Вторжение
Шрифт:
Замявшись, Харви с растерянным выражением лица уставился на нового начальника.
Лиз встала, держа руку на плече Скотта.
— Где Холли? — спросила она.
— Это моё дело, — ответил Амброс.
— Если вы хоть пальцем коснётесь моего ребёнка, — медленно произнесла Лиз, — я голыми руками прикончу вас!
Амброс бросил на неё беглый взгляд.
— Женщина, — с тем же напором, что и Лиз, ответил он ей, — держись от меня не ближе, чем в пяти футах, а то ты станешь трупом… Идём, Харви.
И двое налётчиков покинули кухню.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Майор оторвал лист бумаги, выползающий из стрекочущего телепринтера, пересёк помещение, залитое ярким светом и протянул сообщение генералу
— Последний рейс на подходе к полосе в Макгуир, — сказал Хильдебранд. Дикция у него была столь же чёткой и безукоризненной, как подогнанный по фигуре мундир. — Через несколько минут мы можем стянуть кольцо.
Он протянул бумагу Президенту Рэндаллу. Три «Стар-лифтера С-141» и два гигантских грузовых самолёта «Гэлакси», на борту которых было полторы тысячи парашютистов 82-й воздушно-десантной дивизии, вылетев из Северной Каролины, были готовы приземлиться на военно-воздушной базе Макгуир в Нью-Джерси.
— Переброска закончена, — с облегчением сказал генерал. Заминка с последними шестью рейсами беспокоила его. Он не привык, чтобы гражданские лица были свидетелями накладок в военной машине, хотя его верховным главнокомандующим был штатский.
В этой обшитой панелями комнате с нависающим ложным потолком царило напряжение, смешанное с утомлением. Призывный звон заставил Джоя Ворхи заторопиться к другому телепринтеру, ряд которых стрекотал вдоль стен, как рассерженные домохозяйки.
— Могло быть и хуже, — бросил он из-за плеча. — Индекс Доу-Джонса снизился на тридцать пунктов. К закрытию биржи стоимость акций в целом упала на доллар и 37 центов.
В конце длинного стола стояло несколько телефонов, и когда пронзительно зазвонил один из них, на его панели вспыхнул красный огонёк. Ворхи подошёл к нему и поднял трубку. Слушая, он поглаживал объёмистый живот.
— Да… о’кей… хорошо.
Ворхи повернулся к Рэндаллу.
— Эд Ли говорит, что на рынке паникой не пахнет — пока. — Складки двойного подбородка лежали на отложном воротнике рубашки. — Сильнее всего ситуация сказалась на акциях автомобильной промышленности. К закрытию биржи у «Эмпайр» они понизились на 4,8.
— Что относительно Альфреда Николета? — спросил Рэндалл.
Ворхи покачал головой.
— В Бостоне Эду не удалось обнаружить его. Но он поднял всех на ноги. — Рэндалл мрачно кивнул. Он полулежал в кресле, положив вытянутые ноги на край металлической корзинки для мусора. Как и Ворхи, не в пример безукоризненно подтянутому генералу Хильдебранду, он давно уже скинул пиджак и распустил галстук. В руках он держал полупустую чашку с кофе. Длинный день неумолимо переходил в ночь, которая несла с собой неизвестность. От милой Кэти его отделяли пространство континента и целая вечность. Огромные транспортные лайнеры пересекали пространство небосвода, готовясь к встрече с тем, чего он хотел бы избежать. У Рэндалла мучительно зудела кожа и казалось, что под веками у него песок. За последние тридцать два часа ему лишь пару раз удалось мельком прикорнуть. Сейчас было без двадцати четыре утра.
Ситуационная комната в подвальном помещении западного крыла Белого Дома была превращена в командный пункт. Обычно в этой комнате, примыкавшей к небольшому помещению, где проходили встречи Совета Национальной Безопасности, был лишь длинный стол и ряд кресел, прямая телефонная связь с Пентагоном и выход на «горячую линию» с Москвой. Сегодня же ровный флуоресцентный свет освещал плотное скопление людей.
Одну из стен полностью закрывала карта Соединённых Штатов. Зелёные пластиковые ленточки показывали шесть маршрутов переброски сил 82-й дивизии, которые стартовали с военно-воздушной базы Поп, расположенной рядом с Фортом Брэгг в Северной Каролине. Небольшие красные стрелки говорили о передвижении наземного транспорта, который перебрасывал парашютистов с военных аэродромов в пяти или шести штатах. На увеличенной карте дорожной сети были высвечены дороги, мосты, возвышенности, населённые пункты, железнодорожные пути и реки в непосредственной близости от шести захваченных домов. Топографическая карта показывала местность рядом с Монт-Митчелл в Северной Каролине, и жёлтая линия показывала маршрут движения группы агентов ФБР, направлявшихся к месту тайного передатчика Дана Смита. С картами работали два майора, у каждого из которых было по горсти булавок с цветными головками. В одном углу размещалась аккуратно застланная постель, на которой отдыхал Джой Ворхи, а в другом — небольшой бар с напитками.
Из соседнего пункта связи в том же подвальном помещении доставили ряд телепринтеров и установили их вдоль стены. Рядом с ними стояло несколько телевизоров и радиоаппаратов. Сидящий за столом у пишущей машинки сержант морской пехоты вёл хронометрическую запись всего происходящего на командном пункте в Белом Доме. Президент Рэндалл не мог позволить себе пренебрежительное отношение к истории. Несколько связистов в морской форме обслуживали специальный телепринтер, предназначенный для приказов Президента Рэндалла и генерала Хильдебранда. У дверей с агентом Секретной Службы болтал морской пехотинец, готовый к исполнению обязанностей посыльного.
После возникновения прямой конфронтации с «Чёрными Двадцать Первого Февраля» состав правительственного совета снизился до пяти человек: Президент Рэндалл, генерал Хильдебранд, министр обороны Пол Эдельштейн, министр транспорта Гарольд Осборн и неизменный толстяк, Генеральный Почтмейстер Джой Ворхи — они и составляли рабочую группу, где у каждого, включая и Ворхи, был свой круг обязанностей. Как председатель объединённого комитета начальников штабов генерал Хильдебранд руководил военной стороной операции. Джой Ворхи сидел на многочисленных телефонах, связывавших командный пункт с ФБР, кабинетом секретаря Казначейства Ли и всем внешним миром. В распоряжение Осборна было предоставлено три дополнительных телефона, по которым он поддерживал связь с негритянскими лидерами по всей стране. Пол Эдельштейн, принимавший участие в решении чисто военных вопросов, кроме того, осуществлял связь с губернаторами и полицией шести штатов. Президент Рэндалл командовал ходом событий.
Они находились тут более шести часов и, как это свойственно людям, развитие кризиса стало восприниматься как рутинная работа, обычное дело. В группе ранее незнакомых людей, собравшихся в этой кондиционированной атмосфере помещения, откуда они поддерживали зрительную и акустическую связь с миром, царил дух дружелюбия, и Рэндалл чувствовал его. Он нередко задумывался, как ему вести себя, случись общенациональный кризис, когда одно его слово снимет с места людей и машины и вне поля его зрения начнут разворачиваться события. Кто осмелится произнести такое слово, когда неумолимый ход действий угрожает затопить все низменности и перекрыть перевалы, сделав отступление невозможным? Теперь он знал ответ на этот вопрос. Он принял первое решение и после него варианты действий стали стремительно умножаться. Тревога, опасность, решение — эти абстракции теперь предстали перед ним во весь рост. Но ведь на самом деле человек может сделать так немного по сравнению с повседневными заботами. Он смотрел, он слушал, он взвешивал, он прикидывал, он действовал — или большей частью просто реагировал. Хотя в прошлой жизни ему главным образом приходилось заниматься достаточно обыденными делами — он отменял полёты, произносил речи, брал себя в руки, целовал женщин и гладил собак — но с той минуты, как Фил Рэндалл оказался в этой комнате, он забыл, что такое нерешительность. Он плыл в потоке событий и можно сказать, что ему нравилось это ощущение. Наконец в минуту общенациональной опасности он в полной мере ощутил пьянящий вкус личной власти.
Самой трудной проблемой, не дававшей ему покоя, была необходимость держать в памяти последовательность всего происходящего. Так легко что-то забыть, упустить из внимания, когда события буквально наступают на пятки друг другу, как бегуны на дистанции. В данный момент ему выпало несколько свободных минут, когда последний рейс на Макгуир занимал свои места в самолётах и взмывал в воздух под оком переносных телекамер. Теперь он мог восстановить в памяти все события этого сумасшедшего дня на командном пункте.