Вторжение
Шрифт:
– Вроде, нет никого, спать можно спокойно.
– Откуда ты знаешь? – удивился я.
– Да когда эта зверюга подходила, я ее чуял. Ну, и она меня. Сидишь, на огонь смотришь, мысли твои далеко бродят, всех животных в округе видишь. А тварь эта на меня глядела в ответ – как будто шершавую лапу на затылок положили. Я почему сегодня днем испугался? Ты на меня так же глядел – вот я и решил: все, зверь днем пришел. Днем-то я в огонь не смотрел.
Я только пожал плечами. Со мной тоже происходили всякие странности, слова Даниила показались заслуживающими внимания, но не более. Появится время – тоже так попробую, а сейчас надо спать.
Раннее утро в понимании Данила означало часов пять, поэтому выспаться не удалось. Впрочем, поход по сырому утреннему лесу быстро прогнал сон. Идти пришлось всего ничего – километров шесть. Следы привели нас к небольшому оврагу, в глубине которого виднелась пещерка метра полтора высотой. Вокруг нашлось много следов когтистых лап, кусты оказались помятыми и частично выдранными, словно по ним волокли что-то тяжелое. Мы медленно приблизились. Солнечный свет не попадал внутрь пещеры, однако нам удалось разглядеть, что она уходит далеко вглубь, медленно сужаясь. Идти в эту опасную темноту не хотелось – было страшно. Я начал быстро привязывать к поясу веревку, усердно подавляя липкий голосок внутри себя, настойчиво советовавший не ходить, остаться на поверхности.
– Слушай внимательно. Сейчас я пойду внутрь, а ты через каждые пару минут дергай веревку. Если я дерну в ответ, все в порядке, если нет, начинай тащить. Веревка длинная?
– Метров двадцать.
– Должно хватить. Все, я пошел.
Мне потребовалось определенное усилие, чтобы сделать первый шаг. Вход в пещерку был словно прикрыт какой-то пленкой, возникало впечатление, что невидимая паутина на мгновение опутала все тело. Сделав еще шаг, я прорвал эту завесу.
Внутренний мир пещеры поражал. Мои чувства словно приглушило, зрение отказывало, даже фонарик не позволял видеть дальше, чем на пару метров, уши словно забили ватой. То ощущение единства с окружающим миром, которое возникло у меня в летнем лесу, исчезло окончательно. Зато ясно ощущалось давление окружающего пространства. Волосы вставали дыбом, кожу покалывало от чувства чужеродности. Возможно, это клаустрофобия, и все-таки я ощущал странные токи, текущие вокруг меня, коридор воспринимался всем телом, можно было идти с закрытыми глазами и ни разу не споткнуться. Предметы обрели темные ореолы – я знал, что если смотреть в одну точку слишком долго, глаза начнут слезиться и заболят. От увиденного во рту пересохло, кончики пальцев принялись нервно подрагивать.
Веревка натянулась, и я дернул в ответ. Растерянный от навалившихся ощущений, крался вперед мелкими шажками. Так прошло метров десять, затем потолок опустился, и мне пришлось встать на колени. Передвигаться было неудобно, но любопытство одолело окончательно – мысли о возвращении отошли в дальний уголок сознания. Да и ничего опасного вроде бы не происходило, никаких звуков не доносилось. Я решительно пополз вперед. Там виднелась какая-то светящаяся точка, ориентир в темноте. Она притягивала взгляд – маленькая золотистая веточка, лежащая на полу, ее пульсирующий свет приближался, мне казалось, откуда-то возникла тихая мелодия. Тонкий, невероятно красивый звук, возникший не в ушах, а шедший из глубины разума. Звук очаровывал, манил, он был столь же прекрасен, как и испускавший свет тоненький ствол. Я не мог отвести глаз: такое чудо послужит доказательством моих слов лучше всего другого, я должен ее взять. Должен! Должен!
Резкий рывок потащил меня прочь от прекрасного растения, я потянул копье, чтобы перерезать веревку. Невольно взгляд оторвался от света хрупкого чуда, упав вниз. На земле лежало тело человека, наполовину разложившееся, мои руки упирались в гниющую плоть его бедер. С диким криком, отбросив копье, я побежал обратно по коридору. Не знаю, как я не запутался в веревке и не поранился.
Пришел в себя, только выбравшись из оврага. Рядом стоял Даниил и с ужасом заглядывал мне в лицо, в руках он продолжал сжимать веревку, второй конец которой все еще был привязан к моему поясу. От пережитого шока челюсть тряслась, губы дрожали, потребовалось минут пять, прежде чем язык стал повиноваться и мне удалось заговорить. Сначала я мог только ругаться. Объяснил, когда немного полегчало:
– Внизу труп человека. Кажется, один.
Даниил нервно сглотнул. Такого результата от нашего похода он не ожидал.
– Еще там есть какая-то дрянь, которая меня загипнотизировала. Вовремя ты веревку потянул.
Мы уселись рядом и долго молчали.
– И что теперь делать? – наконец спросил парень.
– Что делать? Ты сиди в избушке, а я поеду в Нижнеивановск, напишу заявление в милицию – пускай приезжают, разбираются. Второй раз туда я не полезу.
Чтобы добраться до Нижнеивановска, потребовалась пара суток. Конечно, я мог бы написать заявление в любом местном отделении милиции, но в мой рассказ наверняка не поверили бы – не занимается милиция мутантами, растениями-гипнотизерами и прочими инопланетными тварями. Заявление принять они, скорее всего, примут, но для начала вызовут плечистых парней в белых халатах. Лучше идти в сразу в ГУВД. Если же там отфутболят – направлюсь в ФСБ.
В город я приехал вечером, отзвонился Кате, чтобы поинтересоваться поисками, и узнал, что останки моих друзей вчера самолетом отправили домой, в Питер, похороны сегодня. Спасатели раскопали завалы, и в дальней пещере обнаружили тела всей группы. Связаться со мной по мобильнику не удалось: связь не работала. Известие подкосило, второй раз в жизни я закурил, хотелось напиться. Как я уже говорил, у меня всегда было мало друзей – получается, теперь их не осталось совсем. Не думал, что в возрасте тридцати лет окажусь в полном одиночестве. Заснуть удалось только перед рассветом, ненадолго.
Паршивое настроение испортило мне утро. Не радовало ничто – ни пробуждение в мягкой постели, а не на твердой земле, ни завтрак, приготовленный профессиональным поваром, ни еда без плавающих в тарелке комаров. Возникло сильное желание наплевать на случившуюся со мной историю и вернуться в Питер. Порыв удалось подавить, но какое-то чувство обреченности осталось. Я вернулся в номер и уже собирался уходить, когда в дверь постучали. Открыв на стук, я увидел двух здоровенных парней в штатском, предъявивших мне раскрытые корочки:
– Коробов Виктор Андреевич?
– Да, это я.
– Федеральная служба безопасности, лейтенант Ковалев. Мой коллега лейтенант Петров. Мы хотели бы задать вам пару вопросов, если не возражаете.
– Заходите.
Я присел на край стола, указав неожиданным гостям на табуретки:
– Простите за беспорядок, я не ждал гостей. Тем более из вашей организации. Чему обязан визитом?
Оба гостя скорее напоминали переодетых спецназовцев, чем интеллектуалов из ФСБ. Высокие, крепко сбитые, оба двигаются легко и непринужденно, стрижки короткие, Ковалев одет в джинсы и белую футболку, на втором светлый летний костюм. Настораживало то, что от Петрова исходила едва заметная эманация, похожая по ощущениям на атмосферу логова тварей. Он безусловно являлся человеком, но такое чувство, словно долго соприкасался с явлениями того же характера и «пропитался» ими.
– Приблизительно неделю назад вы пошли в поход с местным охотником Ивановым Александром Ивановичем, который позднее был растерзан волком. Нам стало известно, что после этого вы вернулись к месту его гибели. Мы расследуем дело, которое может быть связано с этим происшествием. Вы не могли бы рассказать, как и где это произошло? Возможно, вам что-то показалось странным?
Кажется, мой поход в милицию отменяется. Значит, любимые органы что-то знают о пещере или выходящих оттуда существах.