь быть значительно богаче… или сильнее — если тебе так приятно… Но если я, допустим, с начальной школы влюблена в своего одноклассника, то ничто это не важно. Я в любом случае, выберу его, а не тебя.
— Одноклассника? — иронично приподнял бровь Кейн. — У тебя и, правда были какие — то чувства к другому мужчине?
Я покраснела, фыркнув что-то невразумительное в ответ. Сравнивать то слабое подростковое чувство — не влюблённости, нет. просто заинтересованности — к Федьке с тем ураганом, что у меня спучался при мысли о Кейне, было просто глупо… Да и вообще, когда я последний раз вспоминала о сыне тети Марины?
Когда она нас к себе на дачу звала на Новый Год? И если бы не сегодняшний разговор с Юлькой, то ещё столько же и не вспоминала.
Кейн прочитав на моём лице все ответы, довольно хмыкнул и тут же перевёл разговор на другую тему.
— На следующей неделе в город приезжает мой отец. Хочешь поехать вместе со мной встречать его?
Я уже хорошо знала, что насколько Кейн наплевательски относится к своей матери, то есть мачехе, настолько же он уважает и любит своего отца.
— А твои родные?
— Кто? — непонимающе нахмурился Кейн. — Ты имеешь в виду Джесси и Агату?
Я кивнула.
— Так они дома будут. А мы поедем в аэропорт.
Хорошо, — просто согласилась я, радуясь, что первой встречу отца Кейна, а не его завистливая сводная сестрица. По крайней мере, она не успеет нашептать отчиму всё плохое обо мне — и если я ему и не понравлюсь, это будет только моя вина.
— Алена, мой отец достаточно пожил на своём веку, а потому знает цену словам… Я уверен, ты ему понравишься. Не переживай из — за этого.
Затормозив у большого здания молла, в котором, помимо кинотеатра располагалось бесчисленное количество магазинов и кафе, Кейн, по традиции отвёл меня сначала перекусить в одну из кофеен. Только вот я уже давно не могла пить кофе в его
— Радость моя, мне нравится, как ты возбуждаешься, — тихо, склонившись ко мне, прошептал этот негодяй. — Я готов поддержать тебя в этом в любое время дня и ночи. Только свистни.
Кейн! — возмутилась я.
— Что? — светлые глаза, невинно моргая, смотрели прямо мне в душу. — Я и так уже две недели хожу с тобой за ручку. При этом я свой выбор уже сделал.
— А я ещё нет, — неловко ответила я. Кейн припечатал меня тяжелым взглядом.
— Знаешь, милая, я тоже не железный. Не провоцируй.
— Да я не…
— Пошли, фильм начнётся с минуты на минуту.
Я шла позади Кейна и ругала себя за длинный язык. Обиделся. Но… я ведь на самом деле не была ещё готова.
Нет — нет, я не держалась за свою девственность как девицы из девятнадцатого века, но дожив до своих лет фактически нецелованной, было трудно измениться в один момент. То. что вытворял с моим телом Кейн — и так было для меня за гранью допустимого… Его поцелуи, нежные прикосновения… — они плавили моё тело, сметая любое стеснение, любую неловкость… Я вспомнила наш первый поцелуй — когда он, склонившись, пристально смотрел на мои губы… А у меня в голове стучала только одна позорная мысль: я не знаю, что делать. Кейн тогда был настолько нежен и деликатен, что уже очень скоро я забыла обо всех своих страхах, по настоящему упиваясь его поцелуями. Это уже становилось для меня наркотиком. Однако…
Как только пальцы Кейна касались моих бедер (пусть и в джинсах или шортах), я тут же моментально принималась отталкивать его руки и выбираться из его объятий. Это злило Кейна — я точно знала. злило, но я до сих пор не знала, как через это перешагнуть.
— Милая, — обернувшись, Кейн лениво улыбнулся. — Выброси все плохие мысли из своей красивой головки. Я сумею со всем справиться. Пойдем, кино начинается.
В зале, когда мы добрались до нужного нам этажа, уже выключили свет — а на экране вовсю шла реклама будущих фильмов. Потому к нашим местам мы пробирались в темноте. Вообще — то, здесь можно было занять любое свободное кресло — номеров на билетах не проставляли, но Кейн любил выбирать места где то на середине зала, на три четверти его высоты. Обычно мы сидели либо там, либо — если «наши» места были уже заняты — поблизости.
Пустых мест сегодня было немного, а потому мы уселись совсем с боку.
— Зато фильм, говорят, хороший, — шепнул мне Кейн.
— Комедия? — не удержалась я от ехидства.
— Про пришельцев, — ответила с ряда повыше какая — то девушка. — Ужасы.
В темноте блеснули белые, идеально ровные зубы Кейна.
— Комедия, — поняла я, пожалев, что мы не успели взять попкорна.
Фильм, несмотря на неуместный смешки Кейна, оказался на редкость интригующим, а местами и по настоящему страшным.