Вторжение
Шрифт:
— Ну, так. Во первых могу тебе сало продать. За кило возьму по десятке. Картошка есть — ведро отдам по трояку. Морковка, свекла, лук. Огурцы солёные, помидоры, немного чеснока. Это смотреть надо, сколько осталось. Цену сразу не скажу, в подполье слажу, там видно будет.
— Давайте начнём с сала — предложил я ему, почувствовав, что откровенно начинаю давиться слюной.
ГЛАВА 12
— Утро красит нежным светом… — вглядываясь в полностью промороженное окно, деревенского дома, промурлыкал я себе под нос, радуясь новому дню и приятной свежести собственного организма.
Ещё
Торгом я тоже остался доволен, да и дедушка, судя по его загадочной улыбке, не прогадал. Как же, втюхал мне сало, аж на двести восемьдесят рублей. А ещё продал ведро картошки, связку лука, пол мешка чеснока, морковку, свеклу — поштучно и пятнадцать литровых банок различного варенья, в сумме ещё, на сто семьдесят восемь рублей.
— Проснулся? — застал он меня врасплох своим, донельзя банальным вопросом.
— Ага — ответил я, прекратив корябать пальцем, насквозь замёрзшее окно.
— Тогда деньги давай. По хлебу я договорился. А ещё поговорил по поводу курей.
— Каких? — не понял я намёка.
С хлебом понятно, перед сном я дедушку сам попросил, походить по соседям и добыть нам у них, этого сытного продукта. А вот про живность, разговора не вёл.
— Про каких, про каких? Знамо дело, про варёных. По двадцатке за штуку отдают. Возьмёшь?
По хорошему, давно надо было бы послать этого неугомонного крохобора, далеко-далеко, так, чтоб больше никогда не видеть, если бы не наезд проклятых иноземцев, решивших избавить нашу страну от всех видов продуктовых запасов длительного хранения. Поэтому сейчас надо брать всё, что предлагают и про деньги не думать, и их не жалеть.
— Возьму — пожал я плечами, прикидывая, куда буду складывать ещё и это. — А сколько?
— Ну, штук пятнадцать точно отдадут. Если будешь брать по двадцатке.
Ничего себе объёмы — пятнадцать. Сколько же мы их лопать будем, с учётом того, что едем вдвоём. Хотя, сегодняшняя ночь наглядно показала, что строить планы, в такой поездке, дело ещё то.
— По двадцатке, значит по двадцатке. Несите всё, я заберу — дал я согласие на сделку.
Старик, наверняка, цену удвоил. Ну ни за что не поверю, что курица может стоить двадцать рублей. Она что, размером с поросёнка? Но рассчитался сразу, отдал ровно триста рублей, пообещав, что если будет больше, тут же доплачу. Новый багажник большой, туда ещё столько же влезет, сколько уже лежит и зима не скоро кончится, так что ничего у нас не пропадёт. Даже если сами не съедим, так кого нибудь подкормим, желающие всегда найдутся.
Дедушка забрал деньги, ткнул пальцем в мешок с хлебом, кивнул мне в знак, уж не знаю чего именно и быстро ушёл, надо думать, снова делать свой маленький гешефт. Я тут же открыл универсальную тару и обнаружил там ровно десять караваев, почти округлых на вид, но очень разных по размеру и цвету, начиная от тёмно коричневого и кончая бело жёлтым, с румяной и довольно аппетитной корочкой на боку. Не удержался, отломил кусочек и тут же слопал его, млея от удовольствия. Потом поискал глазами верёвку или шнур, для надёжной упаковки домашнего продукта. Нашёл, конфисковал и туго замотав горловину неописуемо пахнувшего мешка, потащил его к машине, припаркованной у самых ворот. Уже за забором пожалел, что не накинул куртку на плечи, мороз сегодня резко покрепчал. Пристроив очередную поклажу на багажник, снова вернулся в дом.
— Так, что у нас дальше, по плану? — потирая с мороза ладони, стараясь не шуметь, спросил я себя.
Ничего, кроме куриц в ближайшей перспективе, не просматривалось. Хотя нет, вру, есть одно дело, в котором я могу поучаствовать с пользой для всех. Раненые. Перед тем, как попрощаться, Аркаша заикался, что попробует их пристроить в один из домов и там же разузнать про доктора. Вот к нему я сейчас и пойду. Лечением пусть друг занимается, а я могу посодействовать в госпитализации, недавно покалеченных людей. Уверен, Евграф Андреевич с удовольствием оставит их у себя. Понятно, что не безвозмездно, но оставит и даже с гарантией возврата в строй. А за такое дело я денег отвалю столько, сколько он пожелает, ничего не пожалею для пострадавших ребят. Сделал шаг по направлению к двери, нечаянно скрипнув половицей и почти сразу же услышал вопрос:
— Антош, ты?
— Я — откровенно сознался в собственной неуклюжести. Тоже мне, не дал человеку поспать.
Вернулся назад, заглянул за шторку, в комнатку без дверей. Наши глаза встретились и мы, непонятно почему, улыбнулись друг другу.
— А у меня сегодня, день рождения. Не забыл? — убила меня Лилия своим откровением, с самого «утра».
— Нет, конечно. Поздравляю — соврал я, почти непринуждённо. — Пока ты спала, я как раз за подарком ходил.
— Врёшь, но всё равно приятно — ответила девушка, вставая с кровати.
— Жди. Я сейчас его принесу — крикнул я на ходу.
Лишь добежав до машины, понял, насколько погорячился. Да, забыл. Признаю. А кто бы не забыл, в таком бедламе? Открываю Ниву, начинаю судорожно соображать, чего здесь может послужить подарком девушке, в её семнадцать лет? Думал недолго, особо не из чего было выбирать. Решение пришло мгновенно и было убийственным, в своём естестве.
— Вот — протянул я Лилии тряпку, по возвращении. — Это тебе, от меня.
Она уже стояла в комнате побольше и приводила в порядок свой внешний вид. Отреагировав на моё предложение, девушка прекратила любоваться собственным отражением и повернулась.
— Что это? — испуганно пряча в карман ковбойских брюк расчёску и не очень желая марать руки, неведомо в чём, поинтересовалась именинница.
— Открой. Сама увидишь — посоветовал я не бояться, эфемерных трудностей.
— Ни фига себе! — вытаращив глаза, вскрикнула подруга, бросив на пол испачканный в масле брезент. — Это мне?
— А у кого тут ещё, день рождения. Не мне же сегодня, целых семнадцать лет.
— А можно я из него пальну? — спросила Лиля, целясь «Макаровым», прямо мне в глаз.