Вторжение
Шрифт:
Короче, мы тебя вынесли, в лазарет притащили – сидим, ждем, что мозголомы скажут. Тут прибегает Коробок – кричит, мол, Гнезда накрылись. Я сначала не понял, думал, он про Амазонское Пекло говорит. Даже удивился, что он так разволновался: конечно, Гнезду хана, раз королевы нет. А оказалось, он вообще про всех чужаков кричит.
Говорить Злобному было сложно, поэтому фразы выходили короткими, рублеными. Трудно сдержать эмоции, рассказывая о последнем дне войны.
В тот самый миг, когда Хозяин оставил мой истерзанный разум, исчезли все Гнезда. Все, существовавшие в нашем мире. Остались только первые
Впрочем, это уже не имеет значения. Важно только то, что за полтора прошедших месяца не появилось ни одного нового Гнезда. Чужаки ушли. Надолго ли?
– Аскет. – Студент даже подался вперед – так хотел услышать ответ на свой вопрос: – Что произошло там, в камере?
Как объяснить, что тебя прочитали? Даже не как книгу – намного глубже и тщательнее, заодно изучив методы работы издательства и характер автора? Я хотел показать им свои воспоминания, ответить как можно полнее, затем понял: не получится. На мое послание неизбежно ляжет отпечаток собственных чувств, да и не стоит возлагать на других такой груз. Он только мой.
– Он меня прочитал. Полностью. Примерно так же, как я могу прочитать вон ту пичужку, только намного полнее. – Я философски пожал плечами: – Если вы хотите знать, почему и куда он ушел, вы обратились не по адресу. Возможно, он пацифист, а мы дрались с плохо запрограммированными роботами. Или он решил, что его дела здесь закончились. А может быть, ему показалось, что он не сумеет справиться с нами в одиночку, и сейчас где-нибудь создает новых бойцов – ждет, пока вылупятся другие Хозяева. Все мои предположения не важны, потому что Хозяин слишком сильно отличался от нас. Вполне возможно, истинные причины его ухода не имеют ничего общего с моими предположениями.
– То есть лет через десять к нам может нагрянуть армия Хозяев? – тихо спросил Студент.
– Возможно. – Я поколебался, но все-таки сказал: – Мне кажется, ему здесь не понравилось. Субъективное ощущение, конечно: у него не существует чувств в нашем понимании. Так что надежда есть.
– Блин. Я-то хотел в отставку уйти. – Лицо у Злобного скривилось в кислой гримасе.
– Какая отставка, Андрюша? – Студент посмотрел на него, как на дурачка. – Даже если бы мы точно знали, что чужаки не вернутся, ни в какую отставку тебя никто не отпустит. Ты хоть представляешь, что сейчас творится в мире?
– А что творится? Люди радуются.
– Простые люди. В отличие от политиков.
Чужаки сдерживали человеческую агрессию. Пока они сидели рядом, все видели врага и старались как-то отбросить существующие противоречия. Теперь враг исчез – пшик, и нету. Конечно, какое-то время люди будут помнить о чужаках, ждать их возвращения, но постепенно соблазн использовать псионов для междоусобных разборок одолеет. Вот увидишь – твоих бойцов скоро начнут учить драться с псионами. СБР перепрофилируют: станете чем-то вроде магического спецназа.
Другая проблема еще сложнее – сосуществование обычных людей и псионов. Пока приходили чужаки, в псионах нуждались. А зачем они теперь, с точки зрения обывателя? Разве что целители пригодятся – без остальных прекрасно можно обойтись. Возникнет соблазн пойти по американскому пути, – псионы станут сопротивляться, а там и до открытой войны недалеко.
Так что забудь слово «отставка».
Злобного не порадовали слова Студента. Меня тоже.
– И с кем, ты предполагаешь, будем воевать? Если будем.
– Глобальной войны не начнется – она никому не нужна. Возможна длинная цепь локальных конфликтов с необъявленным участием крупных держав. Атомная энергетика совершила качественный скачок, бороться за нефть и газ нет смысла. Остальные полезные ископаемые проще получить торговлей. Правда, в мире скоро возникнет нехватка пресной воды – это возможная причина конфликта. Что касается того, с кем воевать…
В первую очередь, Китай. Один из вариантов выхода из того кризиса, в котором они сейчас оказались, предполагает развязывание войны за Сибирь. Предпосылки для этого существуют: на Дальнем Востоке есть целые китайские деревни. И еще до Вторжения в Интернете появлялись карты, на которых граница Китая проходила намного севернее современной – даже Сахалин на них был обозначен китайским. Сейчас в нашем правительстве разрабатываются разные сценарии сдерживания, самые экзотические. Тесный союз, например: мы им – ресурсы, они прикрывают нас на мировой арене. Сценарий не так фантастичен, как кажется. Впрочем, есть вероятность раскола страны – у них сейчас в двух южных провинциях, да и во Вьетнаме, голодные мятежи.
Европа и США. Тоже потенциальные противники. Захват новых сфер влияния, традиционная русофобия. Плюс – мы сознательно идем по псионическому пути развития, у нас самые лояльные к магам законы. Мы предлагаем иной путь, поэтому Россия для США как кость в горле. Хотя у американцев скоро своих проблем будет хватать – внутренние противоречия нарастают.
Не о том беспокоитесь. С внешними врагами страна справится: не в первый раз. Нам бы гражданской войны избежать – с иноземцами разберемся. Может быть, придется самим пару нашествий организовать, чтобы народ мобилизовался и против всеобщей программы инициации не протестовал.
– Подробнее. – О программе я слышал впервые.
– Да рассказывать, в общем-то, нечего. Нам псионы новые нужны? Нужны. Где их взять? Самим сделать. Сейчас готовится закон о добровольной инициации. Каждый гражданин, достигший совершеннолетия, будет иметь право воспользоваться услугами подразделения Минздрава и пройти инициацию. Принес справку от психиатра – и топай в местный центр при ФСБ. При согласии родителей – с шестнадцати лет. Все псионы становятся на учет, им предлагается поступить на государственную службу. Вкратце так.
– Как собираются инициировать?
– Проще простого. Завести человека на полчаса в комнату с артефактами чужих – и все, никакого Гнезда не надо.
– Скоро без артефактов можно будет обходиться, – подал голос Даниил. – Теория у нас в Академии разработана – осталось воплотить.
– Тем более.
Вот так выпадешь из жизни на неделю – а мир изменился. Злобного я прекрасно понимал: мне тоже хотелось отдохнуть. Чужаки ушли, желания убивать людей нет, тем более хороших знакомых, вместе с которыми не раз штурмовал Гнезда. Среди тех же европейцев или китайцев немало людей, которых я искренне уважал, и мне не хотелось бы сражаться с ними по приказу какого-нибудь дяди из Кремля. У меня еще не было времени – и желания – задуматься о своей дальнейшей судьбе, но, думаю, из СБР я уйду. Место найдется.