Вторжение
Шрифт:
— Да — подыграл я ему. — Мы же с вами перед самым Новым годом, обсуждали эти сроки. Получается, что так.
— А не боишься, так рано дочку, замуж выдавать? — спросил моего знакомого неприятный субъект, сидящий, как раз напротив него.
— Уже нет. Может раньше бы побоялся, а скорее всего и думать о таком ей запретил. А сейчас нет. После того, что со всеми нами стало. Выйти замуж в семнадцать лет, это уже ерунда. А, что касается Антона… Антона Алексеевича. Так вы не смотрите, что он такой молодой и не в меру упитанный. На его умственных способностях это
Круто. Меня тут уже и обженили, даже не поинтересовавшись толком, а сам то я этого хочу? Приданное, конечно, за невестой большое, тут я ничего не скажу, но всё равно, не мешало бы для начала с женихом, более конкретно, о правилах предстоящей игры поговорить. Одно дело в узком кругу со всем соглашаться, а другое вот так, как говорят у нас в колхозе, «на людях» о свадьбе объявить.
— Ну, это мы ещё посмотрим — сказал председательствовавший за этим красивым, овальным столом.
— Мне объясните, в чём дело? Я позже пришёл и кое чего не пойму — встрял в разговор Пётр Сергеевич.
— Всё просто — заговорил ещё один мужчина, если верить полученному мной ночью описанию, занимающийся в данной организации учётом. — Алексей Сергеевич передал свою долю в управление, этому молодому, никому тут неизвестному, человеку. А сам решил, никуда не ехать и остаться здесь.
— Вот оно, как — кивнув головой, сказал КГБшник. — Ну что же, это его право. Я думаю, что со своей долей он вправе делать всё, чего ему захочется. Если это не так, поправте меня. А что касается этого, как вы сказали незнакомого молодого человека, то мне он знаком и достаточно хорошо. И я полностью поддерживаю Алексея Сергеевича в том, что касается умственных способностей парня. Голова у него на плечах крепко сидит.
— Ну что ж. Если так, тогда закроем прения — вновь заговорил, как я уже понял, заместитель министра. — И будем считать, что замену провели. А теперь я попросил бы высказаться по главному вопросу и начать предлагаю вам, Пётр Сергеевич. Что скажите? Будем ещё ждать отстающих или пора уезжать?
Обсуждений вопроса: ехать или нет, практически не было. Желающих оставаться ещё на сутки не нашлось, да и не могло найтись, если я всё правильно понимаю. Из Москвы, до сих пор, не вернулось три человека, уехавшие вместе со всеми, собирать пожитки и привезти сюда семью. В сумме они владеют шестью процентами, находящегося в маленьком, карельском городке товара, которые легко делятся между остальными участниками объединения. Все приличия соблюдены, опоздавших ждали, но время вышло и можно с лёгким сердцем уезжать, тем более к дальней поездке у всех, всё готово.
— Тогда на этом и остановимся. Общий сбор у меня, ровно в восемь — подвёл черту руководитель. — Просьба не опаздывать. Ждать никого не будем. Окно захлопнется сразу же, после проезда через него. Всё товарищи. Собираемся в дорогу.
Вышли на улицу. Мне, Жоре, Алексею Сергеевичу и его тёзке, по отцу, было по пути. Первым заговорил сотрудник специальных служб, гибнущего государства.
— Лёша. Я так и не понял, почему не едешь? — спросил он у своего, старого знакомого, не став ходить вокруг да около.
— Когда жену похоронишь, поймёшь — коротко ответил отец Лили.
— Я и так понимаю, не бесчувственное бревно. Но у тебя дочь. С ней что, дальше будет?
— О ней позаботится Антон — ответил Алексей Сергеевич и внимательно посмотрел на меня.
— Да он то здесь, причём?! — вспылил майор и нестесняясь, громко крикнул.
— Любовь у них. Как оказалось — коротко ответил отец.
— Вот как? А, когда же она успела случиться? И, где он познакомился с ней?
— Петя — заговорил Жора. — А тебе не всё ли равно? Ваша доля не поменялась, остальные довольны, только ты нервничаешь. Почему?
— Да потому, что не совсем понятно, чего нас ждёт там. Одно дело, когда мы с ним приедем — Пётр ткнул пальцем в Алексея Сергеевича, — и совсем другое, когда без него. Ты уверен, что нам там сильно будут рады?
— Я сейчас ни в чём не уверен — снизив обороты, сказал наш общий друг.
— Вот видишь, ты сам себе и ответил. Пойми Лёша, к нашему приезду, там может быть всё, что угодно. Может так случится, что и власти нормальной не останется, никакой. И что прикажешь, тогда делать? Своих убивать? За еду драться?
— А я тебе, чем в этом случае помочь смогу? — спросил Алексей Сергеевич.
— Ты? Да один ты, тех людей знаешь. Остальные, как я понял, только накладные проверяли, деньги считали и тратили их. Кто будет договариваться? Антон? Жора? А может этот ваш, министр?
— Он зам — вступился за начальство, Георгий.
— Да мне плевать, кто он. Сейчас это уже не важно. Сейчас важны отношения между людьми. Если они у вас, с хранителями вашего товара, были, мы сможем с ними договориться, а если нет, то можно и не ехать туда. Вы что же думаете, те проценты, которые вы себе тут нарисовали и нам отдали, так у нас, и остануться? Не будьте дураками, мужики. Дай бог если удасться половину оттяпать.
— Что ты от меня хочешь? — притормозив спросил, Алексей Сергеевич.
— Ничего сверхъестественного. Тебе надо ехать вместе со всеми, как бы ты этого не хотел.
Прав чекист. Без Лилькиного отца, им там делать нечего. Я другое дело. Было бы чего отбирать, я всё заберу, только покажите, где именно. Если, конечно, народ из глубинки начнёт сверх меры задираться.
— Хорошо, я подумаю — ответил, уже бывший, работник министерства. — Только не дави на меня, Петя. Сейчас обещать, ничего не могу… Но ещё раз всё взвешу.
На повороте мы расстались. Пётр Сергеевич повернул к себе. Комнату здесь он, как и многие другие, снимает. А мы двинулись вперёд. Кто то пойдёт дальше, по улице, а кому то надо ещё переговорить с другом, затем прогреть автомобиль и только после этого догонять остальных.
— Машина твоя? — спросил меня Алексей Сергеевич, заприметив, что я пытаюсь вскрыть, стоящую на обочине Ниву.
— Моя — ответил я, забираясь внутрь промёрзшего салона.
— И барахло?
— Оно тоже моё — улыбнулся я, не совсем хорошему слову.